– А вот и завтрак, – сказал Тарзан. Он бросил тушу на землю.
– Угощайся.
– Очень аппетитно, – сказал Денни. – Я могу съесть это и сырым.
– Чудесно! – сказал Тарзан.
Он уселся и отрезал два куска от бедра.
– Бери! – сказал он, предлагая один Денни. Тарзан разрывал мясо своими сильными зубами.
– Хорта немного жестковат, – заметил он, – но это лучшее, что я мог достать, не теряя времени. Почему ты не ешь? Я думал, что ты очень голоден.
– Я должен зажарить мой кусок, – проговорил Стрелок.
– Но ты говорил, что можешь съесть его сырым, – напомнил ему Тарзан.
– Да, я говорил, – объяснил Стрелок, – но я никогда не ел сырого мяса.
– Тогда разводи костер и готовь, – сказал Тарзан.
– Послушай, ты слышал звук немного раньше? – спросил Денни, сидя перед костром и жаря мясо.
– На что он похож?
– Я слышал звук, подобный этому, только однажды и сразу догадался, что это ты убивал кабана. Я услышал тот же самый твой крик, что и тогда, когда ты убил льва.
– Мы отправимся в путь, как только покончим с едой, – сказал Тарзан.
Он отрезал несколько кусков, половину из которых отдал Стрелку.
– Возьми эти куски, – сказал он, – Ты можешь проголодаться до того, как мы сумеем найти еду.
Потом он вырыл яму в мягкой земле и закопал туда остатки туши.
– Для чего ты это делаешь? – спросил Стрелок. – Ты боишься, что будет разлагаться и пахнуть?
– Может быть, мы будем возвращаться этим же путем, – пояснил Тарзан, – а после этого мясо Хорты будет мягче.
Стрелок промолчал, но про себя решил, что он не собака, чтобы зарывать мясо, а потом откапывать его снова, когда оно сгнило. От этой мысли его чуть не стошнило.
Тарзан быстро взял след Лафайэта Смита и следовал по нему легко, хотя Стрелок не мог обнаружить ничего такого, что указывало бы на то, что здесь ступала нога человека.
– Я ничего не вижу, – сказал он.
– Я заметил, что… – начал Тарзан.
– Что? – спросил Денни Патрик.
– Лев напал на его след вот здесь, – сказал человек-обезьяна.
– Вы что, разыгрываете меня? – потребовал объяснения Денни. – На земле нет никаких признаков.
– Нет ничего для твоего глаза, – ответил Тарзан, – но ты можешь и не знать этого. Вы, так называемые цивилизованные люди, слепы и глухи в таком деле.
Вскоре они пришли к расщелине, и тут Тарзан прочитал, что оба – человек и лев, вошли в нее. Лев следовал за человеком, но из расщелины вышел только лев.
– Кажется, дела Смита плохи, не так ли? – сказал Стрелок, когда Тарзан объяснил ему все.
– Да, может быть, – ответил человек-обезьяна. – Я войду и поищу его. Ты можешь подождать меня или идти вместе со мной. Ты не заблудишься, если останешься здесь.
– Пошли, – сказал Денни.
Расщелина была гораздо длиннее, чем Тарзан представлял, но на некотором расстоянии от входа он узнал, что лев не нападал на Смита, так как увидел, что Нума повернул обратно, а человек продолжал идти. Несколько неровных царапин на стенах расщелины поведали ему остальную часть произошедшего совершенно точно.
«Его счастье, что он не попал в Нуму», подумал про себя Тарзан.
В конце расщелины Тарзану с трудом удалось протиснуться через отверстие, выходившее в долину земли Мидиан. Тут он тотчас же снова обнаружил след Смита и последовал вниз к озеру, а в это время Денни устало тащился за ним по неровному дну расщелины.
Тарзан шел быстро, так как след был виден ясно. Когда он подошел к берегу Чиннерет, то увидел следы Смита, переплетавшиеся с женскими, обутыми в поношенные европейские ботинки и плетеные сандалии.
Когда он в первый раз увидел долину южных мидиан, то неверно решил, что Смит нашел дружелюбных людей и сейчас в безопасности. Его любопытство было возбуждено загадочностью этой спрятанной долины, и он решил зайти в деревню, перед тем, как продолжить поиски Смита. Время ничего не значило для него, так как он был воспитан свирепыми обезьянами, для которых времени не существовало. Но исследовать и изучать каждую мелочь своего малоизвестного мира является неотъемлемой чертой человека.
Итак, он быстро отправился к отдаленной деревне, а Денни все еще медленно плелся по трещине в скале. Денни устал.
Он надеялся вскоре увидеть возвращающегося Тарзана со Смитом или с известием о его смерти, поэтому он часто останавливался отдохнуть. В результате этого, когда он достиг конца расщелины и протиснулся через отверстие в странную долину, Тарзан уже пропал из вида.
– Черт возьми! – воскликнул Денни. – Кто бы мог подумать, что эта расщелина приведет в такое место. Интересно, каким путем пошел Тарзан?
В течение нескольких минут Стрелок был занят этой мыслью. Он осмотрел землю, как это делал Тарзан и принял несколько точек, которые маленький грызун оставил на земле за отпечатки человека и пошел неверной дорогой.
ГЛАВА 17. ОНА МОЯ
Коренастые светловолосые воины Элиа быстро окружили и схватили Лафайэта Смита и его двух компаньонок. Элиа поднял пистолет Смита и с интересом осмотрел его, а потом положил в сумку из козлиной кожи, державшуюся на поясе, который подпоясывал его одежду.
– Эта моя! – сказал Эшбаал, – указывая на Иезабель.
– Почему? – спросил Элиа, сын Ноуха.
– Я первый ее увидел, – ответил Эшбаал.
– Ты слышала, что он сказал? – спросила Иезабель леди Барбару.
Англичанка равнодушно кивнула головой.
Ее ум был охвачен ужасом и разочарованием, так как в некоторых отношениях будущее могло быть хуже, чем на земле южных мидиан.
Это были сильные примитивные воины, а не те, у которых естественные страсти были ослаблены наследственной болезнью нервов и ума.
– Он хочет меня, – сказала Иезабель. – Разве он не красив?
Леди Барбара почти с гневом посмотрела на девушку, но вдруг вспомнила, что Иезабель совершенно неопытна, и не представляет себе своей судьбы, которая может ожидать ее на земле северных мидиан.
В своем примитивном религиозном фанатизме южные мидиане отрицали даже самые очевидные фазы воспроизведения потомства. Это было абсолютно запрещено, и часто матери убивали своих новорожденных, чтобы скрыть последствия греха.
– Бедная маленькая Иезабель, – сказала леди Барбара.
– Что ты имеешь в виду, Барбара? – спросила девушка. – Разве ты не счастлива, что этот красивый мужчина хочет меня?
