прославленным ученым.
Словно оправдывая пословицу, гласящую: 'Все хорошо, что хорошо кончается', Розочка совершенно поправилась. Это доказывает, что Мольер, как и говорил Жан Робер, является величайшим доктором, какой только известен в целом свете, потому что создал книгу 'Любовь врачует'!
XXXIV
Слава отчаянным храбрецам!
Шант-Лила узнала о смерти г-жи де Розан и аресте американского джентльмена от г-на де Маранда.
Принцесса Ванврская пролила слезу при воспоминании о своем бывшем возлюбленном и поспешила перевести разговор на другую тему.
Наши парижские гризетки славятся тем, что готовы снять с себя последнюю рубашку ради первой своей любви, зато едва ли удостоят слезой последующих любовников.
- Он должен был именно так и кончить! - заметила она, когда г-н де Маранд сообщил ей, что Камилл в лучшем случае будет осужден на многие годы галер.
- Почему же, дорогая, вы думаете, - спросил г-н де Маранд, - что все, кто имели честь вас любить, кончают плохо? Это было бы жестоко!
- Они всего-навсего меняют одни кандалы на другие, - улыбнулась гризетка. - Кроме того, - прибавила она, насмешливо поглядывая на новоиспеченного министра финансов, - я не говорю, что все кончают именно так! Вот, например, ты, ненаглядный мой, не так уж много грешил на земле, и для тебя наверняка найдется отдельная ложа в раю. Кстати о ложе и о рае:
когда дебютирует синьора Кармелита?
- Послезавтра, - отвечал г-н де Маранд.
- Ты заказал мне закрытую ложу, как я просила?
- Разумеется, - молвил галантный банкир.
- Покажите! - пропела она, обвивая обеими руками шею г-на де Маранда.
- Вот, прошу, - отвечал тот, доставая из кармана билет.
Шант-Лила выхватила его и стала рассматривать, пунцовая от удовольствия.
- Я буду сидеть напротив принцесс?! - воскликнула она.
- Разве ты сама не принцесса?
- Ладно, смейтесь, - надув губки, промолвила принцесса Ванврская. - А я вот была три месяца назад у Броканты, и она мне поклялась, что я дочь знатных родителей.
- Это еще не все, лапушка, она скрыла от тебя правду! Ты не просто принцесса, а королева, потому что найденыши - это короли всей земли.
- А погибшие люди - это министры! - лукаво взглянув на банкира, вставила Шант-Лила. - Итак, я наконец увижу принцесс вблизи. Честно говоря, позавчера у меня было неудобное место в театре Порт- Сен-Мартен, где давали премьеру по пьесе вашего друга Жана Робера. Никак не могу вспомнить названия...
- 'Гвельфы и гибеллины', - улыбнулся г-н де Маранд.
- Да-да, 'Гвельфы и гибеллины', - подхватила принцесса Ванврская. Теперь уж я запомню. Куда ты пропал к концу пьесы, любимый?
- Я зашел в ложу к госпоже де Маранд поздравить с успехом нашего друга Жана Робера.
- Или изменить мне, - перебила его Шант-Лила. - Кстати, это правда, что вы бегаете за всеми женщинами подряд?
- Так говорят! - самодовольно подтвердил г-н де Маранд и выпятил грудь. - Но если я и позволяю себе бегать за всеми женщинами, то останавливаюсь только возле одной.
- Она светская дама?
- Самая светская из всех мне известных.
- Принцесса?
- Принцесса крови.
- Я ее знаю?
- Разумеется, ведь это ты и есть, принцесса.
- А еще говорите, что вы у моих ног!
- Смотри! - сказал г-н де Маранд, опускаясь перед ШантЛила на колени.
- Правильно, - покачала та головой. - Так и оставайтесь, вы заслужили наказание.
- Это награда, принцесса. Не ты ли сама только что говорила, что за свои добродетели я попаду прямо в рай?
- Я не так выразилась, - возразила гризетка. - Добродетели бывают разные, как, впрочем, и грехи. Иными словами, добродетели иногда оказываются грехами, а грехи - добродетелями.
- Например, принцесса?
- Грех любить женщину только наполовину, а добродетель - в полную силу.
- Я и не подозревал, что ты так сильна в казуистике, прелесть моя.
- Я некоторое время относила белье к иезуитам Монружа, они-то меня и наставили... - проговорила принцесса Ванврская, опустив глаза и покраснев.
- ...на путь истинный! - подхватил банкир.
- Да, - шепотом сказала Шант-Лила. - Да, - повторила она, с трудом подавив вздох.
- Ты не могла обратиться, красавица моя, к более образованным людям? Чему же они тебя научили такому, чего ты не знала?
- Тысяче разных вещей, которые я... не запомнила, - зарделась гризетка, хотя ее не так-то легко было вогнать в краску.
- Дьявольщина! - вскричал министр, поднимаясь. - Я вас оставлю, принцесса, из опасения напомнить вам нечто такое, что вы старательно забывали.
- Вы удираете, как настоящий иезуит, - закусила губку Шант-Лила, - но таким бегством грехов все равно не искупить, - прибавила она и пристально посмотрела на г-на де Маранда.
- Назначьте сами сумму выкупа, - предложил банкир.
- Для начала встаньте на колени.
- Пожалуйста.
- Просите прощения за то, что оскорбили меня.
- Нижайше прошу меня извинить за оскорбления, хотя и не знаю, чем я провинился.
- Не знаете?
- Ну конечно, раз говорю.
- Вы самый извращенный человек из всех мне известных.
- Исправьте меня, принцесса, и обратите в свою веру.
- Каким образом? - вздохнула Шант-Лила.
- Дай мне веру, девочка.
- Боюсь, что вера вас не спасет.
- Попытайся! - предложил г-н де Маранд, смутившись тем, какой оборот принимал разговор.
- Взгляни на меня! - приказала Шант-Лила, не сводя с банкира сладострастного взгляда.
Господин де Маранд опустил глаза.
- Что с вами? - удивилась гризетка. - Уж не мальтийский ли вы рыцарь? Может, вы поклялись сохранять целомудрие?
Господин де Маранд горько усмехнулся.
- Дитя! - молвил он, беря руки принцессы в свои и целуя их. - Сущее дитя! - повторил он, не находя других слов.
- Признайтесь, что не любите меня! - проговорила ШантЛила.
- Никогда я этого не скажу, - возразил банкир.
- Тогда скажите, что любите.
- Скорее уж так!
- Теперь... докажите это.
Господин де Маранд поморщился, словно давая понять:
