Жан Бычье Сердце протянул руку за веревками, которые он бросил на кровать.
В мгновение ока Лоредану свели запястья вместе и связали их за спиной.
Нетрудно было догадаться, судя по четким и хорошо рассчитанным движениям Жана Бычье Сердце, что решение он принял окончательное.
- Господа! - заговорил Лоредан. - Я не буду вас просить меня отпустить, умоляю вас не убивать меня...
- Тихо! - скомандовал Жан Бычье Сердце.
- Обещаю вам сто тысяч франков, если...
Граф не успел договорить, как во рту у него снова оказался платок, уже послуживший однажды кляпом.
- Сто тысяч, - пролепетал Туссен, - сто тысяч...
- Да где он их возьмет, эти сто тысяч? - пожал плечами Жан Бычье Сердце.
Пленник не мог говорить, но кивнул на свои карманы, предлагая его обыскать.
Жан Бычье Сердце протянул ручищу, запустил два пальца г-ну де Вальженезу в карман редингота и достал набитый франками бумажник.
Он поставил г-на де Вальженеза к стене, словно мумию в кабинете естественной истории, и, вернувшись к лампе, раскрыл бумажник.
Туссен заглядывал ему через плечо.
Жан Бычье Сердце насчитал двадцать банковских билетов.
Сердце у Туссена стучало так, будто вот-вот выскочит из груди.
- Настоящие ли это билеты, Туссен? - усомнился плотник. - Прочти-ка, ты же умеешь читать.
- Я думаю, это настоящие банковские билеты, - отвечал Туссен, - да еще какие! Я таких никогда не видел у менял. Они по пять тысяч каждый.
- Двадцать раз по пять, иными словами - пятью двадцать... о, нечего сказать, счет верный.
- Значит, мы оставим его в живых, - предположил Туссен, - а эту сотню тысяч прикарманим?
- Нет, наоборот, - возразил Жан Бычье Сердце, - деньги мы вернем, а самого его утопим.
- Утопим? - пересйросил Туссен.
- Да, - подтвердил Жан.
- И ты уверен, что с нами не случится беды? - вполголоса спросил угольщик.
- Вот в чем наше спасение, - сказал Бартелеми, пряча бумажник в карман графа и застегивая редингот на все пуговицы.
Кто заподозрит двух бедняков вроде нас с тобой в убийстве человека, если в кармане у него остались сто тысяч франков?
- В таком случае я предвижу кое-что, - вздохнул Туссен.
- Что же?
- Как бедными мы родились, дружище Жан, так бедными и помрем.
- Аминь! - молвил Жан Бычье Сердце, взваливая графа на плечо. - Отопри дверь, Туссен.
Тот отворил дверь, но, вскрикнув, сейчас же отступил назад.
На пороге стоял человек.
Он вошел в дом.
- Гляди-ка, господин Сальватор! - заметил Жан Бычье Сердце. - Вот дьявол! Как невовремя!
VII
Глава, в которой автор проливает свет на жизнь Сальватора
Сальватор окинул всех троих спокойным взглядом. - Ну, что тут еще происходит? - поинтересовался он. - Ничего, - отозвался Жан Бычье Сердце. - Просто я, с вашего позволения, утоплю господина.
- Да, мы собираемся его утопить, - поддакнул Туссен.
- Зачем такая крайность? - задумчиво спросил Сальватор.
- Потому что он пытался сначала нас напоить...
- Потом подкупить...
- И?..
- ...запугать!
- Запугать Жана Бычье Сердце?.. Ладно бы еще Туссена Бунтовщика, но Жана!..
- Вот видите! - возмутился плотник. - Пропустите же нас, и через полчаса его песенка будет спета...
- И как он пытался тебя запугать, дружище?
- Он сказал, что донесет на вас, господин Сальватор, прикажет арестовать и отправит на эшафот! Тогда я сказал: 'Ладно, а пока я отправлю тебя в Сену!' Посторонитесь, господин Сальватор.
- Развяжи этого человека, Жан.
- То есть, как это - развяжите?
- Шевелись!
- Разве вы не слышали, что я рассказал?
- Слышал.
- Я сказал, что он хотел на вас донести, приказать вас арестовать и обезглавить.
- А я тебе ответил: 'Развяжи этого человека, Жан', и вот еще что: оставь нас одних.
- Господин Сальватор! - взмолился Жан Бычье Сердце.
- Не беспокойся, дружище, - продолжал настаивать молодой человек. - Его сиятельство Лоре дан де Вальженез против меня бессилен, зато я, наоборот...
- Наоборот?..
- Я могу все! В последний раз прошу: развяжи его и дай нам спокойно переговорить с глазу на глаз.
- Ну, раз вы так хотите... - смирился Жан Бычье Сердце.
И он бросил на Сальватора вопрошающий взгляд.
- Именно так! - подтвердил молодой человек.
- Тогда я повинуюсь, - окончательно покорился Жан Бычье Сердце.
Он развязал графу руки, вынул кляп изо рта и вышел со своим другом Туссеном, предупредив Сальватора или, скорее, г-на де Вальженеза, что будет стоять за дверью и прибежит по первому зову.
Сальватор проводил их с Туссеном взглядом и, как только дверь за ними закрылась, молвил:
- Извольте сесть, кузен, нам нужно сказать друг другу слишком много; боюсь, стоять нам пришлось бы чересчур долго.
Лоредан метнул на Сальватора быстрый взгляд.
- Рассмотрите меня как следует, Лоредан: это я самый! - продолжал тот, отводя красивые черные шелковистые волосы от лица, невозмутимого и чистого, словно перед ним стоял его лучший друг.
- Откуда вас черт принес, господин Конрад? - спросил граф, чувствуя себя увереннее перед человеком одного с ним ранга, нежели с двумя простолюдинами, с которыми он только что столь безуспешно сражался. Слово чести, я считал вас мертвым.
- Как видите, я жив, - возразил Сальватор. - Ах, Боже мой, в истории известно немало такого рода происшествий, начиная с Ореста, приказавшего Пиладу объявить о своей смерти Эгисфу и Клитемнестре, и вплоть до герцога Нормандского, оспаривавшего у его величества Карла Десятого трон своего отца Людовика Шестнадцатого.
- Однако ни Орест, ни герцог Нормандский не заставляли оплачивать свои похороны тех, кому они мстят или у кого требуют наследство, - продолжал в том же тоне г-н де Вальженез.
- Дорогой кузен! Не станете же вы меня упрекать в жалких пятистах франках, что вы заплатили за мои похороны. Зато прошу подумать о том, что никогда еще деньги не были помещены надежнее: вот уже около шести лет они вам приносят около двухсот тысяч ливров ренты! Не беспокойтесь, я верну вам пятьсот франков, как только мы уладим наши дела.
- Наши дела! - презрительно бросил Лоредан. - Разве у нас есть общие дела?
- Ну еще бы!
- Уж не касаются ли они наследства усопшего маркиза де Вальженеза, моего дядюшки?
- Можете смело прибавить, дорогой господин Лоредан:
