разнообразие выбора была опьяняющей.
Джей-Ти прислонился к дереву и затянулся сигаретой.
И Ария… — самое соблазнительное из всего. Он смотрел на нее этим вечером: ее платье было мокрым от воды, в которой они купали детей, и вспомнил ее на острове. Король сказал, что она приветливая и добрая, но Джей-Ти не поверил ему. А она была такой, только покрыла все это броней высокомерия и жестких правил, по которым она привыкла жить.
Теперь он лучше понимал ее, понимал, как ее вырастили и научили смотреть на всех, как на своих слуг. Он подумал: «Каким был бы он сам, если бы его так растили? Был бы он похож на Тоби и брюзжал, заметив крошечную травинку на поданной ему клубнике? Швырял бы на пол свитера из дорогой козьей шерсти, как Джина? Принимал бы слуг как должное и ходил бы туда-сюда из комнаты в комнату, не замечая их? Верил бы, что кто-то выше другого по праву, данному ему самим Богом?»
Он знал, какой вредной была здесь атмосфера, но он уже чувствовал себя опьяненным ею, окутанным ее мягкой паутиной. Он всегда любил горячий шоколад. Он ни разу не упомянул об этом, потому что знал: эти люди — эти неправдоподобно хорошо вышколенные слуги — смотрят, что он ест и пьет, чтобы потом всегда у него под рукой было то, что он любит. Теперь Уолтерс приносил ему целую кружку горячего шоколада, как только Джей-Ти просыпался и тянул за шнурок возле кровати.
Последние несколько дней — с тех пор, как он убедился, что королевская стража надежно защищает Арию, — он много и напряженно работал. Он задействовал двух толковых секретарей Арии, которым обычно приходилось мало что делать. Он попросил их помочь ему выяснить, кто нуждался в деньгах или кто больше всего бы выиграл от смерти Арии. Ария ездила везде так, словно никогда и не было попыток покушения на ее жизнь, но он не забывал об этом ни на минуту. Он часами разговаривал с персоналом кухни — к большому негодованию дворецкого Арии, который считал Джей-Ти частью королевской семьи, — пытаясь услышать как можно больше слухов и сплетен. Но пока ему ничего не удалось выяснить.
Он нисколько не приблизился к догадке, кто же все-таки пытался убить Арию.
Он изо всех сил старался относиться к своему пребыванию в Ланконии как к работе, но без особого успеха. Когда его и Арию разлучили в первый раз, он был в таком бешенстве, что был даже рад избавиться от нее. Он хорошо помнил свой гнев, когда он обнаружил, что она обманывала его и он должен был по первоначальному замыслу остаться в Ланконии навсегда. В то время он мог думать только о том, что он — моряк, а она хочет принудить его жить на суше. Его очень бесило, что она так легко обвела его вокруг пальца. И его злость не улеглась, когда ее дедушка велел ему остаться в Ланконии.
Но теперь, несколькими неделями позже, он понял, что такое быть членом королевской семьи. Он видел, как много значит Ария для этих людей. Он побыл среди них и слышал тот особый почтительный тон, который появлялся у них, когда они обращались к ней.
Он докурил сигарету, затушил ее ботинком и улыбнулся, вспомнив тот день, когда они ездили смотреть виноградник. Она тогда не была принцессой — она была его девушкой, и он ею гордился. Он смотрел на их лица, видел, как поначалу они держались с Арией настороженно, но потом
Ему было трудно, очень трудно уйти от нее тем вечером. Было бы совершенно естественным забраться с ней в постель, как имеет право делать каждый муж. Но он знал, что лучше ее не касаться — она была словно дана ему взаймы, и он должен вернуть ее назад.
После этого дня он старался держаться от нее в стороне, сознательно стараясь забыть ее и надеясь, что она тоже его забудет. Он чувствовал, что у него перехватывает дыхание всякий раз, как он видел ее вместе с ее ничтожным альфонсом, но он не вмешивался. Тем не менее он не мог отрицать, что некоторые слухи доставляли ему удовольствие. Ария пробралась сквозь толпу и съела сандвич, сделанный крестьянкой, а позже послала женщине много цыплят в знак благодарности. Конечно, она и понятия не имела, как такие поступки нравились народу Ланконии.
Джей-Ти с грехом пополам удавалось держаться подальше от нее, но иногда он не мог справиться с собой. Когда она объявилась на поле тренировок и пригрозила стражнику, словно была воином или королевой, он был доволен. А вспышка ревности из-за Джины! Это были поступки женщины, а не наследной принцессы. А потом ему пришлось смотреть, как ее увозит этот карикатурный плюгавый граф. Этот прощелыга не понимает — то, что она делает вне ее официальных обязанностей, гораздо важнее, чем пить чай с кучкой манерных породистых дамочек.
Капитан стражи положил руку на руку Джей-Ти как раз в тот момент, когда Джей-Ти был уже готов взорваться.
А теперь Джей-Ти сделал самое худшее, что только мог сделать, — опять был близок с ней. Не той долгой, неторопливой близостью, о которой он мечтал весь вечер, нет, он атаковал ее со всей долго сдерживаемой страстью, которую ощущал всякий раз, когда видел ее. И она ответила ему так же, как отвечала всегда.
Он должен остановиться! Он должен держаться подальше от нее и сосредоточиться на работе. Он попросил стражей быть особенно бдительными в последующие дни, он безотчетно чувствовал, что зреет новая попытка покушения на ее жизнь. На этот раз он почему-то был уверен, что злоумышленник будет сразу же пойман, и как только это случится, Джей-Ти собирался вернуться в Америку.
Он закрыл глаза, вдохнул аромат сосен и мягкий горный воздух, долетавший до него поверх моря благоуханных цветов, росших повсюду, и попытался вспомнить море. Он женится на какой-нибудь хорошенькой миниатюрной женщине, которая любит море, а после войны поселится в Вобруке, будет работать на верфи отца и растить нескольких детей. Он хочет в жизни только самых обычных вещей — ничего особенного. Никакого королевства, которым нужно править. Никакого золоченого трона, на котором сидят короли. Никакой короны, которую нужно носить. Никакой прелестной принцессы, которая смешит его.
— Ч-черт! — выругался он вслух. Может, ему разбудить Фрэнка? Они будут придумывать новые планы… или, еще лучше, делать новые моторы для машин. Он никогда еще не видел людей, которые бы меньше разбирались в технике, чем эти ланконийцы. Им нужно несколько школ ускоренного обучения, чтобы научить молодых людей работать с обрудованием. И почему здесь нет приличного сельскохозяйственного колледжа? И почему нет девушек, которые бы учились на секретарей и медсестер?
Он одернул себя и сделал глубокий вдох. Ланкония — не его забота. Через несколько недель он улетит отсюда, и то, что будут делать король Джулиан и королева Ария, — это его не касается.
Проходя мимо гаража, Джей-Ти заметил, что там горит свет, и услышал громкий рассерженный голос Фрэнка Таггерта.
—
— Но откуда мне знать, как он выглядит? — услышал Джей-Ти такой же разъяренный голос Джины. — Я — принцесса, а не автомеханик.
— Ну и что? Ты должна доказать мне, что хоть на что-то годна.
Джей-Ти рассмеялся в темноте и подумал, что лучше им не мешать. Похоже, Джина больше не будет преследовать его.
Улыбаясь, он пошел в свою пустую одинокую спальню. По крайней мере, хоть кто-то сегодня был счастлив.
Глава 21
Ария медленно выходила из машины возле охотничьего домика ее дедушки. Были уже сумерки, и она жутко устала после целого дня встреч с этими американцами, но ей хотелось поговорить с дедушкой. Это был сумасшедший день, она пыталась сама торговаться насчет цены на ванадий. Джулиан настаивал, чтобы она устранилась и дала ему возможность вести переговоры, но Ария вскоре поняла, что он разбирается в торговле не больше нее. Она неосмотрительно предложила попросить лейтенанта Монтгомери присутствовать на встрече. Джулиан свирепо смотрел на нее, пока она не замолчала.
Спустя два часа Джулиан, казалось, был удовлетворен, но Ария — нет. Она послала за лейтенантом Монтгомери. Он приехал в пропитанной потом майке и, увидев контракт, который предложили американцы, просто рассмеялся. Через полчаса он продал в два раза больше ванадия и в два раза дороже.
— Об остальной половине поговорим позже, — сказал он. К полному недоумению и даже неверию Арии,
