путешествии из Хьюстона. Ей казалось, что родственники поменялись характерами.
После обеда Эмили перешла вместе с мужчинами в гостиную пить кофе. Она уже поняла, что ей нельзя идти на риск и затевать свой серьезный разговор сегодня. Может быть, завтра…
Пока Дэвид и Эдгар курили сигары и сетовали на слишком сухую весну, Эмили подошла к фортепьяно. Это был великолепный инструмент с гнутыми ножками и пюпитром в виде резных завитков, на котором стоял открытый сборник вальсов Шопена. Эмили перелистала ноты и нашла знакомый вальс. Ее пальцы невольно пробежались бесшумно по клавишам из слоновой кости.
– Поиграй для нас, милочка, – насмешливо произнес бархатный голос.
Эмили подняла голову и увидела рядом с собой Эдгара.
– Откуда вы знаете, что я умею играть?
– Это видно по твоим прикосновениям к инструменту.
– Я играла на фортепьяно сто лет назад, в школе, – усмехнулась она и тут же начала играть вальс.
У инструмента оказался глубокий, богатый звук, и девушка получила большое удовольствие от игры после такого долгого перерыва. Вальс наполнил комнату щемящими, немного печальными звуками. Эмили забыла о присутствии мужчин. Когда она закончила игру, их аплодисменты заставили ее сильно покраснеть.
– У тебя талант, дорогая, – заметил Эдгар. – Но вальс предназначен для танцев, а мы не можем танцевать, пока ты играешь. – Он поднял ее на ноги, обнял за талию и бросил племяннику: – Сыграй для нас.
Эмили в изумлении перевела взгляд с дяди на Дэвида.
– А, – рассмеялся Эдгар, – ты еще не знаешь… э… всех талантов моего племянника! – Нахмурившись, он настойчиво произнес: – Ну, племянник, не стой там как столб, вальс, пожалуйста!
И не успела Эмили сообразить, что происходит, как Эдгар закружил ее под прекрасную музыку. Она чувствовала, что уносится в мечту, и весело смеялась. Во время более медленного рефрена он притянул ее к себе поближе и прошептал на ухо:
– Как ты красива, малышка! Нам повезло, что ты приехала в наш дом.
Музыка… вино… Эмили плыла в сильных объятиях демона…
Звуки затихли. Они мгновение стояли как зачарованные. Затем Эмили опомнилась, оттолкнула Эдгара и посмотрела на него снизу вверх с удивлением и страхом. Но он лишь саркастически усмехнулся и низко поклонился.
– Дэвид, я… мне лучше пойти спать, – нетвердым голосом объявила она, чувствуя, что комната плывет вокруг нее.
– Конечно, дорогая, позволь мне проводить тебя наверх, – Мягко произнес он и взял ее под руку.
Эмили вошла к себе, спотыкаясь, и без сил упала на кровать. Комната бешено кружилась перед глазами. Борясь с тошнотой, она с трудом подошла к туалетному столику, побрызгала в лицо водой, сурово отчитала себя за то, что выпила так много. Эмили взяла книгу и села на кушетку, твердо решив лечь спать с ясной головой. Но свет от лампы отбрасывал призрачные тени на страницу, буквы стали расплываться и меркнуть…
Внизу, в библиотеке, мужчины беседовали за бокалом бренди еще около часу.
– Я так и не получил ответа на свой вопрос, племянник: зачем ты привез сюда эту девушку? – спросил Эдгар, перекинув ноги через подлокотники кресла.
Сидящий на кушетке Дэвид наклонился вперед и объяснил:
– Я уже говорил тебе, дядя, что она была в отчаянном положении, а Мария…
– Понятно, – перебил его Эдгар. – Теперь скажи мне настоящую причину.
Дэвид нахмурился, глядя на янтарную жидкость в своем бокале.
– Разве сегодня вечером ты не понял? – настаивал Эдгар. – Скажи, ты увлечен этой девушкой?
Дэвид поднял хмурый взгляд:
– Я считаю этот вопрос… несправедливым, дядя. Достаточно сказать, что я не мог бросить ее одну в таком диком городе, как Хьюстон.
Губы Эдгара изогнула хитрая улыбка, он задумчиво потер подбородок.
– Мы, конечно, оставим девушку у себя. Дэвид вздохнул с облегчением:
– Хорошо. Остается надеяться, что Мария тоже приветливо встретит Эмили.
Эдгар махнул рукой.
– Не заботься о Марии. Думаю, мы можем найти лучший способ занять мисс Барет.
Дэвид в недоумении поднял одну бровь. Эдгар, заметив его реакцию, усмехнулся:
– Если тебя эта девушка не интересует, я буду считать ее своей добычей.
– Что?
– Мне она нравится, – просто сказал Эдгар и опустошил свой бокал.
Глядя, как дядя снова подходит к буфету и наливает себе бренди, Дэвид ощетинился.
– Но это так… так неожиданно!
