легче, если бы не ее надутый вид!
— Конечно, но все равно мне невдомек, какое отношение мытье головы имеет к еде.
— Мытье? Это ты о чем?
— Ты же сам говорил о промывке мозгов, — с досадой напомнила она.
— Да нет же, промыть мозги — это значит выпить что-то в баре… или пабе по-вашему… ну, теперь тебе ясно?
Она задумалась, надув губы.
— И все равно это не смешно.
— А тебе вообще бывает смешно? Хоть когда-нибудь? Или ты всегда такая угрюмая?
Она резко обернулась к нему, и оба остановились. Флинн не мог сказать с уверенностью, отчего ее лицо было таким мокрым: от слез или от дождя. Судя по горестной гримасе, это скорее всего были слезы, и он тут же взмолился про себя, чтобы его догадка оказалась ошибочной. Флинн терпеть не мог, когда женщины плачут. Это заставляло его чувствовать себя никчемным и беспомощным. В итоге он начинал нервничать еще больше и вел себя как последний кретин.
— Мистер Патрик, — начала она таким тоном, что можно было не сомневаться: на ее лице блестели слезы, — вы не имеете ни малейшего представления о том, в какие неприятности мы с вами угодили. — Она умолкла, невольно всхлипнула, но тут же упрямо тряхнула головой. Однако взгляд ее оставался таким же горестным и загнанным. — Вернее, угодила я. Понимаете… — Она явно сделала над собой усилие, чтобы решиться на подобное признание и не разрыдаться в голос. — Понимаете… мои деньги… все мои деньги были похищены в таверне в Танбридже.
Он коротко хохотнул, считая, что ослышался. Но у Мелисанды был такой вид, что ему мгновенно стало не до смеха.
— Похищены? — переспросил он. — Весь этот толстый кошель? — Он припомнил, как солидно звякнуло его содержимое, когда Мелисанда положила кошель на конторку. Судя по всему, там было немало денег.
Она кивнула, с несчастным видом кусая губы.
— Ну… — Не зная что сказать, он широко развел руками. — Господи, но почему ты до сих пор молчала? Почему не сказала ни мне, ни тому старикашке? Черт по… — Он умолк, схватившись за голову. — И тебе хватило ума просто взять и уйти, не сказав худого слова? Неужели нельзя было обратиться к кому-то за помощью?
— Как только я обратилась бы за помощью, в таверну явился бы констебль.
— Тем лучше! — горячась воскликнул Флинн. — Это же их работа! Может, по горячим следам он поймал бы вора? Ты заперла дверь на ночь? И где лежал твой кошель? Может быть, ты просто забыла, куда его спрятала? — Он со всей силы поддал ногой подвернувшийся на дороге камень. — Черт побери, ну почему ты ничего не сказала? Я помог бы тебе искать. Спорим, я бы непременно его нашел?
Он так разгорячился, что не сразу заметил, как Мелисанда качает головой в ответ на его упреки.
— Моя дверь была заперта всю ночь, и я отлично помню, куда спрятала деньги. Скорее всего их украл сам хозяин. Честно говоря, он с самого начала не вызвал у меня доверия.
— Уж это точно! — подтвердил Флинн. — Он так и ел глазами твой кошелек, как только ты его вынула. Но тогда тебе тем более следовало поднять шум. Я бы живо вышиб у него дурь из башки и заставил вернуть все деньги!
Она улыбнулась — впервые за день.
— В чем дело? — удивился он. — Разве это так смешно? По-твоему, я бы с ним не справился? С этим старым хрычом? Будь я проклят, если бы не отдубасил его одной левой! И если уж на то пошло… все, поворачиваем! — И он решительно развернулся на сто восемьдесят градусов. — Мы возвращаемся в Танбридж!
— Что? — пискнула Мелисанда в полной растерянности.
Флинн с воодушевлением топал прямо по лужам. За спиной раздались ее торопливые шаги. Наконец она догнала его и схватила за руку.
— Ты соображаешь, что нас там ждет? Ну хорошо, мы вернемся и заявим о том, что нас обокрали. Как по-твоему, кого они позовут?
— Уж не полицейского ли? — Собственная фраза показалась Флинну верхом остроумия и сарказма. — Не того ли парня, который сажает людей в тюрьму за воровство и грабеж?
— Они позовут констебля, — сурово отчеканила Мелисанда. — Того парня, который сажает в тюрьму плохих людей. Таких, как грабители или конокрады…
Флинн остановился как вкопанный.
— Не говоря уже о том, что о моем бегстве лорд Беллингем первым делом известит мирового судью, а тот отдаст соответствующий приказ констеблю. Как только мы явимся в Танбридж и поднимем шум из-за украденных денег, нас схватят. Теперь ты понял? Мы сами себя погубим!
Флинн чуть не лопнул от злости. Ох, попадись ему сейчас этот проклятый Вонючка! Он удавил бы его голыми руками, он спустил бы с него семь шкур за такую подлость. Пронырливый, скользкий ублюдок! Флинн провел руками по лицу, стараясь совладать с душившей его яростью.
— Боже мой… — простонал он. — И что мы теперь будем делать?
— Не знаю, — призналась она с тяжким вздохом.
Он безвольно уронил руки и посмотрел на свою спутницу. Ничего удивительного, что с самого утра она была мрачнее тучи. Пожалуй, ей не повезло еще сильнее, чем ему. Как ни смешно было в этом признаться, но для Флинна очередная неприятность уже ничего не могла изменить. Тогда как для нее, судя по всему, жизнь превратилась в настоящий кошмар. Она не могла надеяться на то, что однажды проснется и он развеется без следа.
— Хорошо, — начал он более спокойным тоном. — Нет денег — и не надо, не так уж все плохо.
— Не так? — В широко распахнутых темно-карих глазах вспыхнула такая трогательная надежда, что Флинн буквально растаял под ее взглядом.
— Ну, я хочу сказать, что по крайней мере мы до сих пор не видели признаков погони. И нам следует с толком распорядиться полученной свободой.
Но почему-то эта здравая мысль не очень ее утешила. Она мрачно уставилась в землю.
— И даже если мы будем двигаться пешком, рано или поздно все равно попадем в Лондон. — И Флинн пошел в ту сторону, куда они брели все это утро. — Кстати, у тебя есть кто-нибудь в Лондоне?
— Тетя Фелисити. — Мелисанда как могла приободрилась и постаралась приноровиться к его стремительным шагам.
— Ого, да это просто прекрасно! Да здравствует старушка Фелисити! Я очень рад. Вы с ней в хороших отношениях?
Он успел заметить, как на ее губах промелькнула слабая улыбка, и моментально воспрял духом. Еще бы — не каждый день удается утешить женщину, доведенную до слез, да вдобавок заставить ее улыбнуться! Разве он не молодец?
— Она совсем еще не старая, — сказала Мелисанда. — Если уж на то пошло, она очень красивая женщина, и мы с ней прекрасно ладим.
— Так вот куда ты спешишь! — воскликнул Флинн. — Готов поспорить, она непременно поможет тебе выкарабкаться из этой передряги!
— Я очень на это надеюсь. — Мелисанда снова помрачнела.
— А почему бы и нет? Ведь вы подруги! Стало быть, через пару дней мы попадем под крылышко к тете Фелисити, и она объяснится за тебя с твоими родителями. Нет проблем! А кому она приходится родственницей — твоей матери или отцу?
— Она родная сестра моего отца.
— Еще лучше! — с воодушевлением подхватил он. — Тогда она в два счета вправит мозги твоему старику и объяснит, что этот самый Беллингем тебе не пара. Ха, да я бы на него и два цента не поставил! Ну, в том смысле, что если парень любит развлекаться так, как он вел себя с той дамочкой на крылечке — пусть не корчит из себя жениха! Слушай, да если бы твой папаша увидел это своими глазами — наверняка сам бы схватился за пистолет и вышиб этому гаду мозги!
— Я очень в этом сомневаюсь.
