поняла, что это стучат ее зубы, но не пошевелилась. К тому времени от усталости она не могла даже сдвинуться с места.
Внезапно она вздрогнула, услышав резкий возглас Слоана: — Черт возьми, Сабрина, ты глупа, как бизон! Она почувствовала, как сильные руки бесцеремонно поднимают ее. Слоан передвинул ее поближе к огню… и к своему горячему телу.
Только теперь Сабрина поняла, что он успел раздеться. Слоан завернулся в одеяло и вытянулся на своей постели.
Сабрина сонно смотрела на языки пламени и тени, пляшущие на стенах типи. Она чувствовала, как рука Слоана обнимает ее талию, как ее обволакивает его тепло. Костер давно догорел, одеяло было приятным на ощупь, но лишь тепло Слоана наконец усыпило ее.
Когда Сабрина проснулась, в щели стен типи пробивался дневной свет. Костер потух. Всходило солнце. Во сне Слоан сбросил одеяло.
Сабрина заметила, что и ее одеяло сбилось ниже талии, и быстро натянула его на грудь. Долгое время она лежала неподвижно, боясь, что Слоан проснется, и прикидывая, удастся ли ей быстро одеться, не разбудив его. И все же она лежала не дыша, пока не обнаружила, что… разглядывает его.
Он лежал, повернувшись к ней спиной. Его кожа имела ровный бронзовый оттенок, на ней отчетливо выделялись многочисленные шрамы. Сабрина нахмурилась, разглядывая их, затем заметила, что ниже пояса кожа Слоана светлее, чем на спине, и поняла, что в теплую погоду он привык ездить верхом полуобнаженным.
Но где — в кавалерии или среди сиу? По правде сказать, Слоан оказался сложен… бесподобно, призналась самой себе Сабрина: широкоплечий, мускулистый, тонкий в талии. Его ягодицы и бедра были на редкость упругими и сильными.
Сабрина перевела взгляд на затылок, покрытый густыми блестящими волосами, и ощутила желание прикоснуться к ним. Она отвела взгляд.
В этот момент Слоан повернулся лицом к ней. Он приподнял бровь, насмешливо улыбаясь.
Приподнявшись на локте, он обвел Сабрину бесцеремонным взглядом. Та опустила ресницы.
— Доброе утро, — произнес он.
Сабрина почувствовала, как румянец заливает ее щеки, и подтянула одеяло повыше.
— Доброе утро.
— Ты хорошо выспалась?
— Да, спасибо, — вежливо ответила она. Улыбка Слоана стала шире.
¦ Ты уже давно не спишь.
— Нет, я…
— Ты успела, в свою очередь, оценить мои достоинства? Сабрина смело выдержала его взгляд, готовая возразить, но вдруг любезно улыбнулась и сообщила:
— Я просто пыталась понять, почему ты пользуешься таким успехом.
— Ну и как, поняла? — Он улыбнулся. — С тех пор, как ты видела меня в последний раз, я ничуть не изменился.
— Ты весь покрыт шрамами.
— Новых среди них нет.
Сабрина робко прикоснулась к одной из тонких белых линий на груди Слоана:
— Откуда он? Он выглядит очень старым.
Слоан кивнул:
— Я заработал этот шрам еще в юности. Мне велели присматривать за лошадьми, когда вместе с ребятами постарше мы отправились в лагерь кроу, чтобы вернуть похищенных у нас лошадей.
— И что же?
Он пожал плечами:
— Я мечтал о чести и славе. Хотел нанести мастерский удар — поддразнить врага и умчаться.
— Но не сумел?
— Индеец кроу с большим ножом успел нанести ответный удар. Страх — на редкость унизительное чувство.
— Сражения с кроу научили тебя бояться. Так ты и стал военным.
— Жаль, что ты никогда не видела индейцев кроу. Сабрина с удивлением почувствовала на своем лице улыбку.
— А я думала, шрамы у тебя на груди — след какого-нибудь обряда сиу, о которых я наслышана, — смущенно призналась она и вздрогнула… — во время которых человека подвешивают на вертелах, продетых сквозь кожу груди…
Слоан покачал головой:
— А, танец Солнца! Мой отец умер прежде, чем я был готов участвовать в этом обряде, а в Джорджтауне подобные танцы не в моде.
— В Джорджтауне?
— Да, в доме моего деда бледнолицего. Сабрина кивнула.
Она знала, что Слоан жил в мире белых, но удивилась, обнаружив, что часть юности он провел на Востоке, рядом с ее домом.
— Когда-то ты упоминал, что твоим родным принадлежит особняк в Джорджтауне, но я не думала, что ты вырос там.
— На самом деле вырос я среди индейцев, а среди белых провел лишь несколько лет. Кстати, мой дед знаком с тобой.
Сабрина удивленно нахмурилась, но, подумав, вспомнила, что фамилия Трелони ей знакома. Она негромко ахнула:
— Ну конечно, полковник Трелони! Майкл Трелони! Рослый, величественный, но добродушный старик. Однажды он спас меня! — выпалила Сабрина, уставившись на Слоана. — Но я бы никогда не подумала… — начала она, но, поморщившись, осеклась.
— Понимаю. Я не унаследовал цвет его кожи, — с суховатой усмешкой объяснил Слоан. — Как он спас тебя?
— Иногда Дилман становился невыносимым. Однажды во время приема полковник Трелони, который пользовался влиянием в политических кругах — даже Дилман уважал его! — попросил меня рассказать ему о комнатных растениях и увел на веранду. — Внезапно она улыбнулась, наморщив нос. — Так я на целый день избавилась от Дилмана. Слоан усмехнулся:
— Что ж, я рад слышать, что мой дед оказал тебе такую услугу. Кстати, теперь он генерал. Он передал тебе подарок.
— Подарок? Мне?
— Да, как моей молодой жене. Показать?
Чтобы принести подарок, ему понадобится встать, отбросив одеяло.
— Это очень любезно со стороны генерала Трелони, но я посмотрю его подарок как-нибудь в другой раз.
Слоан кивнул так, словно понял, почему Сабрина предпочла дождаться более удобного случая, но спорить не стал. — Я появился на свет именно потому, что мой дед служил в армии. Вместе с ним моя мать оказалась в прериях, где и была похищена индейцами сиу.
— Должно быть, она перепугалась и возненавидела их.
Слоан покачал головой:
— Поначалу — может быть, но потом полюбила моего отца. После его смерти она увезла меня домой, в Джорджтаун, к моему деду. Мама принимала участие в работе дамских комитетов, бывала на вечеринках, вращалась в высших кругах общества, но так и не вышла замуж во второй раз.
— Значит, она…
— Она умерла пять лет назад.
— Прости. Мне очень жаль.
— Мне тоже. Она была замечательной женщиной.
— Должно быть, ты помнишь ее лучше, чем отца. Слоан пожал плечами:
— Естественно, ведь она пережила его. — После краткой паузы он продолжал: — На Востоке бытует неправильное представление об индейцах прерий. Они вовсе не стремятся постоянно убивать, насиловать и грабить. По правде говоря, индейцы любопытны, их привлекает жизнь белых, и они готовы протянуть им руку помощи. Мой отец был индейцем сиу, у него осталось много родственников. Их пути разошлись. Два моих дяди сейчас живут возле лагеря Красного Облака, два двоюродных брата примкнули к отряду Бешеного Коня, а один старый дядя много лет кочует вместе с Сидящим Быком. Мой дед по материнской линии — давний друг отца Ястреба. Встречаясь в Мэйфэйре, мы с Ястребом и Дэвидом отправлялись на поиски своих родственников сиу и охотились вместе с ними. Откровенно говоря, — тихо добавил он, и его глаза вдруг стали задумчивыми, — мои детство и юность были более радостными, чем твои.
Удивленная внезапной сменой темы, Сабрина пожала плечами, стараясь подавить раздражение.
— О, мне не на что пожаловаться.
— Твой отчим убил твоего отца. А вам со Скайлар так и не удалось убедить в этом окружающих. Вам пришлось нелегко.
— Мы ненавидели Дилмана, но научились сосуществовать с ним.
— А теперь ты ненавидишь меня? И учишься сосуществовать со мной?
— К тебе я не питаю ненависти, — возразила Сабрина.
— Осторожнее! — насмешливо воскликнул он. — Я могу слишком серьезно отнестись к твоим великодушным словам.
Пропустив это заявление мимо ушей, Сабрина осторожно прикоснулась к другому белому шраму на плече Слоана.
— А когда появился этот шрам?
— Во время войны между штатами. Подарок от солдата армии Ли из северной Виргинии. Мне давно следовало понять, что с жителями Балтимора всегда надо быть начеку.
Сабрина пожала плечами:
— Может быть. Но я еще ни разу не ранила тебя.
— Ошибаешься.
— И где же шрамы от этих ран? — осведомилась Сабрина.
Он улыбнулся и повернулся к ней спиной, показывая ряды крохотных белых царапин. Они выглядели совсем новыми и уже затягивались.
Сабрина скептически рассмотрела царапины.
— Когда же это я успела? Слоан объяснил:
— В ночь нашего знакомства в Золотом городе. Когда я думал, что ты — одна из девчонок Лорали из салуна «Десять грошей».
Сабрина вспыхнула:
— А я думала, ты просто хочешь поддразнить меня…
Он покачал головой.
— По-моему, у тебя это получилось случайно.
— Я была… ошеломлена.
— Ясно. Должен признаться, что и меня ошеломило твое поведение.
— Но я явилась к тебе не затем, чтобы расцарапать спину…
— Та ночь стоила любых шрамов, — перебил ее Слоан хрипловатым от волнения голосом, и Сабрина вопреки своей воле опять вскипела.
Она чуть не ударила его, но Слоан вовремя перехватил ее руку. В пылу борьбы Сабрина перестала придерживать одеяло на груди.
Прикусив губу, она старалась сдержать крик боли.
— Я сожалею о своей ошибке. Но я действительно принял тебя за потаскуху, а ты не стала разубеждать меня, — напомнил ей Слоан.
Сабрина не поднимала глаз.
— Разве мое признание могло бы что-
