одной женщине. К бедной девушке и так подкрадываются убийцы. И лишние переживания ей ни к чему.
Торманд напоил лошадей и вышел из довольно большой конюшни, содержавшейся в безупречной чистоте, как, впрочем, и сам дом, вдруг понял он. Помещик Керр поступил благородно, дав приют девочке-сироте, выброшенной из города суеверными жителями. Торманд был благодарен ему за это, но не переставал гадать, отчего вдруг землевладелец проявил такую заботу. Очень немногие встречались с сэром Керром, а те, кому довелось, ничего не рассказывали о нем. Ходили слухи, что этот человек погряз в грехе. Даже поговаривали шепотком, что у него, как у восточных правителей, есть настоящий гарем. Одна только мысль, что Морейн – одна из наложниц в гареме сэра Керра, заставляла Торманда в ярости скрежетать зубами.
Прежде чем направиться обратно в дом, он глубоко вдохнул, потом медленно, очень медленно выдохнул, пытаясь успокоить метавшиеся в душе чувства. Сейчас было не время копаться в том, на чем именно строятся отношения Морейн Росс с помещиком Керром. Торманд не сомневался, что, выследив Морейн, негодяи прошлой ночью собирались ее убить, причем также зверски, как они расправились с другими женщинами. По многим причинам, в часть которых он не хотел углубляться, Торманд считал своей обязанностью обеспечить безопасность девушки, сделать ее недосягаемой для изуверов. Это надо было сделать хотя бы потому, что необыкновенный дар Морейн мог помочь им найти преступников.
Остановившись на пороге дома, Торманд внимательно осмотрел брызги крови на каменном приступке и вспомнил охвативший его ледяной страх, от которого он буквально оцепенел. Он догадывался, что могло ожидать его внутри, потому что уже стоял перед истерзанными телами трех женщин, и не собирался падать в обморок от вида крови. Но в тот момент одна мысль повергла его в состояние ужаса: он не мог, не хотел себе представить, что сейчас в своей спальне, на окровавленной постели, лежит мертвая Морейн, у которой вместо прекрасных глаз зияют кровавой чернотой пустые глазницы. Торманд тряхнул головой, отбрасывая кошмарные видения, и со вздохом признался себе, что уже почти околдован Морейн – девушкой с глазами цвета морской волны в летний день. Он поборол детское желание сбежать оттого, что вполне могло оказаться его судьбой, и вошел в дом.
Он только собирался спросить, над чем хохочут мужчины в кухне, когда увидел Уолина, который так быстро сбегал по узкой лестнице, что споткнулся на последней ступеньке. Торманд бросился к нему и поймал мальчика, прежде чем тот упал прямо на каменный пол. Мальчишка широко и доверчиво улыбнулся ему, и Торманд почувствовал, как странно сжалось у него сердце. Что-то очень знакомое виделось ему в этом симпатичном пареньке.
– Спасибо, сэр Торманд, – сказал Уолин, когда Торманд отпустил его.
– Ты уж будь поосторожней.
Мысленно Торманд едва не чертыхнулся: он сделал замечание мальчику точно так же, как раньше ему делал его отец.
– Конечно, сэр, но мне нужно дать Уильяму сливок. Он вел себя очень храбро.
Бросив быстрый взгляд на лестницу – не идет ли Морейн – и не обращая внимания на укол разочарования, который почувствовал, когда не увидел ее, Торманд прошел за Уолином на кухню. Оглядевшись, Торманд понял, что эта кухня лишь подтверждает: помещик довольно щедро одарил Морейн, предоставив в ее распоряжение такой хороший дом. Ребенок повитухи, которую убила разъяренная толпа, объявив ведьмой, скорее должен был довольствоваться жалкой лачугой с холодным чердаком вместо спальни.
Он наблюдал, как Уолин наливает густые сливки в деревянную миску. Крупный кот с глухим стуком спрыгнул со скамьи и направился наслаждаться своей наградой. Словно по волшебству в кухне неожиданно появились еще три кошки, но низкое горловое урчание заставило их замереть в отдалении. Довольно улыбаясь, Уолин взял еще одну миску и, наполнив ее сливками, поставил перед кошками.
– Так Уильям скоро совсем растолстеет.
Звук этого приятного, с легкой хрипотцой голоса заставил Торманда немедленно обернуться к его обладательнице. Морейн несколько смущенно улыбнулась ему, и от этого его тело, как хороший охотничий пес, моментально приняло стойку. Несмотря на то что он не спал с женщиной уже несколько месяцев, Торманд с тревогой понял, что слишком бурно реагирует на эту девушку.
– Спасибо, что накрыли на стол, – сказала Морейн, чувствуя себя немного неловко под внимательными взглядами шести красавцев. – Уолин, – сказала она, с улыбкой повернувшись к мальчугану, – пожалуйста, садись за стол.
Она испуганно вздрогнула, когда Торманд неожиданно положил ей руку на плечо, но, сдержавшись, лишь вопросительно посмотрела на рыцаря.
Подняв руку, Торманд осторожно отодвинул ее густую косу, открыв кровоподтек, который он заметил, когда Морейн обратилась к Уолину.
– Откуда это у тебя? Похоже на след от пальцев.
– А, это. Разбойник схватил меня за шею, когда я выбегала из комнаты, но я ударила его ножом, и ему пришлось отпустить меня.
Почувствовав, что кто-то подходит к ней сзади, Морейн, чуть повернув голову, взглянула через плечо и увидела Саймона, который внимательно рассматривал кровоподтек, веером развернувшийся по тыльной стороне шеи.
– Выглядит ужасно, но болит не слишком сильно, – сказала девушка.
На самом деле боль была весьма ощутимой, но Морейн знала, что если бы ей не удалось вырваться, могло быть гораздо хуже.
– Рука у этого человека огромная, – пробормотал Саймон.
– Ох, правда, огромная, – сказал Уолин, садясь за стол. – Он был громадный, как бык. Просто великан!
– Садитесь, госпожа Росс, – произнес Саймон вежливо, но с некоторыми командными нотками в голосе. – За трапезой вы можете спокойно рассказать нам обо всем, что здесь произошло. Уверен, что вы голодны.
Морейн села за стол, слегка смутившись, когда Торманд занял место рядом с ней. От того, что он находился совсем рядом, все ее тело пощипывало, как после целого дня, проведенного на солнцепеке. От этих мыслей ее отвлек Харкурт, занявший место по другую руку Морейн, по-хозяйски начавший накладывать ей на тарелку целые горы еды. Оказавшись между двумя красивыми крупными мужчинами, Морейн почувствовала себя немного смущенной, тем более что близость одного из них вызывала в ее теле жар и желание. Окинув взглядом стол, она увидела, что Уолин сидит между Саймоном и Рори, и оба заботливо подкладывают мальчику самые аппетитные кусочки. Ей стало неловко, она уже давно отвыкла от такой заботливости, но Уолин, похоже, чувствовал себя превосходно; единственное, чего опасалась Морейн, что потом ребенку будет недоставать мужской теплоты и заботы, и, в одночасье лишившись их, мальчик будет страдать.
– Прежде чем вы начнете свой рассказ, – сказал Рори, и его янтарные глаза засветились улыбкой, – я бы хотел узнать одну вещь. Как вам удалось прятаться под деревом?
– Очень просто сэр. Когда я… переселилась сюда, еще слишком живы были воспоминания о том, как умерла моя мать, – ответила Морейн. – Я боялась, что в конце концов горожане придут и за мной, и в соседнем лесу стала подыскивать себе убежище, чтобы укрыться там в случае опасности. На краю оврага нашла старое дерево, корни которого вышли на поверхность, образовав нечто вроде шалаша. Оставалось лишь немного углубить нишу, и получилась небольшая, совсем неприметная пещера, в которой вполне можно спрятаться.
– Очень изобретательно, особенно если учесть, что в то время вы были почти ребенком, – похвалил Саймон.
– Даже самый маленький ребенок вынужден стать изобретательным, если захочет выжить.
– Верно замечено. Итак, миледи, если вы можете кушать и говорить одновременно, мне бы очень хотелось услышать, что с вами произошло.
– Боюсь, что ваших убийц как минимум двое, совершенно определенно это мужчина и женщина.
Морейн принялась за еду, в коротких паузах довольно подробно рассказав о ночном происшествии, предусмотрительно опуская диалоги злодейской парочки. Она понимала, что подслушанные ею реплики могут навести на след убийц, позволив хотя бы приблизительно определить, кто они такие. Но все услышанное необходимо было тщательно обдумать и обсудить. Не сейчас, не в застольной беседе перед очагом. У нее не было ни малейшего сомнения, что потом Саймон попросит ее вспомнить каждое слово, которым обменялись эти чудовища.
– У этого мужчины очень большие ноги, – сказал Уолин, когда Морейн закончила свой рассказ, – а лошадь у него тоже огромная, и у нее одна нога белая.
Морейн пристально посмотрела на мальчугана:
– Так ты подглядывал!
От внезапного приступа страха у Морейн потемнело в глазах. Убийцы могли заметить Уолина, и в этом случае у нее не было бы шансов спасти мальчика.
Уолин виновато покраснел.
– Только одним глазком, Морейн. И я совсем не двигался и даже голову ни капельки не поднимал.
– На какой ноге у лошади были белые отметины? – спросил Саймон.
– На передней правой, – быстро и уверенно ответил Уолин.
– Отлично, малыш, А еще что-нибудь ты видел своим одним глазком?
– Нет. Разбойник был очень-очень большой и сидел на очень большой лошади, и мне надо было подвинуться, чтобы его получше разглядеть.
– Значит, они были совсем рядом с тем местом, где вы прятались. – Саймон посмотрел на Морейн. – Вы сказали, что слышали их разговор, но не сказали, что именно они говорили. Значит, вы все-таки не разобрали слов?
– Нет, я все ясно слышала. – Морейн внутренне содрогнулась, вспомнив ледяной, пронизанный безумием голос женщины. – Думаю, самое важное – это то, что у обоих шла кровь. Уильяму удалось довольно прилично подпортить этой негодяйке лицо. Своего рода
