искренне, от души, с большой надеждой, что небеса помогут ей. Она знала, что одно лишь прикосновение к этой заколке может погрузить ее в страшный мир крови, боли и безумия, в котором обитали убийцы. Морейн понимала, что если ее посетит видение, то оно будет ужасно, но она твердо решила, что не позволит запугать себя никаким страшным картинам. На этот раз она не лишится чувств и обязательно запомнит все, что всплывет перед ее мысленным взором. Видение должно открыть ей правду, и Морейн была решительно настроена увидеть ее, чтобы препроводить этих чудовищ на виселицу.
Позади нее послышалось легкое движение, но Морейн не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что это Торманд. Она знала его запах так же хорошо, как и свой собственный, несмотря на то что знакомы они были совсем недавно. Она все еще сердилась на него, боль и ревность все еще стучали в ее сердце, но она не могла отрицать, что его присутствие придавало ей силы. Возник соблазн – не оборачиваясь, изо всей силы нанести удар по той части его тела, которой он так легко делился с бесчисленными женщинами. Но девушке удалось совладать с этим порывом. Ведь сейчас было не важно, что она думает об этом человеке и какие чувства испытывает к нему. В данный момент ей необходима была та душевная сила, которую придавало ей присутствие Торманда. Позже она подумает о том, как ему это удается без слов и прикосновений. Только не сейчас.
Не обращая внимания на то, каким образом остальные Мюрреи расселись за столом в большом холле, Морейн протянула руку:
– Давайте покончим с этим.
– Я могу кое-что подсказать… – начал Саймон.
– Нет, не надо. Подобные сведения затуманят картину или повлияют на то, что мне суждено увидеть. Я должна погрузиться в свой сон наяву совершенно несведущей. Поверьте, так лучше.
Саймон кивнул и вложил заколку ей в руку. Морейн тотчас напряглась, но быстро заставила себя расслабиться. Она не будет противиться тому, что предстанет перед ее взором, а позволит унести себя туда, куда пожелает провидение. Если сопротивляться и излишне сопереживать, это может помешать ей извлечь столь необходимую всем информацию.
Минуты проходили, и Морейн уже начало казаться, что на этот раз она ничего не увидит. По нахмурившимся лицам мужчин было понятно, что и они думают так же. Затем нечто ужасное ворвалось в нее так жестко и стремительно, что она охнула, словно от сильного удара. Морейн почувствовала, как две сильные руки поддержали ее за плечи, и самообладание вернулось к ней. Тяжелой волной видение накатывало на нее, но теперь Морейн встречала его не дрогнув. Потом ей открылось зло.
Как и в прошлый раз, сначала по ее нервам ударил вихрь самых разных чувств: боль, страх, ненависть, безумие и среди всего этого – дьявольское наслаждение. Всплеск эмоций был настолько силен, что она почти ощутила их отвратительный вкус, ее даже слегка затошнило. Но само видение на этот раз оказалось более подробным. Это были уже не беспорядочные, быстро сменяющиеся образы – вполне связные и четкие картины всплывали перед ее глазами, и Морейн постаралась удержать их в памяти.
На полу грязной лачуги лежала связанная женщина. Боль и ужас несчастной переполняли убогое жилище. Набрав силу, эмоции начали передаваться Морейн, но вдруг угасли. Женщина умерла. И это ощущение скорой смерти волнами пробивалось сквозь пелену зла, окружавшую три фигуры в ее видении. Затем полыхнуло пламя гнева, такого яростного, что Морейн задрожала. Сверкнул нож, еще раз и еще. В этих ударах не было контроля, холодного расчета. Массивная темная фигура, склонившаяся над жертвой, двинулась, перехватывая продолжавший метаться нож. Морейн пронзил чей-то яростный крик. Он хлестнул ее болью, которая все усиливалась, по мере того как грубые слова отдавались у нее в мозгу, но Морейн старалась зацепиться за каждое слово, которое казалось ей важным.
– Они все должны заплатить!
– Они заплатят, миледи. Они заплатят.
Затем женщина, платье которой было забрызгано кровью жертвы, вдруг посмотрела прямо на Морейн:
– А ты, сука, пострадаешь больше всех!
Морейн была так потрясена, что в ужасе отбросила заколку. Ее трясло. Убийца говорила с ней, смотрела ей прямо в глаза. Такого никогда не случалось раньше. Она слышала и видела многое, но ничего подобного никогда не было. Это отдавало чем- то слишком личным, словно женщине было известно о ее присутствии.
Девушка сделала большой глоток сидра, пытаясь успокоиться и привести в порядок свои мысли. Она успеет разобраться со своими страхами, а сейчас, пока картины видения все еще стояли перед ее глазами, она должна попытаться отыскать ответы, так необходимые Саймону для поимки этой зловещей парочки.
– Вы нашли эту заколку до или после встречи со мной? – наконец спросила она Саймона.
– До нашей встречи, – ответил он. – После этого убийств не было, не считая нападения на вас.
– Верно, – согласился Торманд. – Мы обратились к вам за помощью только после последнего убийства, но встретились-то мы до него. У дома Редмондов. А они, по всей вероятности, следили за нами.
Торманд знал, что Морейн все еще сердится на него, и был рад, что сейчас она не отмахнулась от его слов. Он ничем не мог помочь ей, когда она погружалась в свои видения, но он по крайней мере мог слегка облегчить ее боль и страх. Морейн била крупная дрожь, она была смертельно бледна, но все-таки на этот раз не лишилась чувств. У Торманда разрывалось сердце при мысли о том, какие страдания она испытывает, видя все эти ужасы. Поэтому ему так не хотелось мучить Морейн новыми попытками, но он понимал, что она должна пройти через это, ведь благодаря ее дару они смогут отыскать убийц. Он слегка растер ее плечи, пытаясь немного ослабить напряжение, которое все еще не отпускало девушку.
– И эта заколка с того места, где была убита последняя женщина? – уточнила Морейн.
– Да, – ответил Саймон и бросил осторожный взгляд в сторону Торманда. – Там была убита леди Мари Кэмпбелл.
Морейн услышала, как тихо ругнулся Торманд, и подумала, что, возможно, ему действительно нравилась эта женщина. Она поспешила погасить острое чувство ревности, которое вызвала в ней эта мысль, ей вовсе не хотелось испытывать недобрые чувства к несчастной погибшей. Ее долг заключался в том, чтобы найти чудовищ, которые совершают эти убийства, а не выносить суждения о жертвах. Учитывая то, как легко она сама поддалась чарам Торманда, Морейн теперь сомневалась, что все женщины, побывавшие в его постели, были действительно распутны – они лишь оказались слабыми, как и она.
– Как мы сейчас знаем, убийца уже видел меня. Они видели, как толпа хотела наброситься на меня, и то, как Торманд встал на мою защиту. Поэтому эти двое решили, что я должна стать следующей жертвой. Это объясняет то, что я видела.
В мозгу у Морейн вновь пронесся ледяной голос женщины, прошипевшей свою угрозу, и она содрогнулась.
– Что ты видела?
– Видение началось так же, как и предыдущее, – ответила она. – Был всплеск сильных и страшных эмоций. Боль, страх, ненависть, безумие и ужасное, порочное наслаждение. Думаю, что последнее слово – самое страшное. Они наслаждаются тем, что делают.
– Господи, – пробормотал Харкурт, – это же настоящие чудовища!
– Да, именно так я бы их и назвала, – со вздохом произнесла Морейн. – Боль и страх исходили, конечно, от женщины, которую они пытали, но на этот раз все закончилось быстро. Сначала я подумала, что это из-за того, что я должна увидеть еще что-то. Но нет, просто женщина перестала ощущать страх или боль. Я почти уверена, что большинство нанесенных ей ран она получила уже после смерти. – Морейн нахмурилась, размышляя о том моменте видения, когда страх и боль вдруг так неожиданно исчезли, затем кивнула: – Думаю, у женщины было слабое сердце. Она хорошо понимала, что должно случиться с ней, поскольку наверняка слышала о том, что происходило с другими жертвами, и ее страх был достаточно силен, чтобы ее слабое сердце не выдержало. Оно остановилось.
После продолжительного молчания Саймон тихо произнес:
– Думаю, письмо ее мужу поможет хоть немного облегчить его горе.
– Я об этом позабочусь, – сказал Торманд. – Не сомневаюсь, что он поверит словам Морейн, потому что верит в существование подобных способностей. И конечно, ты прав. Это хоть немного утешит его, ведь он так мучился, представляя, какие страдания перенесла Мари перед смертью.
– Как только это случилось, – продолжила Морейн, – возник гнев, горячая обжигающая ярость. Я увидела, как вновь и вновь сверкает нож. Это делала женщина, но мужчина в конце концов остановил ее. Я поняла, что раньше в наносимых ударах был холодный расчет, потом лишь безумная ярость. Женщина ругалась, кричала нечто бессвязное, но в ее воплях трудно было уловить что-то поддающееся логике.
Морейн легонько потерла лоб. Она пыталась пробраться через выкрики проклятий и угроз, чтобы отыскать что-то, что могло помочь им в поисках убийц, и от этого голова болела еще сильнее, чем обычно бывало после видений. Когда Торманд, осторожно отведя пряди ее волос, начал мягко растирать девушке виски, она не остановила его. Это было очень приятно и помогало думать более ясно, что было крайне необходимо именно сейчас.
– Ты можешь вспомнить хоть что-то из ее слов?
– Да. Большую часть, но мне потребуется немного времени, чтобы разобраться в этом. В основном это были проклятия и страшные угрозы в адрес тех, кто погубил ее жизнь. В своих бедах она обвиняет всех подряд, считая себя невинной жертвой. Но у нее душа не жертвы, – тихо сказала Морейн. – Думаю, она появилась на свет, уже переполненная ненавистью, и понадобился лишь небольшой толчок, чтобы она, став необузданной,
