таком расстоянии никто не отличит рыцаря от слуги, мужчину от женщины.
Пэган потрясенно уставился на нее, потом лицо его расплылось в гордой ухмылке.
– Блеск!
Но когда она улыбнулась в ответ, порозовев от его похвалы, один из ривенлохских лучников крикнул:
– Что за дьявол!..
Пэган резко повернул голову, чтобы посмотреть, что встревожило лучника, и лицо его помрачнело, когда он проследил за взглядом мужчины, устремленным на приближающееся войско.
– Проклятие!
Дейрдре тоже смотрела туда, на серый горизонт, где темнеющие облака, казалось, надвигались вместе с врагом, словно тень смерти над пустошью. На фоне мрачного неба вырисовывался силуэт огромной деревянной конструкции. Две пары быков медленно тащили ее через гребень холма. Она была похожа на гигантскую башню или грот-мачту корабля.
– Что это?
Голос Пэгана был бесстрастным.
– У них требушет.
Она заморгала, потом прищурилась.
– Что такое требушет?
Он был слишком удручен, чтобы ответить ей, и начал немедленно отдавать приказы:
– Лучники! Если они установят эту машину, стреляйте в тех, кто управляет ею. Не дайте им использовать ее.
Пэган ринулся мимо нее, и ей пришлось бежать, чтобы поспевать за ним, когда он помчался вниз по лестнице.
– У тебя есть еще луки? – спросил он ее, спеша через большой зал.
– Арбалеты.
– Нам понадобятся все, что есть. Как насчет серы для греческого огня?
Дейрдре нахмурилась. Она и слыхом не слыхивала о греческом огне.
– Серы нет, – пробормотал он. – Тряпки, которые можно намочить в масле?
– Есть.
– Что ж, хоть что-то. И принеси свечи. Много свечей.
Ей ужасно хотелось расспросить его, что он задумал, но она понимала, что нельзя медлить, и доверяла его суждению. Отправляясь за ветошью и свечами, она слышала, как он отдал приказ рыцарям отправляться на западную стену, и велел каждому свободному мужчине вооружиться арбалетом и стрелами. Снова и снова среди людей Камелиарда слышала она зловещий шепот о требушете.
Вышагивая позади лучников, Пэган тревожно поглядывал на небо. Грозовые облака затягивали все вокруг. Очень скоро они опрокинут на них целые потоки воды. Он нервно поглаживал рукоятку меча, наблюдая, как враг располагается лагерем.
Для Пэгана нет ничего более волнующего, чем сразиться с врагом с мечом в руке. Да, он признавал достоинства другого оружия – топора, кинжала, булавы, арбалета. Но всем им недоставало души отличной толедской стали в руках доброго рыцаря.
Для такого воина, как Пэган, машина для взлома стены была дьявольским изобретением, больше рассчитанным на грубую силу, чем на воинское мастерство. Это машина трусов и варваров, слишком недалеких, чтобы применять рыцарские правила боя. Использовать такие средства отвратительно, неблагородно.
И поэтому когда Пэган увидел это чудовище, катящееся через гребень холма, в нем закипела тихая ярость. Для англичан прибегнуть к использованию такого оружия, разрушительного монстра, который сметает все на своем пути, оставляя лишь обломки дерева и груды камней, означало, что они не собираются ни стоять в осаде, ни вести переговоры, ни идти на компромисс, ни брать пленных. Следовательно, они, вероятнее всего, намереваются быстро разделаться с крепостью, взять ее еще до захода солнца и прежде, чем сможет прийти какая-то помощь.
Но одно раздражало Пэгана больше всего, грузом вины давило на плечи. Из-за того, что ему так не терпелось начать строительство внутренней стены, пространство вокруг Ривенлоха было усеяно огромными глыбами камней – отличными смертоносными снарядами для вертящегося рычага катапульты.
Шотландцы, очевидно, никогда не видели такой машины. Если повезет, подумал Пэган, стискивая рукоятку бесполезного меча, то они никогда не увидят ее в действии. Но необходимо быстро доставить лучникам тряпки и масло, чтобы они могли выпустить в эту штуковину град огненных стрел. Это единственный способ вывести ее из строя.
Дейрдре появилась на парапете стены с полной сумкой свечей, а с полдюжины парней следовали за ней с тряпками и маслом. Он поблагодарил Бога, что она – не хнычущая барышня, которая могла бы только отвлекать его отдела, а настоящий помощник. На лице ее были следы озабоченности, но решительность во всем ее облике убеждала его, что она так же бесстрашна и смела, как любой из его рыцарей. Гордость распирала его, когда он смотрел на нее, гордость, благоговение и… да, любовь. Он любит свою упрямую шотландскую жену.
Жаль, что у него нет времени сказать ей, как сильно. Когда все это закончится, молча поклялся Пэган, он прожужжит ей все уши заверениями в своей любви. Но сейчас им нужно защищать замок, их замок.
Дейрдре разглядывала деревянную башню, пытаясь догадаться, как она работает.
– Это как катапульта.
– Да, только гораздо мощнее. Такая машина может пробить крепостную стену единственным выстрелом.
Дейрдре побелела. Пэган готов был откусить себе язык за неосторожные слова. Она может быть прекрасным управляющим и храбрым бойцом, но ей никогда не приходилось сталкиваться с такой серьезной угрозой ее цитадели. В самом деле, худшей угрозой, навязанной ей до сих пор, был скорее всего королевский указ выйти замуж за норманна.
Он схватил ее за плечи и настойчиво заглянул в глаза.
– Послушай, Дейрдре. – А потом он дал ей клятву, которую, он молил Бога, должен выполнить: – Я не позволю Ривенлоху пасть.
На мгновение в ее упрямом взгляде промелькнуло сомнение. Но он настаивал, убеждая ее поверить ему. Наконец Дейрдре кивнула.
– Уж постарайся, – сказала она ему строго, напоминая, что под мягкой плотью скрывается стальной стержень. Потом глаза ее таинственно заблестели. – Не хотелось бы, чтобы наш ребенок остался лишь с грудой булыжников вместо замка.
Он замер. Пока они смотрели друг на друга, ее слова дошли до него, и он в замешательстве нахмурился. Что она имела в виду, сказав «наш ребенок»? Нет, не может быть. Еще слишком рано, чтобы знать.
Неужели у них появится малыш? Вся душа его затрепетала от восторга.
Он бы расспросил ее подробнее, но она уже выскользнула из его объятий, чтобы побыстрее раздать свечи лучникам.
Ему тоже надо заняться делами, если он собирается сдержать обещание.
– Хорошо смочите тряпки в масле и обмотайте ими острие, – инструктировал он рыцарей. – Подожгите их и убедитесь, что они горят, прежде чем стрелять.
Элена высунула голову над лестничным пролетом.
– Я расставила часовых по периметру, – сообщила она ему, – на случай, если они попытаются разрушить стену где-то еще.
Он одобрительно кивнул. Сестра Дейрдре, может, и импульсивна, но расторопна и толкова. При всем ужасе ситуации, при всей неподготовленности Ривенлоха к войне и малочисленности рыцарей Пэган начал верить, что у них есть шанс одолеть англичан, если удастся повредить эту чертову машину.
Затем первая капля дождя упала ему на щеку.
– Это совсем некстати, – пробормотал он себе под нос.
В любой другой день дождь был бы благом, ибо плохая погода – гибель для осаждающих. Но сегодня он будет союзником англичан, гася огонь ривенлохских стрел.
Дейрдре и сэр Роув подошли к нему, хмуро поглядывая на небо.
– Проклятие! – чертыхнулась Дейрдре. – Надо стрелять сейчас.
Роув покачал головой:
– Эта штука вне досягаемости.
Пэган потер подбородок, взвешивая обстоятельства, а тем временем дождь застучал по земле, как копыта боевого коня.
– Мы не можем ждать. Если сейчас не вывести ее из строя…
Дейрдре прищурилась, глядя на разрыв в облаках ближе к горизонту.
– Сколько времени им потребуется, чтобы установить эту машину?
Роув проследил за ее взглядом.
– Совсем немного…
– Что же делать?
– Давайте посмотрим, что могут предпринять лучники, – решил Пэган.
Роув оказался прав. Опасная машина была недосягаема для стрел, даже для лучших лучников. Огненные стрелы пролетали по серебристому небу, падали на мокрую землю в нескольких ярдах от передовой линии и с шипением гасли.
Врагам, казалось, дождь совсем не мешал. Они продолжали работу, подтягивая свою катапульту вперед, защищая ее множеством щитов, которые образовывали нечто похожее на громадный нагрудник чешуйчатых доспехов. И хотя дьявольская машина была теперь в пределах досягаемости для лучников, ни одна стрела не могла пробить стальную броню. Даже те стрелы, которым случалось попасть в верхние перекладины грозного устройства, вскоре гасли под проливным дождем.
Зло зыркнув на жестокое небо, Пэган задался вопросом, уж не помогает ли Господь англичанам?
В большой кладовой замка Мириель успокаивала детей и их матерей, чутко прислушиваясь, не доносятся ли звуки ударов тарана. Она понимала, что, пока внешняя стена прочна, они будут в безопасности. И если Сунь Ли удалось проскользнуть через ворота, помощь прибудет не позднее чем через день.
Тем временем она будет делать то, что советовала Сунь Ли, – ждать, ибо, если осада превратится в полномасштабную атаку, если безопасность Ривенлоха будет нарушена, ей, возможно, придется пустить в ход один из тщательно охраняемых секретов замка.
Если с этим ничего не выйдет, Мириель останется одно. Она поглядела на маленькую сумку с оружием, которую пристроила в углу кладовой, – ее стальные саи, деревянные тонфы и обоюдоострые камы. Если дело дойдет до рукопашной, она не замедлит воспользоваться ими. Позже ей придется многое объяснять, если она останется жива, чтобы сделать
