и Джастин украдкой погрузил в них пальцы, наслаждаясь их шелковистой мягкостью, – Так лучше? – Заботливо спросил он, массируя ей виски.
– Да, намного. Спасибо, – Арабелла беспомощно приварилась к нему, с трудом шевеля губами.
Он опустил на нее глаза, и все внутри его сжалось. Ее волосы, невероятно густые и длинные, шелковистыми завитками струились с его колен, огненным водопадом спадая до самого пола. И Джастин внезапно почувствовал, как, сам того не желая, начинает возбуждаться. Его мужская плоть набухла и затвердела. Он попытался справиться с собой, но все было напрасно – желание, острое и мучительное, разлилось в его крови и заструилось по венам, заставив его воспламениться. Нет, он не хотел этого... но его тело отказывалось повиноваться ему. Арабелла слегка повернула голову, и Джастин затаил дыхание. Нахмурившись, она поерзала, устроившись щекой прямо поверх его затвердевшего копья. Иисусе сладчайший, ее рот оказался совсем рядом с его... Джастина кинуло в жар. Арабелла чуть слышно вздохнула. Но даже сквозь ткань ее дыхание опалило его огнем. Джастин почувствовал, что едва может дышать. Кровь бешено стучала в висках... ему казалось, он вот-вот взорвется. Искушение было слишком велико, чтобы он смог устоять.
– Арабелла! Арабелла, вы меня слышите? Я должен уложить вас в постель, – это сорвалось с его губ против его воли. Джастин с трудом подавил стон.
– Нет. Не надо, Джастин. Я даже пошевелиться не могу.
– Так нужно, Арабелла. Мне не поздоровится, если кто-то застанет меня в вашей комнате. Особенно если это случится утром. Вставайте, я вам помогу.
– Все... все болит...
– Знаю, дорогая. У меня ведь большой опыт по этой части, помните?
– Еще бы, ничуть не сомневаюсь в этом. Как вы думаете, это скоро пройдет?
– Конечно, – солгал он. Впрочем, Джастин ничуть не сомневался, что наутро она и не вспомнит об этом.
Арабелла повисла в его руках, словно тряпичная кукла, но каким-то образом Джастину в конце концов удалось поставить ее на ноги. Он постарался как можно быстрее расстегнуть длинный ряд пуговок у нее на спине, расшнуровал ей корсет, а потом просто стащил и платье, и корсет к ее ногам. Теперь она стояла перед ним, окутанная только густым водопадом своих волос, из-под которого выглядывала тоненькая сорочка.
– Мне нужно надеть ночную рубашку, – жалобно простонала Арабелла.
– Не нужно, дорогая. Одну ночь вы вполне сможете проспать, как есть, – проворчал Джастин, вложив в эти слова всю силу своего убеждения... во всяком случае, он от души надеялся, что это так.
Джастин повернул ее. Тончайшая сорочка, которая еще оставалась на ней, ничего не скрывала от его глаз – с таким же успехом она могла ее снять. Свет свечей в канделябре окружил ее мерцающим сиянием, обрисовывая все чувственные изгибы и выпуклости ее прекрасного тела. Груди Арабеллы казались восхитительно округлыми и налитыми, упругие соски, просвечивая сквозь тонкую ткань, задорно торчали вверх. Больше всего на свете Джастину сейчас хотелось бы сорвать эту дурацкую сорочку и прижать Арабеллу к себе. Он сгорал от желания взять в рот один из ее сосков, ласкать его губами, заранее зная, каким сладким окажется он на вкус. Не в силах справиться с собой, он украдкой опустил взгляд вниз, на темный треугольник волос, смутно просвечивающий сквозь ткань, и даже вспыхнул при мысли о том, что они там такие же огненно-рыжие, как ее локоны.
Наконец он заставил, себя очнуться.
– Давайте-ка, – хрипло скомандовал он, – марш в постель! – Джастин опустил ее на перину, стащил с ее ног чулки вместе с туфельками и заботливо укрыл ее одеялом.
Но Арабелла моментально отбросила ею.
– Мне жарко! – плаксиво пожаловалась она. – И потом, без ночной рубашки я чувствую себя как-то странно...
– Ничего, привыкнете. В конце концов, это всего на одну ночь!
– Не привыкну, – жалобно захныкала она. – Вы бы тоже чувствовали себя очень странно, если бы улеглись в постель без ночной рубашки!
– Я никогда не сплю в рубашке.
– Ну а в чем же вы спите? – удивилась она.
– Без ничего.
Глаза у Арабеллы стали круглыми, как плошки.
– Что?– слабым голосом пробормотала она. – Вы хотите сказать, что спите... голым?!
– Да, дорогая, – учтиво ответил Джастин. – Я сплю голым.
– О-о-о... Какой вы порочный, Джастин!
Ее наивность показалась ему даже забавной. Он хотел рассмеяться, но почему-то не смог.
Вместо смеха у него вырвался судорожный вздох. Ему еще никогда не доводилось укладывать женщину в постель – во всяком случае, в столь целомудренном смысле слова. Ад и все дьяволы, да он навеки стал бы посмешищем, узнай кто об этом!
Джастину понадобилась его недюжинная сила воли, чтобы сдержаться, потому что вся кровь в его венах, казалось, разом обратилась в жидкое пламя. Еще никогда в жизни ни одна женщина не вызывала в нем подобных чувств. Еще никогда в жизни ни одну из них он не желал так, как желал эту – единственную, которую он не в силах заполучить! Что это? Злая насмешка судьбы, или все дело в том, что она единственная, которая смогла устоять, гадал он.
– Джастин.
– Что, любовь моя?
– Вы обещали, что никому не расскажете про Макелроя. Не расскажете, правда?
– Конечно, нет.
– Поклянитесь!
Джастин тяжело вздохнул. Язык у нее заплетался, но даже в таком состоянии Арабелла была очаровательна.
– Клянусь.
– И Уолтер. Поклянитесь, что никому не расскажете, что он тоже делал мне предложение.
– Клянусь, – торжественно произнес он, – ни слова об Уолтере.
Тоненькие брови Арабеллы сдвинулись.
– А могу ли я вам доверять? – вдруг подозрительно прошептала она. – Наверное, нет. Сами небось понимаете. Распутнику верить нельзя.
– Вы совершенно правы, Арабелла. Ни в коем случае. И тем не менее даю вам слово, что ваши тайны умрут вместе со мной, – торжественно поклялся Джастин.
Похоже, это ее удовлетворило. Арабелла упала головой на подушку. Джастин, взяв ее за руку, ласково гладил тонкие пальцы. Скоро глаза ее стали закрываться... и вдруг широко раскрылись, как от толчка.
– Вы тогда спросили меня: почему? – вдруг выпалила она.
– Что – почему? – не понял Джастин.
– В ту ночь на маскараде. Вы спросили, почему я так невзлюбила вас.
Джастин оцепенел. Все внутри его похолодело.
– Почему вы невзлюбили меня? – Ему даже сейчас было больно говорить об этом.
– Это все из-за Эммелины Уинслоу.
– Эммелина Уинслоу? – вытаращил глаза Джастин. Что за дьявольщина. Знать бы еще, кто такая эта самая Эммелина Уинслоу.
Голова Арабеллы заметалась по подушке.
– В тот день, много лет назад, когда мы были в поместье у вдовствующей герцогини Каррингтон... ну, когда я спряталась под столом и воткнула булавку вам в ногу... помните? Я... я видела вас вдвоем в доме и... и подслушала ваш разговор. Вы тогда еще сказали ей, что есть много женщин таких же красивых, как она. И что она, мол, лишь одна жемчужина из многих, что рассыпаны у вас под ногами, и вы намерены собрать их все до одной. Вы заставили ее плакать, Джастин! Вы говорили так холодно, так равнодушно! А потом вы ушли и оставили ее... рыдать.
Джастин почувствовал острый укол стыда. На одно короткое мгновение он вдруг мысленно перенесся в прошлое. Горло у него сдавило. Он вспомнил... и многое сразу стало ему понятно.
– Но теперь я чувствую, что уже больше не ненавижу вас, – с детской непосредственностью призналась Арабелла. Джастин посмотрел на нее
– Нет, – хрипло пробормотал он. Бог свидетель, это все, что он мог сказать.
– Вот и хорошо, – сонно пробормотала она. – Вы посидите со мной, пока я не усну?
Джастин молча кивнул. Пальцы их переплелись, потом отяжелевшие веки опустились ей на глаза, она вздохнула и прижала его руку к груди. Джастин долго сидел возле нее – уже луна высоко стояла в небе, а он все не уходил. Самые разные чувства не давали ему покоя.
Что-то изменилось в их отношениях. Все изменилось, поправился он. Что именно – он не знал. И не хотел знать... Проклятие, он не хотел сейчас думать об этом!
И не мог не думать...
И это пугало его больше всего. Пугало так, как ничто и никогда в жизни.
Глава 11
Когда Арабелла на следующее утро открыла глаза, было уже довольно поздно. Сквозь неплотно задвинутые шторы пробивалось солнце. Застонав, она перекатилась на бок и зажмурилась, чтобы свет не резал глаза. Но веки продолжало жечь, как огнем. Во рту стоял какой-то отвратительный привкус, словно она накануне наелась ваты. Во рту было сухо, как в пустыне Сахаре. Зато в голове гудело так, будто внутри поселился какой-то кузнец да еще устроил там кузницу. Больше всего ей хотелось бы сунуть гудящую голову под подушку и снова уснуть. Но что-то не позволило ей это сделать.
Память услужливо перенесла ее во вчерашний день. Макелрой... его наглые приставания... потом неожиданное и такое своевременное появление Джастина. Дальше следовал провал. Арабелла помнила, как стояла у окна, держа в руке изящный хрустальный бокал...
Она наконец сообразила, почему чувствует себя так мерзко! Никогда больше в рот не возьму ничего крепкого, поклялась Арабелла. Ни за что на свете! А лучше всего вообще никакого спиртного!
Пока она предавалась раскаянию, в дверь постучали.
– Войдите, – проскрипела она.
Это оказалась тетя Грейс, свежая и сияющая, как утренняя заря.
– Доброе утро, Арабелла! – жизнерадостно воскликнула она. – Я принесла тебе шоколад и немного печенья. – Поставив
