поднос на кровать перед Арабеллой, тетка присела рядом. – Как ты себя чувствуешь?
Арабелла с кряхтением кое-как села и с кривой улыбкой покосилась на тетушку.
– Чудесно, – хрипло пробормотала она.
– Да? А вот вид у тебя неважный. То есть просто ужасный вид. – Грейс с сочувственной улыбкой подала ей чашку из тончайшего китайского фарфора. – Мне очень жаль, что тебе нездоровится, дорогая. Может, тебе станет легче, когда ты поешь...
Святители небесные, если бы она только знала... Арабелла даже зажмурилась от стыда.
– К несчастью, ты не единственная, кто заболел. Патрику Макелрою внезапно стало так плохо, что он даже счел нужным уехать. Наверное, то же самое, что с тобой.
Макелрой! При одном только упоминании его имени тошнота подкатила к горлу. Но вслух Арабелла вежливо сказала:
– Мне очень жаль, что я пропустила все веселье. Тетя Грейс успокаивающе похлопала ее по руке:
– Ничего! Самое главное для тебя – поскорее оправиться, дитя мое. Отдыхай, ни о чем не думай, и, может быть, вечером ты уже сможешь присоединиться к нам за ужином.
Арабелла благодарно улыбнулась тетке:
– Спасибо, тетя. Извинись за меня перед маркизом и его женой, хорошо? От души надеюсь, что моя болезнь не расстроит их планы.
– Конечно, нет, моя дорогая. Кстати, я только что виделась с Девон, и она просила передать тебе ее сожаления.
– Как это мило с ее стороны! – пробормотала Арабелла. – Можно попросить тебя поплотнее задернуть шторы, а то яркий солнечный свет меня раздражает.
– Конечно, дорогая! – Тетя Грейс поспешно бросилась задергивать шторы. – Кстати, ночью дождь лил как из ведра. Впрочем, ты, наверное, слышала?
– Нет, признаюсь честно, я спала как убитая. – Собственно говоря, это была чистая правда.
– А выглянуть в окно, так ни за что не догадаешься, – весело щебетала тетушка Грейс. – Так сейчас тепло и солнечно. – Вернувшись к постели Арабеллы, она ласково поцеловала племянницу в щеку. – Надеюсь, тебе скоро станет лучше, моя дорогая. – Вдруг она нахмурилась. – Неужели Энни позабыла достать твою ночную рубашку?
Арабелла бросила взгляд вниз... и все внутри ее оборвалось. До сих пор она как-то не замечала, что на ней, кроме тончайшей сорочки, ничего нет. И внезапно перед глазами ее замелькали, закружились неясные воспоминания... Тонкие сильные мужские руки, которые так ласково, так уверенно гладили ее спину... руки Джастина. Ей вдруг пришла на память сноровка, с которой он почти мгновенно раздел ее. Собственно, ее это нисколечко не удивило – наверняка ему частенько случалось раздевать женщин.
Она не сразу сообразила, что тетя Грейс ожидает ответа.
– Э-э-э... нет, тетя Грейс. Просто... боюсь, мне было не до того, чтобы надевать ее. – И окончательно сконфузилась, до такой степени нелепым показалось ей объяснение.
Но тетя Грейс только рассеянно кивнула и вышла из комнаты. Оставшись одна, Арабелла рухнула на подушку, совершенно вымотанная этим разговором. Потом она все-таки схватила подушку и сунула под нее голову. Арабелла сама не знала, смеяться ей или плакать. Итак, это Джастин уложил ее в постель. Джастин. Как она теперь осмелится смотреть ему в глаза? Никогда!
Она почти убедила себя, что у нее просто не хватит на это смелости.
Вообще говоря, Арабелла вовсе не собиралась валяться в постели весь день. Несмотря на уверения тети Грейс, что все в порядке, Арабелла не сомневалась, что это будет выглядеть до крайности невежливо, учитывая, что она как-никак приехала погостить. И, размышляя об этом, сама не заметила, как уснула.
Проснулась она только после полудня. Полежала немного, потом очень осторожно оторвала голову от подушки. Слава небесам, похоронный звон в ее голове прекратился! Арабелла проглотила печенье, которое оставила ей тетя Грейс, и сразу почувствовала себя намного лучше. Поспешно умывшись, она причесалась и выбрала в шкафу бледно-голубое муслиновое платье.
Дом, казалось, опустел. Расспросив попавшуюся ей навстречу горничную, Арабелла очень скоро выяснила, что все уехали кататься верхом. Чай, как ей объяснили, будет сервирован на воздухе, возле розария.
Выслушав подробные объяснения, Арабелла мгновенно решилась отправиться туда. При одной мысли, что придется вновь избираться по бесчисленным лестницам обратно к себе в комнату, ей чуть не стало дурно. Однако если тетя Грейс застанет ее в саду без перчаток и без шляпки, разговоров потом не оберешься. Чертыхнувшись, она вернулась к себе, вытащила из сундучка шляпу, отыскала перчатки и чинно вышла из дома.
Тетя Грейс оказалась права. День выдался просто чудесный, намного теплее, чем накануне. Окрестности Терстон-Холла представляли собой дивное зрелище. Арабелла шла куда глаза глядят – спустилась по склону холма, потом взобралась на другой. Солнце клонилось к горизонту. Как ни странно, было довольно жарко. Снова спустившись с холма, Арабелла оказалась возле небольшого, весело журчащего ручейка, петляющего серебристой змейкой между деревьями, прежде чем скрыться с глаз.
Высокие кроны деревьев ловили солнечные лучи, а солнце, закутавшись в сиреневатую дымку, опутало псе вокруг золотистой паутиной. Арабелла остановилась. Было душновато, и на лбу и верхней губе у нее заблестели крохотные бисеринки пота.
Смахнув их тыльной стороной ладони, она покусала губы и нервно огляделась по сторонам. Сама того не заметив, Арабелла зашла довольно далеко от дома. Вокруг не было ни души. Соблазн оказался слишком велик – а сил противиться искушению у нее не было. Не задумываясь Арабелла сняла шляпку и швырнула ее на траву. Вслед за ней полетели перчатки, за ними последовали чулки и подвязки. Нагнувшись, Арабелла подобрала длинные юбки и завязала их узлом вокруг талии, обнажив ноги чуть ли не до колен.
Не колеблясь ни минуты, она ступила в ручей. Вода оказалась холодной, но восхитительно приятной. Арабелла остановилась, завороженно любуясь белыми бурунчиками, которые весело бурлили у самых ее бедер. Невольно ей вспомнились усилия тети Грейс сделать из нее настоящую леди. М-да, подумала она, вряд ли тете понравилось бы, что я забралась в ручей, да еще в таком виде...
За этой мыслью последовала и другая. Лукавая улыбка тронула губы Арабеллы. Ей вспомнилось лето, одно из многих, когда она еще жила в Африке вместе с родителями. Ей тогда было лет пятнадцать или около того. Жара стояла нестерпимая. Как-то ночью она украдкой выбралась из хижины и прокралась к реке. Убедившись, что вокруг ни души и никто ее не увидит, она сбросила с себя одежду...
И плавала обнаженной.
Интересно, что бы сказали в свете, узнав, что она, Арабелла Темплтон, дочка викария, ныряла и плавала обнаженной... и притом много раз? Бедная тетя Грейс, она бы наверняка была в шоке! Да что там, тетушка Грейс пришла бы в неописуемый ужас даже сейчас, увидев племянницу без чулок, с задранными до бедер юбками! Запрокинув голову, Арабелла звонко расхохоталась, не в силах сдержать буйного веселья молодости...
И в тот же самый момент поняла... вернее, почувствовала, что она не одна.
Кто-то наблюдал за ней.
Конечно, это Джастин. Конечно, как же иначе, кому же еще быть? Жаль, что она не может притвориться, что не заметила его. Вот он – стоит на берегу, в том самом месте, где она бросила шляпку и туфельки с чулками. Сердце Арабеллы упало. По виду Джастина было ясно, что он также вряд ли ожидал кого-то встретить, – он был одет так, как одеваются в деревне: свободная белая рубашка без галстука заправлена в плотно облегающие бриджи, на ногах высокие сапоги. Сердце Арабеллы бешено застучало.
Он окинул Арабеллу выразительным взглядом, задержавшись на ее обнаженных бедрах, и губы его раздвинулись в усмешке. При виде его ленивой ухмылки она окончательно растерялась. Мысли безумным хороводом закружились у нее в голове. Скромность требовала, чтобы она немедленно опустила задранные юбки. Но если она это сделает, платье промокнет насквозь. А когда она вернется домой, чего, по-видимому, не избежать, если она, конечно, не рассчитывает проторчать в этом ручье до ночи, как, черт возьми, ей это объяснить?!
И он, конечно, прекрасно это понимал. О, наверняка он уже сообразил это раньше ее, иначе с чего он ухмыляется во весь рот? Увидев выражение ее лица, Джастин покачал головой:
– Ох, Арабелла, держу пари, я знаю, о чем вы сейчас думаете!
– В самом деле? – с кислым видом пробормотала она. – И о чем же, интересно?
– Гадаете, не сбежать ли вам. Или лучше опустить юбки, чтобы укрыть от моих взглядов свои ноги.
– Боюсь, сэр, что я не могу сделать ни того, ни другого. Его ухмылка, сводившая Арабеллу с ума и лишавшая последних остатков самообладания, стала еще шире.
– Стало быть, я угадал.
Щеки Арабеллы вспыхнули пунцовым румянцем.
– Что у вас за странная привычка, сэр, появляться как раз в самый неподходящий момент?
Прямота Арабеллы заставила Джастина расхохотаться. Она просто прелесть, весело подумал он.
– Забавно, что вы видите все в таком свете, – легкомысленно заявил он. – А вот я, признаться, льщу себя мыслью, что стал для вас этаким рыцарем в сверкающих доспехах. Разве вам не кажется, что я очень удачно появляюсь как раз в тот момент, когда вы отчаянно нуждаетесь в помощи?
– Вы? – ошеломленно переспросила она. Он поднял брови:
– Вы не согласны?
– Конечно, нет! Скорее уж вы освоились с ролью моего мучителя!
– Вот как? Интересно, что навело вас на подобную мысль? – И Джастин снова позволил себе окинуть взглядом ценителя ее ноги.
Уголки губ Арабеллы опустились.
– Перестаньте таращиться на меня, как... как...
– Как именно? – вкрадчиво осведомился он.
Потом он увидел ее глаза, ее
