двухместный, так что она не сможет составить нам компанию, даже если захочет. А позже я откроюсь ей. Сейчас этого делать не стоит: слишком рискованно…
Через час Кесси уже покинула поместье Уоррентонов. Джонатан вел себя по-ангельски — тут же уснул у нее на руках. Пока она лихорадочно занималась сборами, сердце ее словно окаменело. Но не успели они отъехать и на полмили, как все ее существо воспротивилось тому, что она собиралась сделать. Нельзя вот так покидать Габриэля! Она не воровка и не преступница, чтобы пускаться в бега! И они уже столько пережили вместе с Габриэлем, проделали такой длинный путь. Это безумие — так легко отступиться друг от друга!..
За какие-то доли секунды перед ней пронеслось все — вспомнилось каждое слово, каждое прикосновение, каждая ласка, которыми они обменялись с Габриэлем. Любящий палец нежно провел по крохотным бровкам Джонатана, поразительно напоминавшим насмешливые контуры отцовских бровей. Да и весь он был маленькой копией Габриэля, за что она любила его еще больше… Габриэль прав: Джонатан и его сын… и он любил его не меньше, чем она сама, — каждым ударом своего сердца, каждым вздохом… Но и Габриэля она любила так, что мысль прожить оставшуюся жизнь без него, ужасала…
Не бросай меня снова, Кесси. Обещай мне, что больше никогда не покинешь меня.
Слова Габриэля жгли мозг.
Я скорее дам отсечь себе руку, чем причиню тебе зло.
Она вдруг поняла, что страх толкал ее на безумные поступки. Ведь Габриэль был искренним, она имела возможность тысячу раз убедиться в этом. Вера, подобно могучему приливу, заполнила ее сердце, не оставив места сомнениям.
Найдя наконец ответы, до сих пор ускользавшие от ее сознания, она уже не могла продолжать то безумие, на которое решилась в минуту отчаяния. Их фаэтон находился как раз неподалеку от Фарли. Еще несколько минут, и они проедут ! мимо огромных ворот. Подняв голову, она дернула Реджинальда за рукав.
— Пожалуйста, остановите лошадей, — попросила она, когда он повернулся к ней.
Он натянул вожжи, и фаэтон остановился.
— В чем дело, девочка?
— Мне очень жаль, — ровным голосом проговорила она. — Но я не могу пойти на это. Нельзя вот так… бросить Габриэля. Это… нечестно.
— Что-о? Вы хотите сказать, что решили вернуться в Уоррентон?
— Нет, ваша светлость. Я бы хотела вернуться домой. К мужу.
Какое-то странное выражение промелькнуло на лице герцога, нечто похожее на гнев…
Она инстинктивно вжалась в кожаное сиденье. Герцог медленно окинул ее темными горящими глазами, в которых светилось безумие.
— Возможно, вы и правы… — Он откинул голову и расхохотался. Жутким смехом, от которого волосы на затылке зашевелились. Смехом сумасшедшего. Она похолодела. — Желаете вернуться в Фарли, да? Что ж, будь по-вашему, девочка. Вы туда вернетесь.
Габриэль не поехал в Фарли. Вместо этого он проскакал к дому Кристофера. Теперь он метался по гостиной приятеля, а Кристофер молча наблюдал за ним.
Габриэль был вне себя от злости и отчаяния. Кесси снова спровоцировала его, и он наговорил кучу глупостей, которые приходили ему в голову за секунду до того, как он их выпаливал… И уж, конечно, никогда не собирался выполнять…
Но еще сильнее он злился на свою беспомощность, неспособность найти того, кто покушался на жизнь Кесси и медленно сводил ее с ума. Он изо всех сил саданул кулаком по своей ладони. Столько времени прошло, а до сих пор ничего не удалось выяснить! Неужели эта задача ему не по плечу? Весь день он мучился от сознания, что проглядел что-то существенное.
— Прекрати метаться, как тигр в клетке! Этим ты делу все равно не поможешь, — не выдержал наконец Кристофер, — а вот мне придется сменить ковер гораздо раньше, чем хотелось бы. — Поскольку Габриэль не обратил на его слова никакого внимания, Кристофер вздохнул. — Ты правильно сделал, что отпустил ее в Уоррентон. Там Кесси в большей безопасности.
Габриэль остановился и провел ладонью по лицу:
— И я так думаю. Если судить по прошлым покушениям, то опасность грозит ей именно в Фарли. И все же никак не могу отделаться от чувства…
Тут он застыл на месте и уставился в пространство перед собой, словно увидел призрак.
— В чем дело? — встревожился Кристофер. Габриэль помотал головой, словно не мог поверить в то, что пришло ему в голову:
— Кесси сказала сегодня странную вещь. Что я приобрету свободу и смогу жениться по своему… выбору… если она умрет.
— Это уже какая-то патология, — поморщился Кристофер. — Конечно, бедняжке досталось, вот ей и мерещится черт знает что. Она еще одумается, Габриэль…
— Дело не в этом, — перебил его Габриэль. — Ты не понял, а ведь она высказала совершенно здравую мысль. Если она и впрямь умрет, то я стану… вдовцом… — Тут его голос снизился до шепота: — Будто… и не был никогда женат.
Кристофер сощурился:
— Я что-то не совсем понял. Ты имеешь в виду, что в качестве вдовца сможешь жениться на Эвелин?
— Вот именно!
Кристофер вскочил со стула и, не стесняясь, выругался.
— Ну, знаешь, Габриэль, это уж слишком! Как ты смеешь даже предполагать, что Эвелин пыталась убить Кесси, чтобы ты мог жениться на ней? Чушь собачья! Эвелин и мухи-то не сумеет обидеть.
Габриэль схватил его за руку:
— Она-то не обидит, но можешь ли ты сказать то же самое про герцога Уоррентона?
— Боже праведный! — выдохнул Кристофер. — Ее отец!
— Вот именно! Герцог был здесь, а не в Лондоне, когда в Кесси стреляли. А когда он уехал в Лондон, ее пытались похитить.
— И он был в Фарли, когда ее шоколад оказался отравленным! — Кристофер побледнел, как и его приятель. — Чего мы торчим тут, когда нужно действовать?
Оба друга сломя голову помчались к конюшне.
В Уоррентоне к ним спустилась Эвелин.
— Я приехал за Кесси, — проговорил Габриэль. — Где она?
— Мой отец повез ее с Джонатаном прокатиться. Они уехали примерно четверть часа назад.
— Нет! Боже, только не это! — Лицо Габриэля исказилось от ужаса. — Мы должны догнать их, пока не поздно! Эвелин недоуменно повернулась к Кристоферу:
— Что-то случилось, да? Да скажите же мне, в чем дело! Кристофер взял ее под локоть и с болью посмотрел на дорогое лицо:
— Был бы рад — ради вас самой, — чтобы наши страхи оказались напрасными…
Несколько минут спустя они уже на полном скаку мчались из Уоррентона. Втроем. И именно она первой заметила фаэтон, стоявший у заросшей кустарником обочины…
Пустой, если не считать заливающегося плачем ребенка.
Глава 26
Джонатана вырвали из ее рук. Уоррентон тяжело спрыгнул на землю.
— Выходи! — прохрипел он.
С бешено бьющимся сердцем Кесси выбралась из фаэтона и умоляюще протянула руки за сыном. Глаза Уоррентона злорадно сверкнули. Он швырнул Джонатана на пол фаэтона. Разбуженный столь грубым обращением, мальчик заплакал так, что зашелся в кашле. Кесси дернулась к нему, но Уоррентон успел схватить ее за руку и рванул на себя.
— Нет! — закричала она. — Вы с ума сошли! Что вы себе позволяете?
Уоррентон не спешил. Его пальцы впились в нее, словно клещи. Он поволок ее через кусты, росшие вдоль дороги. Хотя она и сопротивлялась изо всех сил, ей с ним было не справиться. Сквозь ветки поблескивала водная гладь. Кесси ужаснулась. Святые небеса, только не озеро! Пытаясь вырваться, она споткнулась н упала на колени. Уоррентон озверело рванул ее, чуть не вывихнув при этом руку. И не останавливался до тех пор, пока не дотащил ее до маленькой пристани, вдававшейся в озеро.
— Так, значит, ты не умеешь плавать? Спасибо, что подсказала мне отличную идею! — И, ухмыляясь, подтолкнул ее к воде.
Она едва не потеряла равновесие от страха. Он собирался убить ее! Она читала это в его горящих безумием глазах.
— Так это вы стреляли в меня? И бандита в Лондоне наняли тоже вы! Вы все время следили за мной, выжидая удобного случая! И шоколад! Это вы отравили его тем утром!
— Да, дорогая, это все моих рук дело. А подлил я тебе лауданума. К сожалению, и эта попытка сорвалась. Как и у того идиота в Лондоне! — Он грязно выругался. — Задала ты мне хлопот! Я намеревался разделаться с тобой в два счета, но оба раза тебе повезло, так что пришлось затаиться на время. Видишь ли, надо было, чтобы твоя смерть выглядела как несчастный случай. Все эти месяцы, пока ты была в бегах, я молился лишь о том, чтобы тебя нашли околевшей в какой-нибудь подворотне. Но ты сумела объявиться живой и невредимой.
Его рот нервно задергался от распиравшей его злобы.
Кесси обуял ужас, она сумела лишь прошептать:
— Но почему? За что вы так ненавидите меня? Я вам ничего не сделала!
— Ничего? Если бы не ты, то Габриэль уже был бы женат на Эвелин!
— Эвелин вздохнула от облегчения, когда узнала, что Габриэль женился! Она не хотела выходить за него! Он небрежно отмахнулся:
— Какая разница, хотела она или нет? Эта женитьба — мое единственное спасение. Ты помешала моим планам возродить Уоррентон в былом блеске… Там все так запущено! А остальные поместья пришлось вообще продать. В последние годы я чересчур увлекся картами и задолжал столько, что страшно даже подумать, не то что произнести вслух! Ты можешь себе представить герцога Уоррентона в приюте для бедных? Да мои предки перевернутся в своих гробах, если произойдет такое Единственная надежда — выдать Эвелин за богатого человека.
— Поэтому вы и устроили ее помолвку со Стюартом? А потом навязывали брак с Габриэлем…
— Умная девочка! Не могу же я отдать дочь за
