мужчины, — охота, верховая езда, стрельба…
— Фехтование, — вставил лорд Бору.
— Очень любезно с вашей стороны дать подобную оценку.
— Это было бы любезно, если бы не было правдой.
— Все равно, — грустно сказала Николь, — я не вижу, где могу себя проявить. Я имею в виду светское общество. Мадам говорит, что мы должны заниматься тем, что нам нравится, но мужчины предпочитают девушек, которые…
— Да? — выжидательно подсказал лорд Бору.
— Ну, вы знаете. Уступчивых и изящных.
— Ваша цель, мисс Хейнесуорт — обзавестись мужем?
— Нет! — удивленно возразила Николь. — Я вообще не хочу замуж! И никогда не хотела!
— А в чем в таком случае ваша цель?
— Не знаю, — призналась она. — Долгое время я мечтала записаться в полк к Томми. Я все спланировала, даже позаимствовала его одежду. Однако мадам обратила мое внимание на то, что я поставлю его в неловкое положение, если объявлюсь во Франции.
— Мадам очень разумная женщина.
Где-то в глубине души у Николь зашевелился червячок ревности.
— Она очень изящна.
— Кристиан — это то исключение, которое подтверждает правило. Ее я тоже никогда не боялся раздавить. — Он усмехнулся. Николь впала в уныние, узнав, что они называют друг друга по имени.
— Милорд, — снова подал голос Хейден.
— Я знаю, знаю. Я простужусь, если буду находиться на холоде слишком долго. Разве неудивительно, мисс Хейнесуорт, что я в своем положении восхищаюсь вашей силой и здоровьем, в то время как вас саму это огорчает? — Николь уловила нотки горечи в его голосе.
— Вы, — смущаясь, проговорила она, — вы — это тот, кем мне всегда хотелось быть. Герой войны…
— Это слишком преувеличено…
— Не хотите ли вы сказать, что если бы потребовалось повторить, вы не сделали бы этого снова? Он вздохнул.
— Ну конечно же, я поступил бы так же, но это не умаляет чувства горечи. Особенно, когда я получаю известие, что трое из тех, ради кого я пожертвовал ногой, погибли.
— Но вы уверены, что Томми невредим?
— Абсолютно, — заверил он Николь и, улыбнувшись, покачал головой. — Сестра Хейнесуорта! Надо же случиться такому совпадению!
— Я напишу ему, что мы с вами знакомы.
— Ах нет! Вам не следует этого делать.
— Но почему?
Теперь пришел его черед краснеть.
— Когда я знал вашего брата, я был… несколько шаловлив.
Николь фыркнула:
— А сейчас?
— Сейчас я больше похож на монаха. — Улыбка его стала грустной. — Давайте еще пофехтуем, а? Я приношу свои извинения. Последний прием вы выполнили совершенно правильно. Но все еще неправильно держите плечи, парируя удар. Подойдите сюда. Позвольте я вам покажу.
Николь подошла к его креслу и застыла рядом, он положил руку ей на доспехи, чтобы придать нужную позу. Николь опустила маску. Его прикосновение было мягким, хотя голос звучал грубовато. И Николь вдруг задала себе вопрос: что она почувствует, если он поцелует ее?
— Вот так. Теперь лучше, — удовлетворенно заявил лорд Бору. — Вы ощущаете разницу? — Николь молча кивнула. — Хорошо. Теперь снова нападайте на меня.
Николь повиновалась, однако ей показалось, что ее тело сделано из желе.
— Милорд! — снова послышался голос Хейдена.
Лорд Бору кивнул:
— Все верно. Она устала.
— Я могу продолжить, — возразила Николь, едва держась на ногах.
— Очень хорошо. В таком случае устал я. — Лорд Бору подал слуге рапиру в обмен на костыли. — Еще один весьма полезный урок. Однако вам действительно не следует писать обо мне брату.
— Вы не могли быть в такой степени шаловливым.
— О, — сказал лорд Бору, — вы бы очень удивились, имея возможность сравнивать.
С Николь произошло что-то странное. Чем бы она ни занималась, она постоянно перебирала в уме подробности предыдущего занятия, вспоминала, как лорд Бору дотронулся до ее руки, как он смеялся, как поднял бокал с вином и как при этом озорно сверкали его глаза. Девушка считала часы, оставшиеся до следующего занятия. И еще она видела удивительные сны с его участием. Они все начинались одинаково: лорд Бору и она фехтуют, он сидит в кресле. Но затем, ближе к концу, он вдруг встает на ноги, поднимает маску, демонстрируя ей широкую, радостную улыбку. Николь улыбается ему в ответ, и они идут навстречу друг другу…
Тут она вздрагивала и просыпалась. Ей хотелось кому-нибудь рассказать о своих странных ощущениях. Гвен подошла бы для этой цели, однако Николь не забыла, как она проболталась Кэтрин о том, кто у Николь новый наставник по фехтованию. Бесс видела все в радужной дымке; что до Кэтрин, то она вполне определенно высказала свое мнение о лорде Бору. Хорошо бы обсудить все с мадам, которая, как убежденно считала Николь, должна знать о мужчинах все и о том, что между ними происходит. Что же касается миссис Тредуэлл, то это исключено. Стоило Николь коснуться этого вопроса, как она примется вышивать ее инициалы на простынях для новобрачных.
Нельзя сказать, что Николь питала какие-то надежды выйти замуж за его светлость. Во-первых, он все-таки был калекой. Она предвидела томительную череду лечебных процедур, ночных горшков, проблемы, связанные с осуществлением самых элементарных функций. Не говоря уже о невозможности взбежать по лестнице, оседлать лошадь, выехать на охоту с собаками, даже просто пройтись с ружьем по осенним полям.
Во-вторых, она не была той девушкой, на которой он захотел бы жениться. Должно быть, за ним бегали десятки женщин, пока его не ранили, и Николь хорошо себе представляла, что это были за особы. Разумеется, изящные — несмотря на его громкие слова о том, что он боится их раздавить, к тому же яркие и остроумные.
Лорд Бору и не подумает ухаживать за ней, как не думали об этом приятели братьев, поскольку…
— Что ты пишешь? — шепотом спросила сидящая рядом Бесс.
Николь окинула взглядом лист, испещренный инициалами Брайана Бору.
— Ничего особенного, — пробормотала она, пытаясь прикрыть страницу рукой. — Просто буквы. Миссис Тредуэлл отчитывала меня за мой почерк.
— У вас есть вопрос, мисс Боггс? — спросила миссис Кэлдберн — дело происходило на лекции, посвященной пиву.
— Да, у меня был. Он касается количества хмеля, влияющего на цикл брожения, но мисс Хейнесуорт уже ответила на него.
— Очень хорошо, мисс Хейнесуорт! Я припоминаю ужасный случай, когда леди Катберстон не смогла приготовить качественного пива.
— И что же произошло?
— Они были вынуждены ввезти его из Бельгии — по блокадным ценам! — воскликнула миссис Кэлдберн.
Позже, в коридоре, Николь, Бесс и Гвен вместе смеялись над тем, что миссис Кэлдберн пришла в такой ужас.
— Вам троим легко насмехаться над ней, — саркастически сказала Кэтрин. — А вот я считаю ее уроки весьма полезными. Разумеется, я намерена удачно выйти замуж.
— От всей души желаю тебе этого, — серьезно сказала Гвен, — и как можно скорее.
Николь и Бесс захихикали. Кэтрин свирепо посмотрела на них и надменно удалилась.
— Не могу ее понять, — зашептала Бесс. — При ее внешности, деньгах и положении я бы наслаждалась светской жизнью в Лондоне, а не выслушивала лекции миссис Кэлдберн о том, как варить пиво.
— И почему, — добавила Гвен, — родители не обращают никакого внимания на жалобы в ее письмах?
Обе уставились на Николь, которая в тот момент вспоминала, как лорд Бору поднял маску и над его бровью блеснули бисеринки пота. И у Николь появилось нелепое желание попробовать их на вкус.
Опомнившись, она сказала:
— Не имею понятия, но думаю, что она скорее всего несчастлива.
— Несчастлива? — воскликнула Бесс. — Да у нее есть все! С какой стати она должна быть несчастлива?
Николь задумалась.
— У нее нет любви, — ответила она наконец.
— Она компенсирует это тем, что любит без памяти себя, — безжалостно сказала Бесс.
— Я надеюсь, — вставила Гвен, — что она найдет жениха во время нашего визита к графине Ярлборо и тотчас же выйдет за него замуж.
— О каком визите ты говоришь? — всполошилась Николь.
— Да что с тобой? — Бесс изумленно покачала головой. — Миссис Тредуэлл говорила вчера за ужином, что мы приглашены в Ярлборо на Пасху.
Николь застонала:
— О Боже! Опять!
— И это еще не все! — добавила Бесс. — Будут приглашены также наши матери.
— Я не поеду, — заявила Николь.
— Но ты обязана! Это будет оценкой того, чему мы научились в академии.
— Достойно осуждения, — заявил лорд Бору, когда Николь попыталась выполнить удар. — Что с вами сегодня, мисс Хейнесуорт?
— Ничего, — пробормотала девушка.
— Вы унылы. — Его светлость был явно озадачен. — Я никогда раньше не видел вас убитой горем. Вы заболели?
— Нет.
— Влюблены?
Она вскинула голову:
— Разумеется, нет!
— Не могу вообразить, что еще, кроме болезни и любви, которая также является одной из форм болезни, может превратить тигрицу в испуганного амбарного котенка.
Николь отвела взгляд и посмотрела вокруг себя. Лорд Бору терпеливо ждал, опустив рапиру.
— Ну что ж, — проговорила она наконец. — Если вам так хочется знать, мы опять едем к дочери миссис Тредуэлл. И будет приглашена моя мама.
— Понятно.
— Да что вам понятно?
— Вы знаете, у меня тоже есть мать.
— Не такая, как у меня. Она когда-нибудь говорит вам, что вы неуклюже ходите?
— Ну, не теперь, — усмехнулся лорд Бору.
Николь покраснела.
— Прошу прощения, я сказала не
