выше. И тут Эмили, не дожидаясь продолжения, со всего размаху опустила свой зонтик на голову Чилтона, да с такой силой, что тот с треском переломился пополам. Пока Чилтон лихорадочно ощупывал голову, проверяя, нет ли на ней крови, Эмили выскочила из кабриолета и со всех ног припустила к дому Харпера. Лишь убедившись, что за ней никто не гонится, она перешла на шаг.
Войдя в дом, Эмили быстро проскользнула к себе в комнату, даже не дав Дороти спросить, чем закончилась ее прогулка с Чилтоном. Как бы ей хотелось, чтобы этот тип не являлся больше к ужину! Впрочем, она сильно сомневалась, что ее пожелание будет услышано.
Эмили раздраженно поморщилась. Помимо всего прочего, ее не оставляло чувство, что она является участницей какого-то заговора, а поведение Томаса Чилтона во время прогулки в кабриолете лишь усилило это чувство.
Ощущение того, что ею пытаются манипулировать, не покидало Эмили на протяжении всех трех недель, прошедших с тех пор, как она приехала в город. Харпер сильно переменился и был уже совсем не тот, каким она его помнила. Эту перемену к худшему Эмили приписывала его жене — особе вздорной, вечно всем недовольной. Правда, Эмили все еще пыталась убедить себя, что Харпер не мог замыслить против нее ничего плохого — ведь он по-прежнему оставался ее братом.
С другой стороны, Эмили прекрасно понимала: Дороти согласилась на ее пребывание в ломе брата, руководствуясь отнюдь не родственными чувствами. Что-то за всем этим кроется, и ей очень хотелось узнать, что именно.
Несмотря ни на что, Эмили не оставляла надежда на лучшее. Воспоминания о последней ночи, которую они с Клаудом провели вместе, ночи, полной страсти и нежности, все это время поддерживали ее веру в будущее. Она готова была вытерпеть что угодно, лишь бы Клауд не покидал се.
Положение Эмили и в самом деле было незавидным. Мало того, что отношения ее с братом и его женой явно не складывались; дело осложнялось еще и тем, что с каждым прожитым днем Эмили все больше и больше убеждалась: у нее будет ребенок. Хотя она мало что смыслила в подобных делах, ей казалось, что признаки беременности налицо. Вскоре ей придется поделиться своими проблемами со своей подругой Джиорсал, поскольку если окажется, что она не беременна, значит, она серьезно больна и ей следует показаться врачу. Однако Эмили не сомневалась, что в чреве ее зародилась и развивается новая жизнь.
— Полюбуйся на свою сестрицу: все мечтает об этом чертовом индейце Райдере!
Пронзительный визг Дороти чуть не оглушил Эмили.
— Он только па одну четверть индеец, — попыталась она возразить.
— Ах, простите великодушно за эту маленькую неточность! — продолжала издеваться Дороти. — Можно подумать, что это имеет какое-то значение. Индеец он и есть индеец — голодранец без роду и племени! У него иже жалкой хижины нет!
— Дороти, по-моему, Клауд Райдер здесь вовсе ни при чем, — проговорил Харпер, устало опускаясь на стул.
— Неужели? Да если бы она не думала все дни напролет об этом подонке, то была бы поласковее к Томасу.
— Вот уж нет! — холодно парировала Эмили. — Этот человек — страшный зануда.
— Неужели? Я советую тебе быть с ним полюбезнее, даже если он тебе и не нравится.
— По-моему, сейчас не время заводить разговор на эту тему, — попытался успокоить жену Харпер, смущенно поглядывая на Эмили.
— Не время, говоришь? Мы дали твоей сестре почти месяц на размышления, но она так и не поняла, что ей нужно сделать для собственного же блага. Теперь настало время прямо об этом сказать.
— Что сказать? — Эмили почувствовала, как от страха у нее сжимается сердце. Она не сомневалась, что Дороти что-то замыслила против нее.
— Тебя пригласили сюда вовсе не для того, чтобы ты дышала свежим воздухом и любовалась природой, — презрительно бросила Дороти.
— Но тогда зачем?
— Затем, что ты понравилась Томасу Чилтону. Он видел у Харпера твой портрет.
— Ты хочешь сказать, что мистер Чилтон собрался ухаживать за мной и поэтому я здесь?
— С некотором роде так оно и есть. Томас намеревался дать тебе время поближе с ним познакомиться, перед тем как жениться на тебе.
— Брат, неужели это правда?! — изумленно воскликнула Эмили, но Харпер лишь неопределенно пожал плечами.
— Моя дорогая наивная дурочка, именно таков и был наш план, Томас Чилтон — великолепная партия.
— Ваш Томас похож на крысу и к тому же ужасный сноб!
— Ну так не смотри на него и не слушай его, если он настолько тебе противен. В основном жены именно так и поступают, И не воображай, что ты кому-нибудь здесь нужна. После того как стало известно о твоих отношениях с Райдером, найдется очень мало желающих взять тебя в жены. Просто у Томаса мягкое сердце — вот почему он готов простить тебе эту постыдную связь. Дороти налила виски себе и мужу, который сидел, не поднимая головы и не произнося ни слова.
— Харпер, — умоляюще обратилась к брату Эмили, — ты в самом деле собирался выдать меня замуж за этого человека?
Несколько секунд Харпер смотрел в свой бокал, а потом обреченно вздохнул:
— Да, Эмили.
— Но как же ты мог? И почему никто не поинтересовался моим мнением?
— Скажи спасибо, что нашелся человек, готовый взять тебя в жены. — Взгляд голубых глаз Дороти не обещал ничего хорошего. — Тебе ведь сейчас очень нужен муж» не правда ли, дорогая?
Эмили похолодела. Значит, они уже знали то, о чем она только догадывалась. Эмили почувствовала себя совершенно беспомощной.
— То, как ты докатилась до этого, теперь значения не имеет. Пришло время постараться исправить ошибку, чтобы не пострадала репутация моя и твоего брата, Мистер Чилтон в курсе всего, что произошло, но он тебя простил и даже собирается жениться на тебе, несмотря на то что ты совершила этот грех.
— Сначала я должна поговорить с Клаудом, ведь это его ребенок. — Эмили очень хотелось проявить решительность, однако голос ее дрогнул.
— Он мог бы и сам догадаться, что ты беременна, но ему наплевать и на тебя, и на твоего будущего ребенка. Наверняка он сейчас пьянствует где-нибудь с публичными девками, как делал это всегда.
Эмили представила себе Клауда в объятиях другой женщины, и ей стало не по себе.
— Я не хочу выходить замуж, за Томаса Чилтона, — едва выговорила она сквозь душившие ее слезы.
— Не думай, что ты останешься в нашем доме и будешь выставлять свои срам напоказ. Или ты выходишь замуж, или убираешься отсюда, Я не потерплю, чтобы из-за тебя над нами потешался весь город, и не дам тебе растить твоего ублюдка под моей крышей. Хочешь ты пли нет, тебе придется выйти замуж за мистера Чилтона — никакого другого выбора у тебя нет.
Чувствуя, что у нее больше не осталось сил выдерживать эту пытку, Эмили вскочила и бросилась в свою комнату. Упав на кровать, она дала волю слезам.
— Неужели нельзя было обойтись без вранья? — Харпер с укором посмотрел на жену.
— Как же ты глуп, дорогой мой муженек! Если бы она знала, что этот подонок Райдер приходил к ней, она бы непременно помчалась к нему, и тогда мы бы уже не смогли остановить ее.
— Но зачем было говорить про пивнушку и публичных девок?
— Ничего, теперь она уж точно никуда не побежит.
— А может, все же лучше отпустить ее к нему? В конце концов это его ребенок.
Дороти холодно рассмеялась:
— Ты уверен?
— Да. — Харпер с укором посмотрел на жену. — Может, Эмили и дурочка, но никак не потаскушка.
Дороти прекрасно знала, когда нужно отступить.
— Ну конечно, Харпер, — проворковала она. — Просто это так ужасно, что ей приходится платить за свою ошибку такую высокую цену, да еще живя у нас в доме. Однако если бы мы отправили ее к Клауду Райдеру, это ничего бы не решило. Он не из тех, кто способен жениться. Ей их встреча принесла бы только еще больше мучений.
— Но Клауд может измениться, если узнает, что она носит его ребенка.
— Этот человек никогда не изменится; думаю, ты это сам прекрасно понимаешь. У него в каждом городе от Нью-Йорка до Сан-Франциско имеется по ребенку, а может, и не по одному. А самое главное, у Райдера нет тех денег, которые нам так нужны, — ты ведь не можешь не отдать Чилтону долг. Если мы не сумеем ублажить Томаса, то потеряем вес, что имеем.
На этот раз Харперу нечего было возразить — Дороти говорила чистую правду. Он поморщился:
— У меня такое чувство, словно я продаю своего собственного ребенка.
— Чепуха! Большинство браков заключается на взаимовыгодной основе.
— В этом ты права. И все же мне бы не хотелось, чтобы Эмили слишком страдала.
— Ее страдания не больше чем притворство; к тому же это не такая уж высокая цена за то, что нам нужно. — Дороти не заметила, как нахмурился муж после этой жестокой реплики. — Я вообще думаю, что это дурацкое ухаживание пора прекратить. Она не желает облегчить свою и нашу жизнь, значит, нужно отдать се Чилтону как можно скорее, Можешь завтра же переговорить с этим новым молодым священником, а свадьбу устроим послезавтра.
— Хорошо, Дороти. Может быть, ты и права, и лучше покончить с этим поскорее…
— А пока неплохо бы запирать на ночь ее комнату на ключ. — Видя, что на лице Харпера появилось упрямое выражение, Дороти поспешно добавила: — В конце концов, это для ее же собственной пользы: иначе она опять наделает каких-нибудь глупостей.
Еще немного поспорив с женой, Харпер в конце концов сдался. Запирая дверь в комнату Эмили на ключ, он лишь надеялся, что она все же сумеет сама найти выход из того тупикового положения, в котором очутилась.
Тем временем Эмили пыталась придумать хоть какой-нибудь план, однако в
