Теперь ей надо придумать убедительное объяснение.
Или…
Она могла налить ему вина.
Если он много выпьет, то может забыть все – унизительные вопросы о его плохом владении мечом, глупые рассказы ее отца о Призраке, странную ловкость Мириел.
Накачивание мужчин вином часто использовала Элена, когда ей нужно была от них защититься. Если это сработает, если Мириел сможет напоить Рэнда, утром они могли бы начать отношения с чистого листа. И тогда уж она будет хранить в секрете свои таланты, изображая беззащитную, кроткую даму, неспособную поймать даже посаженного в клетку голубя со сломанным крылом.
– Оставь бутылку, – приказала она Люси, когда та вернулась с вином и флаконом.
Рэнд поднял бровь.
– У нас теперь много вина, – объяснила она, наполняя его чашу с полоской по краю. – Кроме того, мы должны показать тебе знаменитое гостеприимство Ривенлоха.
Лукаво посмотрев на нее, Рэнд налил в ее чашу столько же вина, сколько она налила ему.
– Негостеприимно, когда человек пьет один.
Мириел вяло улыбнулась, когда он поднял свою чашу в ее честь. Это не входило в ее планы. Но отказаться было бы невежливо.
По прошествии получаса – и пяти чашек – ей захотелось, чтобы он отказался пить. Даже Дейрдре заметила, что Мириел опьянела.
– Мири, – прошептала она, – хватит пить.
Мириел нахмурилась.
– Я откажусь, когда найду нужным, – прошептала она.
– Ты ведешь себя, как обидчивый ребенок, – прошипела Дейрдре.
– Это ты ведешь себя как ребенок, – прошипела Мириел в ответ.
Дейрдре закатила глаза, но Мириел почувствовала, что сестра права. Это Элена может перепить любого мужчину. Слыша, как позвякивает бутылка Рэнда о край ее чаши, Мириел решила, что для нее этот прием не годится. У нее начинает кружиться голова уже после второй чаши.
Однако Рэнд наливал чашу за чашей – и себе, и ей. Скоро у него перед глазами все поплывет, как и у нее. Тогда он забудет обо всем.
А о чем, собственно, он должен забыть?
Она никак не могла вспомнить, и это показалось ей очень забавным. Мириел захихикала. За столом продолжался непринужденный разговор. Рэнд смеялся над чьей-то шуткой, и этот звук ей показался очень приятным. Все вокруг казалось Мириел восхитительным. Огромный зал, залитый светом, блюда с едой. Ничто ее сейчас не беспокоило.
Она счастливо рассмеялась, потом закрыла ладонью рот. Святое распятие, неужели она рыгнула?
Рэнд улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ. Поглядывая на него искоса и лениво проводя пальцем по краю его чаши, она подумала:
«Боже, какой красавец! Глаза, как полированные топазы. На щеках ямочки. А какие губы!»
Святая Мария, как ей хочется его поцеловать!
Она наклонилась к Рэнду, чтобы прошептать это ему в ухо, и, чтобы не потерять равновесия, оперлась о его ногу. По тому, как округлились его глаза, Мириел поняла, что, должно быть, оперлась не только на ногу.
Ей следовало немедленно убрать руку. Но вино затуманило ей рассудок.
Его тело под ее рукой было теплым и мягким; Мириел вспомнила, какими загадочными и темными были его глаза, когда, глядя на нее, он расстегнул брюки в лесу. Нет, она не уберет руку.
Рэнд почувствовал, что его тело охватывает желание. Мириел сделала это неумышленно. Она промахнулась. Но дрянная девчонка не спешила убрать руку.
Не то чтобы он этого хотел. Ее рука опиралась на его плоть очень мягко. Гораздо больше его возбуждали ее греховные глаза.
Как бы то ни было, здесь не место для подобной игры. Все взоры были устремлены на него.
«Это моя ошибка, – решил Рэнд. – Я напоил ее, чтобы развязать ей язык».
Было что-то неестественное и весьма подозрительное в том, как Мириел схватила на лету бутылку. Он хотел узнать, как ей это удалось.
Мириел после полдюжины чашек вина превратилась в дикого зверя.
Этого он не хотел. Особенно когда она смотрела на него, как сейчас, с явным желанием.
С большой неохотой Рэнд поймал ее шальную руку и положил – мягко, но решительно – на ее собственное колено. Мириел закусила губу и гневно нахмурила брови.
Ее голубые глаза наполнились слезами, а тонко очерченный подбородок задрожал. Еще немного, и она разразится рыданиями. Дейрдре нахмурилась, глядя на сестру. Даже на расстоянии Рэнд чувствовал на себе испепеляющий взгляд Сун Ли.
Он должен немедленно что-нибудь сделать.
