Не заключайте сделку с дьяволом

огоньком в глазах, – мне не хотелось бы прошить выстрелом вас вместо свечей.

Диего продолжал целиться. Всем присутствующим казалось, что он просто держит паузу, чтобы вызвать напряжение в зале, но Люси заметила с трудом скрываемое удовольствие на его лице. Диего наслаждался страхом Питера. Это было безжалостно с его стороны, но вполне объяснимо, если вспомнить о мерзких замечаниях, которые отпускал Питер по поводу его способностей.

Наконец прозвучал выстрел. На первом канделябре свечи погасли, на втором зажглись. У Питера был такой вид, как будто он вот-вот упадет в обморок.

Когда закончились бурные аплодисменты, Диего сказал:

– Для заключительного номера мне потребуется помощь мисс Ситон. Сеньорита, не изволите ли подняться на сцену?

Не зная, что у него на уме, и поэтому нервничая, Люси вышла на сцену.

С озорной улыбкой Диего прикоснулся пальцами к своему цилиндру.

– Это самый обычный цилиндр. Не так ли, мисс Ситон? Люси осмотрела головной убор и подтвердила, что ничего необычного в нем нет.

Диего взял у нее цилиндр.

– А теперь не будете ли вы любезны одолжить мне одну из ваших очаровательных сережек?

Люси так и сделала. Фокусник положил серьгу в цилиндр и прикрыл платком, а когда убрал платок, оказалось, что цилиндр пуст. Трюк казался довольно примитивным по сравнению с предыдущими, но аудитория вежливо зааплодировала.

– Посмотрим, не удастся ли нам вернуть собственность мисс Ситон. – Диего снова накрыл платком цилиндр и протянул его Люси. – Возьмите вашу серьгу, мисс Ситон.

Люси запустила руку в цилиндр, но вместо своего украшения обнаружила там пригоршню десятифунтовых банкнот. Когда она в смятении достала оттуда купюры, раздались аплодисменты.

Диего изобразил глубокое отчаяние.

– Dios mio, я так и знал, что не следует покупать ваш английский головной убор. В нем нет магической силы.

Все засмеялись.

Диего заглянул в цилиндр и постучал им о бедро.

– Может быть, это поможет? Подержите эти банкноты, сеньорита, а я посмотрю, не достану ли на сей раз вашу серьгу.

Каждый раз меняя место, по которому стучал, он сделал еще попытку, потом еще одну, доставая все больше и больше банкнот под смех и аплодисменты зала. После четвертого волшебного появления десятифунтовых купюр Диего взглянул на охапку в руках Люси и сказал:

– А-а, я понял, в чем проблема. Ваша серьга прячется. Взяв из ее рук одну купюру, он смял ее, потом разжал кулак, и там оказалась ее серьга. Под гром аплодисментов он отдал серьгу Люси, потом, указав на охапку купюр в ее руках, заявил с поклоном:

– Прошу принять эти деньги в качестве моего личного вклада в ваше дело.

Люси, вытаращив глаза, посмотрела на него, потом перевела взгляд на деньги.

– Но, сэр, здесь, судя по всему, больше двух сотен фунтов!

Диего с довольным видом кивнул:

–  Это для вашего фонда.

Дождавшись, когда смолкнут аплодисменты, Люси насмешливо спросила:

– Но для которого из фондов?

Диего с озорным блеском в глазах пояснил:

– Для фонда, который вы сочтете наиболее того заслуживающим. – Он повернулся к аудитории: – А теперь ваша очередь. Вы не должны оставлять пожертвования мисс Ситон в одиночестве. Если вам понравилось представление, проявите щедрость.

На сцену быстро поднялась герцогиня.

– Леди и джентльмены, с вами был Диего Хавьер Монтальво, мастер мистификации!

Под гром аплодисментов Диего поклонился, предложил руку Люси и проводил ее со сцены.

– Не забудь, Люси, ты должна мне тур вальса, – шепнул Диего, озорно улыбнувшись.

И тут его окружили представители прессы.

Некоторое время Люси с бешено бьющимся сердцем наблюдала, как Диего с легкостью справляется с натиском га-нетчиков. Вальс? Она должна ему не только вальс, но и многое сверх того. Быстрый взгляд на чаши для пожертвований показал, что в каждой уже содержалось больше денег, чем обычно удавалось собрать на подобных мероприятиях. Хотя обе чаши пополнялись одинаково, его две сотни фунтов, наверное, нарушат равновесие в пользу средств на покупку Рокхерста. А герцог и герцогиня пожертвуют еще такую же сумму.

Не удивительно ли? Почему он это сделал? Зачем, рискуя погубить собственные планы относительно Рокхерста, Диего приехал сюда и дал представление?

Вздохнув, Люси направилась в другой конец комнаты, где леди вынимали деньги из чаш для пожертвований. Остальные гости отправились перекусить за столами, расставленными среди цветников. Лакеи тем временем принялись выносить стулья из бального зала, а Диего закончил беседу с представителями прессы.

Люси помогала подсчитывать деньги. Через полчаса, когда освободилась и выскользнула на боковую террасу, из тени, напугав ее, неожиданно вышел мужчина.

– Питер! – Люси нервно огляделась вокруг, ничуть не обрадовавшись тому обстоятельству, что они были одни. – Почему ты не пошел завтракать с другими гостями?

Питер молча и угрожающе смотрел на нее. Люси стало не по себе.

Она повернулась, чтобы уйти, но Питер схватил ее за предплечье и развернул лицом к себе.

– Знаешь, ведь я не люблю Джулиану, – пробормотал он ей на ухо. – Но с этим титулом мне досталось поместье, содержать которое мне не по карману, а у нее имеются необходимые средства. Но люблю я тебя. Одну тебя. И только тебя хочу.

Долго же Люси пришлось ждать, чтобы снова услышать эти слова! Но теперь, когда она их услышала, ей хотелось лишь дать Питеру пощечину.

– Ну что ж, зато я не хочу тебя, – заявила она, замахнувшись на Ханфорта ридикюлем.

Питер с такой силой толкнул Люси к стене, что у нес перехватило дыхание.

– Всего неделю назад ты хотела меня, – прорычал он, прижав ее к стене всем телом. – Что произошло с тех пор?

Потянуло на экзотику? А твой отец знает, что ты путаешься с этим грязным испанцем?

– Ничего подобного я не делаю! – Люси в панике оттолкнула его плечи.

Питер пригвоздил к стене ее руки и распластался над ней, лишив Люси возможности пошевелиться.

– Ты действительно думаешь, что у такого типа, как твой фокусник, благородные намерения?

– Отойди от меня, Питер! – крикнула Люси, надеясь, что кто-нибудь ее услышит. Но разве можно было услышать ее крик, когда вокруг стоял такой шум?

– А если не отойду? Ты заставишь своего нового друга и вновь унизить меня? Не беспокойся. Больше такого шанса ему не представится. Я скорее убью его, чем допущу это снопа. Но прежде я напомню тебе о наших чувствах. – Питер так сильно впился в ее губы, что Люси не могла дышать и боялась, что он и впрямь изнасилует ее.

Неожиданно тело Ханфорта рывком оторвали от нее и швырнули на пол террасы.

Пока Питер пытался встать на ноги, Диего сжав кулаки, посмотрел на него сверху вниз и сказал:

– Ах ты maldito Ingles[9]! Как ты смеешь приставать к респектабельной женщине? Совсем совесть потерял?

– Я не приставал к ней. Она хотела, чтобы я ее поцеловал, ведь правда, Люси?

– Понятно, понятно. Поэтому тебе пришлось удерживать ее силой! – С губ Диего сорвалась вереница испанских бранных слов. Потом он с беспокойством взглянул на Люси: – С вами все в порядке?

Все еще не оправившись от испуга, Люси могла лишь кивнуть.

Питер же тем временем ударил Диего, причем так сильно, что рассек ему губу. Кровь потекла по подбородку Диего и капнула на галстук. В ответ Диего мгновенно нанес ему один удар в живот, другой – в челюсть.

Питер рухнул на пол словно мешок с опилками.

Глава 10

Дорогой кузен!

И это все, что вы можете сказать мне о мистере Притчарде? Что мне не следует верить ему? Я знаю, что этот человек очень скрытен, но мне хотелось бы получить более конкретные объяснения относительно того, почему я не должна ему доверять. Вы окутываете все такой же тайной, как наш сосед, мастер мистификации. Это безумно огорчает.

Ваша раздосадованная родственница,

Шарлотта.

С трудом сдерживая себя, Диего, сжав кулаки, стоял над распростертым телом Ханфорта. При одном воспоминании о том, как этот сукин сын пригвоздил Люси к стене, его зрение застилал красный туман.

– Вставай, проклятый английский осел! – рявкнул Диего, пнув его под ребра. – Посмотрим, на что ты способен к честном бою!

– Прекрати! – крикнула Люси, схватив его за руку. – Я не позволю, чтобы вы, словно звери, дрались на завтраке у герцогини. Он лишился чувств, так что оставь его в покое.

– Он заслуживает, чтобы ему свернули шею…

– Да, заслуживает. Но представь себе, как раздует этот эпизод пресса! – сказала Люси. Она с озабоченным видом вынула из ридикюля носовой платок и прижала к разбитой губе Диего. – Прошу тебя, уймись. У тебя сорочка уже испачкана кровью. Если будешь продолжать драться, кто-нибудь.

наверняка это заметит. А я не хочу, чтобы мое имя появилось но всех газетах. И твое тоже.

На террасе послышались голоса. Воспользовавшись паузой, Люси сунула платок в ридикюль и принялась дергать Диего за руку, чтобы увести его. Диего слышал, как за их спинами застонал, приходя в себя, Ханфорт. Люси не позволила Диего остановиться, толкая его перед собой. Двигаясь вдоль террасы, она пробовала открыть одну за другой двери, пока не нашла незапертую. Дверь, судя по всему, вела в библиотеку.

– Жди меня здесь, – приказала Люси. – Я позабочусь о Питере.

Диего