выиграет?
— Бежать!» — билось у нее в сознании, но бежать было некуда да и незачем: Ги и его люди все равно догонят ее и убьют.
Ида горько кляла себя за то, что так неосмотрительно бросилась сломя голосу в самое опасное место, Ведь рядом были Иво и Серл, она могла бы попросить их пойти с ней! Почему она не сказала им ни слова?
— Пора с этим кончать, — громко произнес всадник, который по-прежнему стоял между Идой и Ги. — В деревне стало тихо, и мы можем привлечь к себе ненужное внимание.
— Ну и что из того?
— Все знают, что это женщина Дрого. Тебе никто не поверит, если ты скажешь, что спутал ее с одной из селянок. Будут говорить, что ты убил ее с целью насолить Дрого. А он, ясное дело, рассвирепеет. Еще раз повторяю: Вильгельм покровительствует Дрого. Ты меня понял?
— Ну и пусть жалуется Вильгельму. Тот не станет наказывать меня из-за какой-то саксонской девки, он просто посоветует Дрого найти себе другую.
— Или даст ему разрешение вызвать тебя на поединок.
— Прекрасно! Я с огромным удовольствием отрублю ему голову.
Лицо всадника выразило откровенное сомнение: по-видимому, он отнюдь не считал, что Ги может сражаться с Дрого на равных. Такой поединок навсегда покончил бы с подлыми деяниями Ги, подумала Ида. Но до сего благословенного момента надо еще дожить, а у нее нет ни малейшего шанса спастись. Ударив лошадь по бокам, норманнский всадник отъехал, оставив Иду на растерзание Ги, и девушка крепко сжала кулаки, полная решимости дорого отдать свою жизнь.
— Иво! — во всю мочь завопила Мэй, уже отчаявшись привлечь внимание своего защитника, занятого спором, который доставлял ему видимое удовольствие. — Иво, Ида убежала!
Крайне удивленный столь необычным для робкой и тихой Мэй проявлением эмоций, Иво обернулся. Мэй облегченно вздохнула: слава Богу, он уже начал понимать ее чудовищную смесь английского и французского.
— Где она? — требовательно спросил Иво. Она побежала туда, где дым, — ответила Мэй, показывая пальцем в направлении деревни. — Возьми Серла. Он поможет.
Пока Иво медленно сползал на землю, Мэй с тревогой смотрела, как густеют серые клубы, поднимающиеся из-за холма. Она не на шутку перепугалась, когда Ида с побелевшим лицом внезапно спрыгнула с повозки и, что-то бессвязно выкрикивая, побежала к деревне. Правда, Мэй тут же предположила, что Ида снова услышала зов о помощи и не могла не откликнуться на него, но ей следовало взять с собой Иво: норманны, которые грабили эту деревню, вполне могли принять Иду за одну из ее жительниц и убить.
Кто-то дотронулся до ее руки, и Мэй от неожиданности вскрикнула, но тут же улыбнулась — это оказался Серл, которого привел Иво.
— Ку-да… о-на… пo-шла? — медленно, по слогам спросил Серл, стараясь, чтобы она поняла его вопрос.
Мешая французские и английские слова и отчаянно жестикулируя, Мэй объяснила ему, что произошло. Серл помрачнел; ободряюще похлопав Мэй по плечу, он приказал Иво оставаться возле повозок, а сам направился к деревне. Мэй, отдуваясь, вытерла вспотевший лоб. Уж теперь-то она станет учить французский куда усерднее!
… — Что она сделала? — с изумлением переспросил Дрого.
Он стоял в группе рыцарей, окруживших Вильгельма, и вместе с ними наблюдал за тем, что происходило у подножия холма. Отсюда было хорошо видно, как норманны выносят из деревенских домов все, что представляет хоть малейшую ценность, а затем безжалостно поджигают жилища саксов. Дрого был подавлен этим зрелищем. Он не мог понять, почему его соратники обходятся с мирными жителями так жестоко. Деревни бедные, взять там почти нечего, возле них даже останавливаться не следовало. И совсем уж бессмысленной и чудовищной была эта охота на людей, которой занялся передовой отряд… Но откровенно высказать Вильгельму свое отношение к подобного рода деяниям Дрого не решался да и не хотел. Мнение одного человека ничего не могло изменить, как не меняло до сих пор… И вот теперь Серл принес ему невероятное известие — Ида находится прямо в центре этого кошмара! Как он не заметил ее, когда она бежала к деревне?
— Похоже, у нее было видение или что-то в этом роде, — произнес Серл вполголоса, так, что его могли слышать лишь Дрого, Танкред, Унвин и Гарнье. — Если я правильно понял Мэй — а она научилась объясняться весьма сносно, — Ида, бледная как полотно, с криками побежала к деревне.
— Похоже, ей жизнь надоела, — мрачно бросил Дрого, направляясь к месту, где его отряд оставил своих лошадей; друзья поспешили за ним. — Я понимаю, что она пошла на зов о помощи, который опять услышала в своей голове, но, как видно, не сделала никаких выводов из прежних своих приключений. Нет, теперь я уж точно привяжу ее к повозке веревками. — Одним прыжком взлетев па лошадь, Дрого оглянулся на Серла: — Тебе лучше вернуться к Иво и помочь ему присмотреть за нашими вещами. Хоть мы и норманны, это отнюдь не является гарантией, что нас не обворуют. Не беспокойся — мы сами разыщем эту сумасшедшую, пока до нее не добрался какой-нибудь негодяй, обезумевший от вида крови.
Глава 15
Тяжело дыша, Ида медленно отступала от Ги. Все тело у нее ломило, глаза застилал туман, колени ослабели и дрожали. Девушка чувствовала, что вот-вот упадет. Кружа по площади, они оказались возле церкви, и женщины, успевшие там укрыться, стали что-то кричать Иде, стараясь ее подбодрить, но тщетно — силы ее были на исходе. Их хватало только на то, чтобы продолжать отпускать в адрес Ги язвительные замечания.
Но он больше не обращал внимания на слова Иды, наступая на нее с решимостью палача, который понял, что жертва наконец-то в полной его власти. Ги уже сделал несколько хорошо рассчитанных выпадов и сумел нанести ей несколько неглубоких ран. Похоже, он собирался выполнить свое обещание убить Иду, сначала измучив ее и досыта наиздевавшись, и теперь играл с ней, как кошка с мышью.
На миг застыв, Ги сделал еще один выпад — и Ида вскрикнула от боли, прижимая к боку обагрившееся кровью платье. При мысли о неизбежной смерти ею овладело глубокое отчаяние. Ида остановилась. Ей казалось, что все это дурной сон. Вот бы сейчас пробудиться… Неужели правда, что через несколько минут ее не будет и душа, покинув бренное тело, перенесется в преддверие рая? Ида выпрямилась и бессильно опустила руки в ожидании последнего удара. В голове у нее помутилось, но словно искра блеснула мысль — почему она не слышит голоса, который сказал бы, что настал ее смертный час?
— Ги! — крикнул один из всадников. — Думаю, нам пора уходить отсюда.
— Подожди! — выдохнул Ги, высоко поднимая меч. — Сначала я прикончу эту шлюху и тогда…
Но он не успел договорить: в воздухе просвистел камень, угодив Ги прямо в голову. Ида услышала, как позади нее тяжело спрыгнул на землю всадник.
Обернувшись, она увидела Дрого, рядом в нетерпении гарцевали на лошадях Унвин, Танкред и Гарнье. Дрого махнул рукой, и они направились к людям Ги, загородив им дорогу на случай, если те вздумают вмешаться.
Дрого быстро шагнул вперед и заслонил собой Иду. Ги отшатнулся, опустив меч; пальцы его сжали рукоятку с такой силой, что побелели суставы. Ида поспешно отскочила в сторону. Бледные от ненависти, с яростно горящими глазами, Дрого и Ги стояли друг против друга. Ида содрогнулась: они сейчас начнут поединок — в их воинственных намерениях она ничуть не сомневалась. Ги, несомненно, падет от руки своего противника, и тогда один Бог знает, какие напасти могут ждать Дрого…
Внезапно на площади показался всадник на белой лошади и неторопливо направился к противникам. По седине и властной осанке Ида узнала в нем мессира Вергерона. Воистину этот человек обладает счастливой способностью всегда появляться в самый опасный момент, подумала Ида и с возгласом «Слава тебе, Боже!» бессильно опустилась на землю.
— Так- так. Опять мне приходится останавливать двух рыцарей Вильгельма, чтобы они не убили друг друга, — недовольно проворчал мессир Бергерон, пристально глядя на замерших в боевой позе Дрого и Ги. — Вложить мечи в ножны! Вы что, не слышите меня?
Ги и Дрого с явной неохотой повиновались, Мессир Бергерон повернул голову к Иде, и его седые брови удивленно поползли вверх.
— Как? Яблоком раздора снова стали вы? — Он быстрым взглядом окинул ее изорванное и окровавленное платье. — Но на сей раз от вас откусили гораздо больше, — мрачно пошутил Бергерон.
— Зато я жива, мессир, — живо ответила Ида, выразительно взглянув на тела крестьянок.
Мессир Бергерон, мельком посмотрев на их изуродованные трупы, снова обратил на Иду суровый и осуждающий взгляд.
— Я начинаю думать, что вы причиняете всем нам слишком много беспокойства.
— Вы правы, мессир. Но я тоже испытываю крайнее беспокойство, когда вижу, как ваши люди проявляют воинскую доблесть, убивая ради забавы беззащитных женщин и детей.
Мессир Бергерон едва заметно вздрогнул, и лицо его передернулось. Он повернул голову к Ги:
— Полагаю, нам надо поговорить, мой мальчик. Поняв, что эти слова призваны служить для всех прочих сигналом удалиться, Дрого взял Иду за руку.
— Мы должны вернутся к повозке, — твердо произнес он.
— Пожалуйста, Дрого, позволь мне посмотреть, что с детьми и женщинами! — взмолилась Ида, когда он силой потащил ее, чтобы посадить на лошадь. — Там есть раненые, может быть, кому-то потребуется моя помощь, — упираясь, жалобно проговорила она. Дрого видел, что Ида намотана до предела, почти на грани беспамятства, но у него не хватило духу ответить ей отказом. В глубине души он был удивлен и восхищен ее самоотверженностью, тем, что она не может малодушно отступить перед чужой бедой.
— Ты
