грудь.
– Я могу улизнуть около полуночи, Редфорд. Только скажи.
Ник отвел взгляд, потому что внезапно перед его взором предстал иной образ – стройная фигурка с персиково-кремовой кожей.
Он кашлянул:
– У меня уже назначена деловая встреча на это время.
– Попробуй помазать мазью из базилика, Урсула, – поспешил вмешаться доктор Уиннер. – И сыпь мгновенно сойдет. Ты и ахнуть не успеешь.
– Спасибо, Док.
Подошел Джо.
– Когда я тебя зову, Урсула, ты должна идти немедленно, – гневно произнес он. – Твоя мать работает, как лошадь, и еда стынет. – Схватив Урсулу за руку, он толкнул ее к двери в кухню. – Ступай!
Джо почесал лысую голову и фыркнул:
– Ну и молодежь теперь пошла! Хочется рвать на себе последние волосы. Уинифред спит и видит, как бы поскорее выдать ее замуж.
Он бросил записку на выщербленный стол.
– Для тебя, Ник. Принесли часа два назад. Лакей по имени Гиллман. Он в услужении у леди Джейнос.
– Спасибо, Джо.
Ник потянулся к карману за кошельком, но Джо отмахнулся:
– Я включил это в твой счет.
– Благодарю.
Ник не спеша развернул записку. Почерк был изящным, элегантным, будто летящим, и напомнил Нику автора.
«Мистер Редфорд!
Я понимаю, что вы, должно быть, обременены важными делами, связанными с расследованием. И все же Диллон хотел бы получить от вас отчет о проделанной работе. До суда осталось совсем немного времени. Я тоже с нетерпением жду новостей.
Мы можем встретиться в Ньюгейтской тюрьме; если хотите, навестите меня сегодня до пяти или после семи. Или же встретимся в Литчфилд-Парке в бельведере возле восточного входа. Я буду там, как обычно, с моим близким другом леди Рис.
От всего сердца благодарю вас за ваше участие в судьбе Диллона.
Леди Джейнос».
– В чем дело? – спросил Уиннер. – Что-то не так? У тебя такой вид, будто ты уже до отвала наелся баранины Уинифред.
– Я люблю баранину Уинифред, – рассеянно ответил Ник. Он ощутил укол совести. Обычно он теснее поддерживал связь со своими клиентами, но леди Джейнос не так уж сильно нуждалась в нем, и он мог приложить свои усилия в другом месте. Эта прелестная леди была достаточно умна, чтобы обеспечить свою безопасность, и до сих пор отлично обходилась без него. К тому же ее постоянно навещал Рассел Мейберн. Ник же был занят расследованием убийства, и ему была дорога каждая минута.
Ко всему прочему он избегал ее общества, хотя образ этой прекрасной женщины постоянно стоял у него перед глазами.
Ник опасался быть отвергнутым ею. Эта леди слишком изысканна и достойна всяческого уважения. Весьма опасное сочетание для человека, поклявшегося никогда больше не дотрагиваться до нее.
И все же он решил встретиться с ней. Уж кто-кто, а он хорошо понимал, что ей может грозить опасность. И это не давало ему покоя. Он перечитал записку.
– «Я буду там, как обычно, с моим близким другом леди Рис». – Эта фраза почему-то встревожила Ника.
Если она там постоянно бывает, об этом знают не только ее доброжелатели, но и недруги. Он поднялся.
– Думаю, мне нужно пойти туда.
– Могу я спросить – куда?
Уиннер в своем репертуаре – любопытен, как кошха. Но ответить не грех.
– В Литчфилд-Парк.
– Не бери кеб. В это время дня лучше идти пешком. Отправляйся через Нортленд. Зонтик у тебя есть? Собирается дождь.
Ник взмахнул тростью.
– Этого будет достаточно. И он направился к выходу.
Сквозь тонкое муслиновое платье каменная скамья в бельведере холодила бедра Лилиан. Она озябла и поплотнее запахнула шелковый спенсер[6], чтобы защитить горло от вечерней прохлады.
О чем только она думала, надевая этот тонкий белый шелковый спенсер, собираясь в парк на встречу с леди Рис? Неужели она хотела выглядеть целомудренной? – досадовала на себя Лилиан.
И это при том, что муслиновое платье под спенсером обрисовывало каждый изгиб ее тела. Она не могла не признаться самой себе, что оделась так, надеясь на то, что появится Редфорд.
Дело в том, что весь ее гардероб был предназначен для выходов в свет. Хотя она и не была больше девственницей, но не стала женщиной легкого поведения. Она оказалась в некоем сексуальном чистилище, из которого не было выхода. Фанни объяснила ей, что она не получила сексуального опыта в полной мере, а Лилиан гадала, получит ли его когда-нибудь.
Куда подевался Редфорд? Прошло три дня, а от него ни слуху ни духу. Почти все эти дни она провела в тюрьме, а вечера дома. И за это время никто ее не посещал, что почти сводило ее с ума. Даже Рассел не приходил.
Диллон нервничал, да и она сама не находила покоя. Она знала, что Редфорд очень занят. Ведь до начат процесса оставалось совсем мало времени. И все же…
Уж не избегает ли он ее? Может быть, ей просто показалось, что между ними произошло примирение? И все же он мог подать весточку хотя бы Диллону. Поэтому Лилиан испытата облегчение, когда Диллон попросил ее связаться с Редфордом. У нее не хватило духу отправиться в контору Редфорда или в таверну Типтона, и она послала туда записки.
И все же она не могла выбросить Ника из головы.
Она вглядывалась в сгущающиеся сумерки. Ничто не нарушало тишины: ни шум приближающегося экипажа, ни шаги по гравию. Куда нынче все подевались?
Возможно, Редфорд сейчас пьет пиво в таверне Типтона. И рассказывает о своей победе над ней приятелям.
Лилиан содрогнулась от унижения. Хотя и понимала, что все это ее домыслы. Редфорд не подлец, и ему не чуждо понятие чести. Впрочем, кто знает?
Слава Богу, что леди Рис попросила ее о встрече. Эта женщина могла наполнить смыслом пустую светскую болтовню. Она отвлечет Лилиан от тревожных мыслей светской болтовней. Леди Рис не знала тайн Лилиан, и Лилиан ценила ее дружбу. Леди Рис поддерживала отношения с Лилиан, несмотря на то что муж питает к ее подруге неприязнь.
С леди Рис Лилиан познакомилась у модистки, и вскоре они подружились. Встречались они не реже раза в неделю, иногда раз в две недели, но с момента ареста Диллона они не виделись, и им было просто необходимо поболтать.
Обе ее близкие подруги были значительно старше ее. Фанни не меньше тридцати (а, возможно, и больше – кто мог это знать?), а леди Рис далеко за сорок. Ее размышления прервал голос лакея.
– Не принести ли вам зонт, миледи? – спросил Гиллман, шагнув вперед. – Похоже, собирается дождь.
– Пожалуй, вы правы, Гиллман, – заметила Лилиан, подумав, что сейчас совсем не поздно, просто небо обложено тучами.
Сверкнула молния.
Прогремел гром.
На землю пролились первые капли дождя.
– О Господи! – пробормотала Лилиан.
Что будет с ее платьем, если оно намокнет? На кого она будет похожа? Ей хотелось закричать от досады. Слава Богу, что Редфорд не встретит ее в таком виде. Он не пришел и вряд ли ждет ее у нее дома.
Лилиан кивнула лакею:
– Отличная мысль, Гиллман. Благодарю вас. Попросите слуг подогнать экипаж поближе. Видимо, что-то задержало леди Рис.
– Да, миледи.
Гиллман поклонился и скрылся в тени деревьев, которые гнулись от ветра.
Темнота пролилась на ступени бельведера, как чернила на стол. Дождь усиливался. Теперь он громко барабанил по крыше беседки.
Леди Рис не появлялась. Лилиан была совершенно одна в этом бельведере, окруженном парком, больше похожим на лес. Ей стало не по себе. Надо немедленно покинуть это место.
Услышав позади шаги, Лилиан обернулась. Из тени выступил человек в черном и стал подниматься по ступенькам заднего входа в бельведер. Лилиан с криком бросилась к лестнице.
Глава 14
Пробираясь в кромешной тьме, Ник тихонько чертыхался. Струи дождя хлестали его по лицу, шерстяной плащ промок насквозь. Скорее всего леди Джейнос, увидев, что собирается дождь, уже уехала в своем экипаже. Все умные люди попрятались от дождя, а его нелегкая принесла сюда.
Каблук сапога заскользил, попав в рытвину, и Ник с трудом сохранил равновесие. Однако, мучимый недобрым предчувствием, он продолжал свой путь.
И словно в подтверждение его мыслей тишину пронзил душераздирающий крик. Волосы у него встали дыбом.
Он рванулся по тропинке на звук с такой скоростью, словно у него выросли крылья. Вынырнув из-под деревьев, он увидел в некотором отдалении строение, едва вырисовывавшееся во мраке, бросился туда, помчался по деревянной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и остановился как вкопанный, увидев представшее его взору зрелище.
Мужчина одной рукой крепко держал леди Джейнос перед собой, словно щит, а другой сжимал сверкнувший в темноте нож, приставленный к горлу жертвы.
Лицо Лилиан покрыла мертвенная бледность, глаза округлились от ужаса. Ник подумал, что лучше бы ему приставили к горлу нож.
– Отпустите ее, или я убью вас, – прорычал Ник, бросившись вперед.
– Убирайтесь! – крикнул незнакомец. Голос его заглушал толстый шарф, прикрывавший лицо. – Вас никто сюда не звал!
Лицо негодяя было вымазано черной краской. Он мог убить Лилиан еще до появления Ника, однако не сделал этого. Значит, цель у него была другая.
Не отводя глаз от лезвия, Ник сделал шаг вперед.
– Если вы отпустите ее, я не причиню вам вреда и дам уйти.
Лезвие дрогнуло.
– Может быть, поторгуемся. – Ник медленно двигался вперед.
– Не приближайтесь!
Негодяй отступил и потянул за собой леди Джейнос. Сделай он еще несколько шагов, уперся бы спиной в узорную решетку, и у него не осталось
