поиски портвейна.
Когда он вернулся в свою ложу, Жозефина сидела рядом со спящим Хейреком. Даже со спины Себастьян почувствовал ее враждебность. Кстати, это могло быть полезным. Ей придется решить, перевешивает ли ее гнев то, что ей от него нужно. Себастьян вручил бокал Шею и сел.
– Что ты так долго? – прошептал брат. – Я уже собрался ткнуть Хейрека в бок, чтобы убедиться, что он не умер и не все меня бросили.
– Я велел принести лучшую бутылку, – солгал Себастьян. – Не желаю пить разбавленную дрянь, которую тут обычно предлагают. Подержи минутку. – Он вручил свой бокал брату и полез в карман. Когда он вытащил ожерелье, глаза Шея округлились.
– Что…
– Ш-ш. – Наклонившись вперед, он коснулся губами левого уха Жозефины. – Полагаю, это ваше, – пробормотал он, двинув руку по подлокотнику кресла, чтобы опустить ожерелье ей в ладонь. – Положите в сумочку. Не надо, чтобы видели, как вы надеваете его на публике.
– Спасибо, ваша светлость, – отчетливо произнесла она как всегда звучным и непринужденным голосом. Если бы не дрожавшие пальцы, Себастьян решил бы, что она прекрасно владеет собой.
Когда он сел и забрал свой бокал, Шей продолжал приглядываться к нему.
– Она уронила его, – небрежно сказал Себастьян, – я заметил его на полу в фойе.
– Гм.
– Ну что ты разглядываешь меня? Смотри лучше спектакль.
– Смотрю.
Во время антракта Жозефина улыбалась и болтала с восторженными зрителями, будто совсем недавно не стонала, полуголая, в его руках. Но Себастьян заметил, что она берет под руку то Хейрека, то Шея, так, чтобы кто-нибудь из них стоял между ним и ею.
Он задавался вопросом, на что она больше злится: что он не завершил начатое или что поймал ее на лжи. Каков бы ни был ответ, он хотел его узнать.
Утром, подавив зевок, Себастьян занял свое место в палате лордов. За четырьмя часами трагедии датского принца последовали шесть часов бессонницы. И его состояние было за пределами разумного. Как только начались утренние дебаты по поводу новых долгов Принни, Себастьян тронул за плечо сидевшего впереди джентльмена.
– Мельбурн, – обернулся тот.
– Лорд Белтрам. Интересуюсь, получили ли вы мой запрос.
– Да. – Он похлопал по левому нагрудному карману и вытащил оттуда сложенный лист бумаги. – Я нашел вашего знакомого. Он проживает в Итоне. Преподает там.
Себастьян взял бумагу.
– Благодарю. – Он развернул лист, чтобы прочитать адрес. – Вы сэкономили мне много времени и усилий.
– Тогда, может быть, вы представите меня королевской чете Коста-Хабичуэлы, когда они вернутся в Лондон? При девяноста фунтах за облигацию я выхожу из итальянских ссуд и покупаю акции Коста- Хабичуэлы. Сколько вы купили? Держу пари, полстраны, так как король у вас практически в кармане.
– Конечно, я представлю вас, Уильям, – осторожно сказал Себастьян. Если его подозрения необоснованны, ни к чему обращать в бегство инвесторов, столь необходимых недавно появившейся стране. Англия могла использовать этот союз себе на пользу. – Хотя сейчас сотрудничеством с ними занимается Хейрек. У меня своих дел слишком много.
– Без сомнения, – усмехнулся Белтрам и посмотрел мимо Себастьяна. – Лорд Деверилл.
Рука легла Себастьяну на плечо.
– Белтрам, Мельбурн, – с улыбкой сказал маркиз.
– Валентин, не рановато для тебя? – повернулся к нему Себастьян.
Лорд Деверилл уселся на свое место.
– Вы себе не представляете. Роуз решила, что пора обзавестись зубами. Элинор решила, что лавандовые ванны успокоят младенца. А я решил, что в настоящее время Корбетт-Хаус самое шумное и беспокойное место в Великобритании.
Себастьян рассмеялся:
– Тебя предупреждали, что семейная жизнь таит в себе опасности.
– Да, я знаю. В принципе мне это нравится. Ощущение счастья, что мы с Нелл сделали эту маленькую, орущую, хихикающую девицу… со многим примиряет.
Себастьян пристально посмотрел на друга:
– Я тебя понимаю, – наконец сказал он, ожидая острой боли в груди, которую всегда испытывал, думая о том, что им с Шарлоттой не было отпущено судьбой времени обзавестись наследником. Боль была, но теперь больше походила на сожаление, чем на свежую рану.
– Кстати, об идиотах, – сказал Валентин, врываясь в его мысли, – Хейрек сегодня везет принцессу в «Таттерсоллз».
– Мы говорили об
– Возможно, только я. Я пытаюсь понять, почему король, ищущий инвесторов, оставляет с дочерью уполномоченного по связям со страной, а сам едет в Шотландию.
– Поскольку лучший способ узаконить новый режим состоит в том, чтобы вступить в брак со старым.
Валентин оглядел переполненную палату.
– Ты знал это с самого начала? То, что тебя потянут к алтарю?
– Это было не слишком тонко разыграно.
– Тогда понятно, почему ты оставил свой пост. Но не могу постичь, почему ты по-прежнему вальсируешь с этой девицей и возишь в театр.
Себастьян молчал, и Валентин подумал: что-то касающееся этой новой страны тревожит его, и он хочет разрешить свои сомнения. Однако чтобы сделать это, он мог завести дружбу с королем и избавить себя от стычек с его дочерью.
– Независимо от моих личных сомнений, – тихо сказал наконец Себастьян, – я не имею причин препятствовать инвесторам. Если бы я прекратил контакты без объяснения, так, вероятно, и произошло бы.
– Рад слышать, – ответил маркиз. – После заседания пошлю своего финансиста купить сто облигаций. Я теперь думаю о семье и ищу надежные, долгосрочные инвестиции.
– Не лезь в это, – пробормотал Себастьян.
– Я так и знал! Что происходит?
Себастьян, нахмурившись, разглядывал свои руки.
– Возможно, ничего. Я не знаю. Но я слишком много занимался бизнесом и понимаю, что только в исключительных случаях связанное с финансами дело не имеет теневой стороны. Я все еще пытаюсь определить, на что похожа теневая сторона Коста-Хабичуэлы.
– Понятно, – не стал уточнять Валентин.
Себастьян не объяснил, почему продолжает уделять внимание принцессе Жозефине и почему, даже подозревая, что все не так, как она излагает, самым желанным делом было найти возможность снова увидеть ее.
Хейрек нашел скамью в нескольких ярдах от главной площадки аукциона. Жозефина села, приветствовала окружающих и болтала со всеми, от виконтов до конюхов. У нее было ощущение, что это ее собственный королевский двор. Герцог стоял рядом как распорядитель, а облаченный в черное лейтенант Мей служил телохранителем.
– Я вчера купил две облигации, – похвастался хорошо одетый молодой человек, чуть не вставая на колени у ног Жозефины. – Вы не собираетесь продавать земельные участки? Я читал проспект и должен сказать, что предпочитаю иметь землю в Коста-Хабичуэле, чем полагаться на милость моего отца и старшего брата.
– Он самый младший сын маркиза Броншира, – прошептал, наклонившись к ней, Хейрек. – У него пять
