Репутация герцога

– Непостижимостью? – несколько натянуто улыбнулась принцесса. – Поскольку вы его родственница, я не стану уточнять характеристику.

– Вы настоящий дипломат, ваше высочество, – заметила Каро, и все рассмеялись.

Что-то большое двигалось мимо коляски. Элинор скосила глаза. Большая черная карета с алым грифоном[4] на дверце. О Господи!

Она подняла взгляд к окну большой кареты. Занавески раздвинуты, Себастьяна легко разглядеть. Он смотрел прямо на нее со своим обычным непроницаемым выражением лица. Она внутренне сжалась.

Да, она решила познакомиться с принцессой Жозефиной Эмбри. Да, это действительно можно назвать вмешательством в его дела. Но после его попыток управлять ее жизнью и жизнью братьев Себастьян это заслужил. Однако Нелл не рассчитывала, что это откроется так быстро.

– О Боже, – прошептала Кэролайн. – Вид у него суровый.

Хотя у Нелл перехватило дыхание, она ободряюще улыбнулась:

– Он может сердиться сколько хочет. Герцог Мельбурн не вытеснит нас с улицы.

Во всяком случае, при свидетелях. Она махнула рукой старшему брату.

– Нелл, не зли его, – тихо предостерегла Сарала. Недолго проехав рядом, Себастьян постучал в крышу своей кареты. Экипаж тут же свернул в боковую улицу. Элинор перевела дух. Слава Богу!

– Прошу прощения, если мое присутствие причинило неприятности, – отрывисто сказала Жозефина. – Я знаю, что Мельбурн мне не благоволит.

– Чепуха. Он никому не благоволит. Не принимайте это близко к сердцу.

Принцесса улыбнулась:

– Спасибо, леди Деверилл.

– Зовите меня Элинор.

Казалось, принцесса Жозефина хотела сказать что-то еще, но вместо этого перевела разговор на погоду. Нелл изучала выражение ее лица. Ее брат славился своим непроницаемым видом, но и эту женщину разгадать, похоже, не легче. Но если она не ошибается, принцессу Жозефину влечет к Себастьяну так же, как и его – к ней.

Себастьян поднял глаза от газеты после четвертой попытки прочитать фразу.

– Что ты делаешь?

Пип сидела с ним за завтраком, но не ела. Пристроив ложку поперек ножа, девочка нацелила ее на чашку с чаем. В ложке лежал большой кусок сахара.

– Смотри. Думаю, на этот раз получится. – Она стукнула кулачком по ручке ложки. Кусок сахара пролетел мимо чашки и угодил в газету. В очередной раз.

– Не бей так сильно, – посоветовал Себастьян и снова вернулся к чтению.

Согласно «Лондон таймс», вчера Жозефина Эмбри, принцесса Коста- Хабичуэлы, почтила своим присутствием Карлтон-Хаус и завтракала вместе с Принни и герцогом Хейреком. Днем раньше она отправилась в Гринвич осматривать судно королевского флота. Лондонцы всех рангов сходили по ней с ума, девушки бросали к ее ногам лепестки роз, а мужчины засыпали письмами с предложением руки и сердца. Каждый, у кого завалялся лишний шиллинг, казалось, готов был вложить его в Коста-Хабичуэлу, которую в публике уже считали частью Англии.

– Какой вздор! – пробормотал он себе под нос.

– Что, папа?

– Ничего, моя милая. Я читал о принцессе Жозефине.

– Тетушки пригласили ее на ленч, – прокомментировала его дочь, когда кусок сахара снова врезался в газету. – А меня не позвали.

Лучше бы они не позвали Жозефину. Все, что он имеет против Коста- Хабичуэлы, – это непроверенные подозрения, ноющее чувство чего-то нереального и как результат сильная досада.

– Возможно, в следующий раз, – сказал он.

– Надеюсь.

Себастьян снова опустил газету.

– Родные твоей тети Кэролайн прибывают завтра в Лондон. Ты проведешь время с ними.

– Да, но они – не принцесса.

– Прости, Пенелопа, но я ничего не могу с этим поделать.

– Не надо было соглашаться оставлять свой пост.

– Я его оставил по собственной воле.

– Почему? Потому что ты слишком занят? Ты даже не выходил последние два вечера. Остался здесь, играл со мной и был в очень плохом настроении.

– Ты говорила, что хочешь чаще бывать со мной.

– Мэри Хейли говорит, что ты сделал предложение принцессе, а она отказала, потому что ты всего лишь герцог, и поэтому тебе пришлось уйти в отставку.

Он отложил газету.

– Да? Я начинаю думать, что Мэри Хейли большая сплетница и что ты слишком много времени проводишь в ее обществе.

Дверь в маленькую столовую распахнулась.

– Я надеялся, что ты еще здесь, – сказал Шей, державший стопку книг.

Пип встала.

– Мэри Хейли не сплетница. Она мой друг и именно поэтому говорит мне то, что я должна знать. А теперь, с вашего позволения, я собираюсь покормить уток в парке. – Она потопала к двери.

Себастьян слышал, как она поднялась по лестнице, потом хлопнула дверь ее спальни.

– Я помешал? – Шей свалил книги на обеденный стол.

– Мы всего лишь разошлись во мнениях. – Он подозвал одного из лакеев. – Том, проследите, чтобы миссис Бичем сопровождала леди Пенелопу, когда та выходит из дома.

– Слушаюсь, ваша светлость. – Слуга поспешил из комнаты.

– Хорошо. Что это, Шей?

Не спрашивая, закончил ли он есть, Шарлемань сдвинул все блюда к центру стола и уселся, напротив, на место Пип. Потом вытащил полдюжины книг.

– Посмотри это, – сказал он.

– Это проспект Коста-Хабичуэлы.

– И, да и нет. Себастьян выпрямился.

– Что ты хочешь сказать?

Шей раскрыл книгу и стал листать страницы, пока не нашел нужную.

– Читай вслух, – сказал он, взяв себе другую книгу.

– «Хотя можно подумать, что близость к экватору делает климат круглый год неприятно жарким и удушливым, Коста-Хабичуэла обладает большой береговой…»

– «…линией, и ежедневно дует приятный прохладный ветер с Атлантического океана», – продолжил Шей. – Этот бриз восстанавливает силы населения и также благоприятствует судам, эта тема будет подробно обсуждена позднее».

– И? – торопил Себастьян. – Ты достал другой экземпляр проспекта. Я не нуждаюсь в уроке декламации.

– Да, я действительно достал проспект. Вернее, он у меня был.

– Шей, я знаю, ты остроумен, но у меня парламент.

– Смотри. – Закрыв книгу, которую читал, Шей подвинул ее брату.

Себастьян смотрел на название, вытисненное на кожаном переплете.

– Это… – Кое-что начало проясняться. – Это описание Ямайки…

– …семидесятипятилетней давности, подготовленное по поручению короля Георга Второго. – Шей взял проспект Коста-Хабичуэлы и перелистал несколько страниц. – Мне это описание все время казалось очень знакомым.

– Возможно, король не имеет писательского дара, – Услышал Себастьян собственный голос. – Вот и