не появиться.
Это имело смысл. Стивен Эмбри останется там, где чувствует себя в полной безопасности, пока не выяснит, что случилось с дочерью.
– Прости. – Жозефина снова опустила голову. Даже когда она пыталась исправить дело, выходило только хуже.
– Мой блестящий план может, конечно, рассыпаться в пыль. Но сейчас он должен сработать. – Она чувствовала, как его грудь поднялась и опала, когда он вздохнул. – У меня появилась надежда на благополучное завершение ситуации, в которую нас втянули мошеннические замыслы твоего отца.
Жозефина обдумывала, как объяснить отцу свой побег, чтобы это выглядело правдоподобно.
– Я скажу ему, что хотела повидаться с Хейреком, – сказала она наконец. – Насколько отец знает, мне спокойнее выйти замуж за человека, которого… истина меньше волнует.
– Тогда нужно включить в план и Хейрека? Я всегда считал его слишком честолюбивым. Он скорее жаждет почестей, чем богатства.
Жозефина улыбнулась:
– Пожалуй, да. Он… Думая жениться на мне, он поощрял меня продолжать близкие отношения с тобой. Уверена, он рассчитывал, что если я ношу твоего ребенка, ты проследишь, чтобы семья жила в комфорте.
– Ну и негодяй. Нет, его мы не задействуем.
– Согласна. Хейрека не надо привлекать сюда.
– Мне невыносимо думать, как он собирался жениться на тебе, позволяя другому мужчине к тебе прикасаться. – Себастьян выпрямился и чуть отстранил ее, чтобы посмотреть ей в глаза – строгий, несгибаемый Мельбурн.
Ее охватила радостная дрожь.
– Но что же придумать? Куда я могла отправиться сегодня утром? – Она нахмурилась. – Наверное, нужно не слишком отклоняться от правды. Это всегда легче.
– Какой правды?
– Я скажу отцу, что была ошеломлена и едва не сбежала на Ямайку. А когда поняла, что не могу подвести его, вернулась.
Себастьян снова поцеловал ее.
– Отлично. – С медленной улыбкой, от которой она таяла, он помог ей подняться. – Пора возвращаться. По дороге я расскажу тебе о своем замысле. Только обещай мне, Жозефина, что бы ни случилось, ты не сбежишь снова.
– Ты доверяешь моему слову?
– Доверяю.
– Тогда я обещаю.
Глава 24
Себастьян опустил Жозефину на землю за одну улицу от Бранбери-Хауса, затем спешился сам. Для пущего правдоподобия сочиненной истории ему следовало нанять Жозефине экипаж, как только они достигли предместий Лондона, но он не хотел терять ее из виду.
Даже вернувшись в центр Мейфэра, он не мог остановиться – постоянно касался ее плеча и вдыхал аромат сирени, шедший от ее волос, когда она боком сидела перед ним на Мерлине. Родственники Себастьяна могли засвидетельствовать его склонность опекать всех, но сейчас он превзошел самого себя. Душевная травма из-за бегства Жозефины не могла зажить так быстро, была еще свежа.
– Увидимся вечером. – Он поднес ее руку к губам. – Я люблю тебя, Жозефина.
– Я по-прежнему считаю, что ты совершаешь большую ошибку, Себастьян, но я тоже тебя люблю.
Это заявление его не слишком успокоило, но он оставил эту тему. Отвязав от седла чемодан, он отдал его Жозефине.
– Я слишком влиятельный человек, люди остерегаются конфликтовать со мной, – сказал он спокойно, снова садясь в седло. – А твоя строптивость, Жозефина, изумляет меня. Будь осторожна, ради себя самой.
– Ты тоже.
Себастьян из-за деревьев наблюдал, как она идет по улице. Когда входная дверь распахнулась и выбежала Мария Эмбри, он направил Мерлина к Корбетт-Хаусу.
Он сказал, что никогда не будет лгать ей, и сказал это серьезно. Но когда заявил, что его изумляет ее строптивость, он выразился неточно. На самом деле его изумляло его чувство к Жозефине и тревожило то, что может произойти с ним, если он ее потеряет. Он потерял Шарлотту, бессильный что-либо изменить. И ничто, подвластное его контролю, не сможет отдалить его от Жозефины.
Подъездная аллея к Корбетт-Хаусу была забита каретами. Очевидно, Валентин уведомил все семейство о событиях сегодняшнего утра. Когда Себастьян спешился, подошел один из конюхов Деверилла.
– Я оставлю сегодня Мерлина здесь. – Себастьян похлопал уставшую лошадь по шее. – Пусть он отдохнет, получит хорошую порцию овса и яблоко.
Конюх погладил морду Мерлина.
– Я прослежу, ваша светлость.
Ему самому нужен отдых, да и яблоко не помешало бы, но день еще не кончился. Вращая мышцами плеч, Себастьян направился к дому.
– Папа! – выскочив из двери, Пенелопа бросилась в его объятия. Он поднял ее, не обращая внимания на боль в пояснице. В тридцать четыре драка требует больших усилий, чем прежде.
– Что ты делала сегодня?
– Я очень волновалась за тебя. – Дочь крепко обняла его. – От тебя пахнет сиренью.
– От меня?
– Да. Сиренью и пылью.
Стоявший в дверях Шей явно счел, что мудрее не вмешиваться в разговор о запахах.
– Какие-нибудь неприятности? – спросил он вместо этого.
– Нет. Она вернулась домой. – Себастьян поцеловал Пип в лоб. – Прошу прощения, что разволновал тебя, моя голубка.
– Ты все-таки женишься?
– Да, хочу сделать это.
– Я хотела бы надеть диадему на церемонию.
Себастьян усмехнулся. Он думал, что дочь больше всех будет негодовать и обижаться на Жозефину, а Пип оказалась самым верным его сторонником.
– Ты обязательно должна ее надеть. В конце концов, ты и Жозефина – мои принцессы.
– Да, я знаю. – Посмотрев на Шея и подошедших Саралу и Элинор, девочка нахмурилась. – Значит, теперь я должна вернуться в детскую? Я правда хочу знать, что происходит.
– Я скажу тебе все, что смогу и как только смогу, – ответил Себастьян. – Боюсь, это придется сделать.
– Хорошо, – вздохнула Пип. – Тогда я буду учить Роуз разговаривать.
Когда она затопала вверх по лестнице, Себастьян, подняв бровь, вопросительно посмотрел на брата:
– Где все? Я десять раз пересказывать одно и то же не буду.
Нелл коснулась его руки:
– Только скажи, вы с Жозефиной… одного мнения об этом?
– Да.
Сестра потянула его вниз за плечо, чтобы поцеловать в щеку.
– Хорошо.
Молча повторяя про себя эту мысль, Себастьян следом за остальными пошел в гостиную. Их отряд обрел двух новых членов: Джона Райс-Эйбла и Энн Уитфелд.
– Добро пожаловать в игру, – кивнул свояченице Себастьян.
– Спасибо за доверие. Мы могли бы еще раз пробежаться по теме? Я только что обнаружила, что за мной ухаживают. – Миниатюрная блондинка улыбнулась профессору.
