Алекс не терял времени даром и сбросил одежду. Кейт потянулась к нему. Алекс удержал ее руки.
— Нет, не надо. Не трогай меня, пока мы не снимем с тебя эту долгополую ночную сорочку.
Кейт покраснела.
— Я хотела надеть что-нибудь более соблазнительное, но ничего другого у меня нет.
Алекс усмехнулся:
— Единственный недостаток этой ночной рубашки заключается в том, что она на тебя надета. Она станет очень милой, когда ляжет вон туда на пол, обещаю тебе. — Он ухватился за рубашку. — Подними руки.
Зевс всемогущий, как же она красива! Милые маленькие грудки — хотя, кажется, не такие маленькие, какими были тогда, в их первую ночь. Может, это один из признаков ее положения? Выпуклые бедра, нежная округлость живота… Он положил руку на то место, под которым рос его ребенок. Его дитя. Обладать Кейт и ребенком… О таком счастье Алекс даже не мог мечтать.
Он снова улыбнулся. Ах, были бы у него только такие проблемы… Алекс наклонился и дотронулся кончиком языка до ее соска. Она вскрикнула и схватила его за плечи.
Алекс уложил Кейт на кровать и лег рядом. Кейт потянулась к нему, но он отодвинулся.
— Не так скоро, любовь моя.
Кейт снова потянулась к нему. Неужели он не видит, как она хочет его?
— Да, Алекс. Сейчас. Я хочу тебя сию минуту.
— Скоро, обещаю, но не сию минуту.
Он покрыл Кейт поцелуями. Она раздвинула ноги, прогнулась. Ах, он наконец добрался до сосков. Они были такие налитые и твердые. Алекс касался языком то одного, то другого, потом начал их посасывать.
Это было хорошо — это было дивно, но недостаточно.
— Прошу тебя, Алекс…
Она готова умолять, плакать, кричать — все, что угодно, только бы он вошел туда, где она более всего в нем нуждалась.
Он отпустил ее руки и теперь мог ласкать груди; губы его наконец двинулись ниже, и Алекс задержался, чтобы поцеловать живот Кейт.
— Как ты думаешь, это мальчик или девочка?
— Что? — Впервые с того момента, как она узнала о своей беременности, Кейт не думала о ребенке. — Не знаю.
Кейт попыталась ощутить тепло материнского чувства, но безуспешно — ею овладела страсть.
— Мы не могли бы поговорить об этом позже? Я безумно хочу тебя.
Она приподняла бедра. Алекс рассмеялся. На губах у него появилась прямо-таки волчья улыбка, и он снова опустил голову. Сдвинул ее с живота Кейт…
— Ой! — вскрикнула она и села — уж слишком острым было ощущение.
— Что? Тебе понравилось?
Его язык коснулся самого чувствительного маленького местечка у нее между ног.
— Да. О да!
Кейт снова легла и раздвинула ноги шире.
Алекс подсунул руки ей под ягодицы и слегка приподнял ее. Его язык двигался деликатно, как бы провоцируя ощущения.
Кейт была готова взорваться, готова умереть. Она была готова…
— Алекс! О, прошу тебя…
— Кейт… — В голосе у него, как ей показалось, прозвучало почти то же отчаяние, которое испытывала она. — Да. Вот сейчас.
Она раздвинула бедра, и Алекс вошел в нее.
— Ах! — Она вздрогнула, когда Алекс распростер ее, а потом начал двигаться. — Алекс. Ах! Ох! Алекс, ох!
Кейт, ухватив его за бедра, содрогалась от пронизывающих ее ощущений. В какой-то момент Алекс замер и Кейт ощутила теплое истечение семени.
Они оставались в таком положении несколько минут: он — тяжело навалившись на нее, она — крепко прижимая его к себе.
Одиночество всех лет ее замужества и год вдовства остались позади, миновали.
Алекс перелег на бок и обнял Кейт:
— Это было хорошо.
— Не то слово. Это было чудесно. Ты восхитителен.
Алекс усмехнулся.
— Что, слишком хорош для старика?
— Не так уж ты стар. — Кейт погладила бедро Алекса. — И скоро станешь отцом.
— Да. Мужем и отцом.
— Разве я уже сказала, что выйду за вас замуж, сэр?
Алекс поднял бровь.
— Ладно, я не уверен, что эти уста… — Он поцеловал ее в губы. — … сказали «да», но это вот местечко… — Он приподнял бедра и указал на ее промежность. — … определенно дало согласие на брак. Вы намерены оспаривать это, мадам?
— Н-нет.
— Теперь я понял, что мне следует удерживать вас в этой постели до тех пор, пока не получу вашего полного и безусловного согласия. — Он провел рукой по спине Кейт, затем помассировал ягодицы. — Мне представляется, что у этих стариковских мозгов есть еще в запасе убедительные аргументы. Как ты думаешь?
— Я думаю, что мне очень хочется… — Кейт пришла в восторг, заметив, как вспыхнули глаза у Алекса. — Мне очень хочется, чтобы меня убеждали.
* * *
— Немедленно позовите сюда леди Грейс, любезный. Сообщите ей, что приехал ее отец.
О нет. Грейс замерла на месте, ощутив внезапную пустоту где-то под ложечкой. Только не папа! Что он здесь делает? Он взывает достаточно громко, чтобы перебудить весь дом. Она поспешила спуститься с лестницы, чтобы прийти на выручку дворецкому лорда Моттона.
— Все в порядке, мистер Уилкс. Я к услугам лорда Стандена.
— Грейс, — обратился к ней папа, — укладывай вещи. Ты уезжаешь.
— Привет, папа! Зачем вы приехали?
Каким образом отец узнал, что она гостит в имении лорда Моттона? Ведь она ему намеренно не написала об этом.
— Затем, чтобы увезти тебя домой, разумеется. Укладывай вещи.
Грейс с трудом сдерживала гнев.
— Но, папа, праздник еще не кончился.
— Для тебя кончился. Мы уедем немедленно, как только ты будешь готова. Надеюсь, ты набрала с собой не слишком много нарядов.
Неужели у всех свидетелей их разговора не нашлось занятия поинтересней? Девицы Аддисон слушали разинув рты, и очень напоминали выброшенных на берег рыб.
— А как быть с тетей Кейт? Я думаю, она еще спит.
Кажется, папа заскрежетал зубами?
— Пусть себе спит. Она приехала сюда не с нами. — Он сердито фыркнул. — Ее опека над тобой кончилась. Надеюсь, она не потребует оплатить свою деятельность в качестве дуэньи, поскольку исполняла свои обязанности из рук вон плохо.
Как смеет папа столь пренебрежительно отзываться о тете Кейт? Грейс не желала уезжать до тех
