– Нет, Харриет. Я не могу заставить тебя ехать со мной в деревню, но предоставить тебя самой себе тоже не могу.
Харриет с негодованием скрестила руки на груди.
– Честное слово, Бенедикт, ты говоришь так, словно я собираюсь стать бессловесной жертвой убийцы, если не буду под постоянным присмотром. Кто станет охранять меня, пока вас не будет, сэр? Может, призовете местное народное ополчение?
Ей не понравилось, что Бенедикт на полном серьезе начал обдумывать эту возможность, но меньше чем через четверть часа он улыбнулся, и Харриет расслабилась.
Харриет отвела взгляд от стоявшего перед ней Бенедикта и поглубже забилась на диванчик. Краем глаза она сердито смотрела на женщину, царственно, как королева на троне, восседавшую в углу гостиной.
– Можете не сомневаться, мистер Брэдборн, – высоко задрав нос, говорила Беатрис Пруитт, не шевеля подбородком. – Под нашим присмотром с мисс Мосли ничего не случится!
Прошло меньше часа, и Беатрис Пруитт начала похрапывать. Харриет осторожно посмотрела поверх книги, которую не читала. Беатрис уронила руки; на коленях у нее лежало вязанье – она пыталась работать, когда ее сморил сон. Подбородок упал на грудь, нижняя часть лица некрасиво исказилась, а веки подергивались, словно она уже так крепко заснула, что видела кошмары.
Харриет посмотрела на Элизу, сидевшую рядом на диванчике. Та медленно перевела взгляд с матери на Харриет.
– У тебя уже есть план? – прошептала Лиззи.
Харриет нахмурилась. Она была настолько уверена, что навеки застряла в гостиной, снова и снова выслушивая наставления старшей Пруитт о том, как правильно вести себя с холостыми мужчинами такого социального положения, как Бенедикт, – а это, громко объясняла Беатрис, ненамного выше, чем простой рабочий, если посмотреть правде в глаза, – что даже не задумывалась о том, что будет делать, если вдруг обретет свободу.
– Мы с Бенедиктом собирались обыскать дом, – прошептала в ответ Харриет. – Я могла бы начать сама.
Лиззи обеспокоенно потеребила нижнюю губу.
– Мистер Брэдборн очень настаивал на том, чтобы мы не оставляли тебя одну, Харриет. Происходит что-то, о чем я не знаю? Тебе грозит опасность?
Харриет скорчила гримасу. Погром в комнате слегка напугал ее, но тот, кто не поленился устроить все это, надеясь испугать по-настоящему, зря старался. Она не допустит, чтобы негодяй, который боится показать свое лицо, помешал ей и Бенедикту в расследовании.
Харриет встала с диванчика.
– Все будет отлично.
Лиззи пошла за ней следом, не отрывая взгляда от матери.
– Откуда лучше всего начать поиски?
– А что ты ищешь? – все еще шепотом спросила Лиззи.
– Следы незаконного вторжения в дом. Место, где человек мог войти и выйти незамеченным или, притаившись, ждал, пока все уснут.
Лиззи вздрогнула.
– Разве в этом доме есть такие темные и уединенные места?
Харриет посмотрела на нее и кивнула.
– Я пойду с тобой, – заявила Лиззи. Ее взгляд, побледневшее лицо и расширенные от страха глаза ясно давали знать, что ей этого совершенно не хочется. Лиззи отвела глаза от зияющего провала в полу и, крепко вцепившись в дрожавший в ее руке фонарь, посмотрела на Харриет.
– Спасибо за предложение, Лиззи, но я отлично справлюсь сама. – Харриет сделала вид, что не услышала облегченного вздоха девушки. – Возвращайся к матери. Она просто выйдет из себя, если проснется, а тебя в комнате не будет.
– Она расстроится, если не будет тебя, Харриет, – возразила Лиззи.
– Я недолго. Мы с Бенедиктом уже осмотрели часть этого этажа, поэтому мне просто нужно закончить, и я вернусь раньше, чем она проснется.
Харриет всмотрелась в темноту и внезапно почувствовала, что вся ее бравада испаряется. Тогда она сказала себе, что уже ходила в этих темных коридорах и справилась очень неплохо, так что и без Бенедикта все пройдет хорошо.
– Спустишь мне вниз фонарь? – Харриет посмотрела на серьезно кивнувшую в ответ Лиззи. – Ну, значит, все. Я пошла. – Она села на край дыры и поболтала ногами в воздухе.
Внизу было значительно прохладнее, чем наверху.
Она решила спуститься так же, как это сделал в прошлый раз Бенедикт. Может, она и справилась бы, если бы не поцарапала нежную кожу локтя о неровно обломанные доски. Харриет вскрикнула, отпустила руки и упала во тьму, приземлившись на четвереньки совсем не так грациозно, как несколько дней назад Бенедикт.
– Харриет! – Наверху замаячило лицо Лиззи. – Ты не ушиблась?
– Все нормально, Лиззи. – Харриет села на корточки, стирая грязь с горящих ладоней, и всмотрелась в тени, смыкавшиеся там, куда не достигал свет фонаря.
