поступила бы, сэр, и не попросила бы за это ни цента.
— В таком случае, капитан Данте, я буду вам премного обязан, если вы доставите меня к своему отцу.
— Простите?
— Я сказал…
— Я слышала, что вы сказали. Я также слышала, как всего пять минут назад вы утверждали, будто вы не лакей короля.
— Это не мешает мне оставаться послом, прибывшим в этот Богом забытый уголок для встречи с вашим отцом.
— Зачем?
— В настоящий момент я не имею права ответить на ваш вопрос. Могу только сказать: если бы «Аргус» добрался до порта Нью-Провиденс, где я встретился бы… скажем, с капитаном Дэвидом Смитом, или с капитаном Фредериком Маунтсом, или с кем-нибудь из каперов до того, как услышал имя вашего отца, то я счел бы свою миссию выполненной и на первом же корабле счастливый и довольный вернулся в Лондон. А тот факт, что сегодня я повстречался с вами и вашего отца случайно зовут Симон Данте, — продолжил Вариан, — который, опять же случайно, оказывается одним из тех людей, с кем мне поручено встретиться, — не что иное, как невероятное совпадение.
— Я не верю в счастливые случайности, сэр.
— Я тоже. Тем не менее мы можем или воспользоваться представившейся возможностью… или нет. Решение за вами, капитан.
Джульетта стояла у стола. Из-под синей повязки выбились тонкие пряди волос, отливавшие золотом в свете лампы. Атмосфера в каюте сгустилась, как перед грозой. В воцарившейся тишине слышался только стук зубов перепуганного Бикома.
— Лондон, — задумчиво произнесла девушка. — Говорят, там воняет хуже, чем в трюме работоргового судна. А люди там такие добрые, что бросают отбросы на головы соседей, проходящих под окнами. И еще я слышала, будто король, — она помолчала, и насмешливая улыбка тронула уголки ее губ, — предпочитает компанию смазливых молодых людей в перьях и бархате.
Вариан не клюнул на приманку. Он с трудом приподнялся на локтях, отчего простыня соскользнула вниз и обнажились грудь и плечи. Ему показалось, тут Джульетта Данте впервые отреагировала как обычная женщина. Ее взгляд Скользнул по мускулистой груди — очень крепкие настоящие мужские мышцы. Это не могло оставить ее равнодушной. Тщеславие герцога было вознаграждено, хотя в голове у него снова застучало, а перед глазами поплыли круги. Но ему удалось удержаться и не свалиться с койки.
— Доставьте меня к своему отцу, — с трудом проговорил он. — Если он выбросит меня за борт, то так тому и быть. По крайней мере я буду знать, что выполнил свой долг.
Крисп насмешливо фыркнул:
— Акулам это понравится, ага! Человек, выполнивший свой долг, — такие гораздо вкуснее.
Джульетта задумчиво улыбнулась. Она захлопнула крышку компаса и принялась сворачивать карты.
— Отлично, милорд. Вы нас уговорили, но не потому, что ваша речь была такой уж убедительной. Просто у нас слишком мало времени. При попутном ветре мы сможем пройти до полуночи еще двадцать лье и подойдем к берегу не позже пятницы, то есть через три дня. Между тем, может быть, мистеру Криспу удастся найти лишнюю рубаху и штаны, чтобы прикрыть вашу наготу.
— Или вы можете просто вернуть мою одежду. Биком?
Камердинер побелел как мел, глаза у него чуть не выскочили из орбит.
— Боюсь, это невозможно, ваша светлость. Вся одежда, что была на вас, сгорела или ее разрезали, чтобы обработать ваши раны.
— Все? Вся моя одежда?
— Д-даже ваше нижнее белье, сэр.
— А что с моими личными вещами? С моими сундуками? Где мои книги… мои бумаги?
— Пропали, ваша светлость. Все пошло на дно вместе с «Аргусом». В-все, кроме шпаги. Вот она! — Слуга поспешно отступил в сторону, чтобы герцог мог увидеть шпагу, висевшую на стене. — И вот ваша обувь.
— Ага, и в таком наряде вы отправитесь на палубу, — хихикнул Крисп. — Не удивлюсь, если у матросов появится желание поразвлечься с вами.
— Он не будет шататься по кораблю, мистер Крисп, — спокойно возразила Джульетта. — Это не прогулочная яхта.
Нам многое нужно успеть сделать до того, как мы бросим якорь в порту. Мне не нужны пассажиры, которые будут отвлекать команду и мешать ей работать.
Вариан наблюдал, как она укладывает карты в отделение для бумаг, встроенное в переборку. Темная коса соскользнула на плечо, когда девушка наклонилась вперед. Ему нестерпимо захотелось схватить ее, обмотать ей вокруг шеи и затягивать до тех пор, пока эта надменная особа не задохнется.
Но Сент-Клер подавил в себе это желание, и когда Джульетта перед уходом оглянулась, то увидела на его лице лишь вежливую улыбку.
Когда дверь за Джульеттой и Криспом закрылась, Биком повернулся и, ухватившись за простыню на койке, дернул так, что едва не стащил ее.
— Господь милостивый! Сэр, я уж думал, нам конец пришел! Мы попали в лапы страшных пиратов! Мы в заложниках!
Мы — пленники! Мы целиком и полностью в их руках! Они могут сбросить нас в море. Они могут пытать нас каленым железом, вырвать нам ногти, отрезать языки и скормить наши внутренности акулам! Зачем вы согласились остаться на борту? Зачем вы злили ее, рискуя нашими жизнями? Почему вы не умоляли ее отпустить нас при первой же возможности?
Вариан отбросил простыню и спустил ноги с постели.
Все его израненное тело ныло от боли, но он был слишком зол, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
— Изобьют, поиздеваются и бросят акулам? Вы предрекаете нам мрачное будущее, Биком.
— И на то есть веские причины, ваша светлость. Разве «нас не пичкали все эти шесть недель, после того как мы отплыли из Лондона, историями об этом наполовину человеке, наполовину волке, которого она называет своим отцом? Разве не вставали у нас волосы дыбом от страха, когда нам рассказывали о пытках и жестокости этого Данте? Вы сами были свидетелем того, что эта девица нисколько не уважает людей, которые гораздо выше ее по положению в обществе.
— Сомневаюсь, что она способна почувствовать что-нибудь, кроме удара по голове. Куда, к черту, девалось вино?
Биком показал рукой, в которой все еще была зажата простыня. Вариан, как был, голым, подошел к столу и налил себе бокал вина из тяжелого зеленого кувшина. Он опустошил его за три больших глотка и налил еще.
— Успокойся, — сказал он, улыбаясь Бикому. — Как бы ни боялись его враги, Симон Данте все еще подчиняется королю. Кое-кто мог бы, конечно, придраться к словам и сказать, что он подчинялся королю раньше, но у него на мачте по-прежнему развевается английский флаг. А что касается его дочери… — Он замолчал и сделал еще один большой глоток вина. — Несмотря на ее теперешнее отношение к нам, разве не пришла она на помощь «Аргусу», рискуя собственным кораблем? Ты же видел, каких размеров был этот проклятый испанец. Наши ядра так и отскакивали от его корпуса. А сейчас принеси еще кувшин вина! И ради всего святого, Биком, перестань трястись, как желе.
В голосе Вариана звучали стальные нотки. И все его тело — широкие плечи, плоский живот и длинные мускулистые ноги — тоже казалось отлитым из стали.
Хотя у Бикома поджилки тряслись при мысли, что его могут застать возле капитанских запасов спиртного, он не посмел ослушаться, зная вспыльчивый характер своего хозяина.
Подумав, что он все-таки не один на этом ужасном пиратском судне, а его хозяин известен своим умением обращаться с противоположным полом, Биком отпустил простыню, разгладил ее на постели и отправился к шкафчику. На полке стояла всего одна бутылка. Он стал наполнять бокал и увидел, что вино
