причина его внезапной братской доброты.
Джульетта подняла голову и откинула волосы с лица.
— Ах! Добрый вечер, отец и мама. Добро пожаловать на борт.
Глава 9
— Ты возвращаешься на неделю позже назначенного срока, тащишь за собой огромный галеон и ограничиваешься при встрече пожеланием доброго вечера?
Джульетта подхватила свою шляпу с палубы, надела ее и спрятала шпагу в ножны. И лишь потом широко улыбнулась родителям.
— Добро пожаловать на борт, отец и мама, — повторила она. — Я очень рада вас видеть.
— Мы волновались за тебя, юная мисс, — заметила Изабелла. — И никакие отговорки тебе не помогут. Где ты была?
Как, ради всего святого, у тебя оказался этот чертов корабль?
Военный, если я не ошибаюсь?
— Это длинная история, мама, и…
— У нас достаточно времени, — вмешался Симон, голос у него был обманчиво мягким. Джульетта знала, что сейчас с отцом лучше не спорить, но не смогла сдержать улыбку.
Подражая отцу, она тоже скрестила руки на груди и коротко поведала о гибели «Аргуса» и захвате «Санто-Доминго».
— Мы воспользовались тем, что испанцы отвлеклись на английское судно, подошли с подветренной стороны, взяли корабль на абордаж и захватили команду, — закончила Джульетта свой рассказ. Матросы слушали ее в полном молчании и с таким интересом, будто для них все это было новостью.
— Вы взяли его на абордаж? — недоверчиво прищурила свои янтарные глаза Изабелла Данте. — Вооруженный испанский галеон, который в три раза больше «Железной розы»?
Вы просто подошли к нему и взяли на абордаж?
— Черт возьми, нет, конечно, капитан Белла! — раздался голос из толпы. — Сначала мы им как следует задали перцу.
Очистили палубу и прижались вплотную к борту. Потом капитан скомандовал «на абордаж», ну мы и навалились. Мы всегда готовы выполнить приказ нашего капитана.
По палубе прокатился гул одобрения, но Изабелла лишь строго поджала губы. Она не понаслышке знала о риске при захвате вражеского корабля. Свидетельством этого был пустой рукав на ее левой руке. И свою дочь она тоже знала отлично, чтобы не сомневаться в том, что ни сама Джульетта, ни кто-либо другой из преданной ей команды не расскажет всей правды.
Симон Данте в это время внимательно изучал лица матросов, отмечая про себя, что были и такие, кто не сразу просиял бодрой улыбкой. Задрав голову, он осмотрел мачты, отметил следы ремонта на грот-мачте, новый такелаж, заплаты на парусах.
— Вчера мы попали в шторм, — пояснила Джульетта, — и нас немного потрепало.
Холодные голубые глаза уставились на дочь.
— Ты ведь знала, что это «Санто-Доминго», прежде чем решила напасть на судно? — спросил он. — Знала, какая на нем команда и вооружение? Знала, что никто, будучи в здравом уме, не отважится бросить галеону вызов ни при каких обстоятельствах?
Джульетта твердо посмотрела оку в глаза и спокойно ответила:
— Я решилась на эту атаку только потому, что испанцы продолжали держать «Аргус» под прицелом, хотя он уже сдался. На самом деле они готовились затопить корабль и уничтожить всех свидетелей своего преступления.
— И поэтому ты подвергла себя, свою команду и корабль совершенно неоправданному риску?
— Нет. Я постаралась представить себе, как бы вы поступили в подобной ситуации.
Симон Данте, помолчав, заметил:
— Да, но меня все считают сумасшедшим, а от своих детей я жду разумных поступков.
— Хочется, чтобы это было так, любимый, — тихо пробормотала Изабелла, — но достаточно взглянуть на Джонаса и Гейбриела, и становится ясно, что твои надежды не оправдались. Может быть, только Джульетта…
Великий пират нахмурил черные брови и грозно посмотрел на жену с высоты своего роста. На некоторое время воцарилось молчание, потом Симон Данте не удержался и разразился громким смехом. Он и проклинал, и благодарил судьбу за то, что она послала ему такую семью.
Широкие плечи Симона все еще вздрагивали, когда он сорвал шляпу с головы дочери и подбросил ее в воздух. Это послужило сигналом, и сотни глоток разразились восторженными криками, слившимися в торжествующий гул. А отец обнял Джульетту, поднял ее в воздух и закружил. Двум здоровенным матросам велели выкатить на палубу большую бочку рома и выбить пробку. Со всех сторон к золотистой струе потянулись нетерпеливые руки с чашками и мисками.
Облокотившись о поручни, забытый всеми на этом празднике, Вариан Сент-Клер стоял рядом с Бикомом.
— Что ты обо всем этом думаешь, Биком? Мне кажется, что слово «уникальные» подходит для определения всех членов семейства Данте.
— А я думаю, что они все сумасшедшие, ваша светлость.
Определенно сумасшедшие. И чем скорее мы избавимся от этих отвратительных корсаров, тем лучше для нас.
— Если уж вы вознамерились оскорбить нас, сэр, то по крайней мере выбирайте правильные выражения.
Биком, побелев как полотно, обернулся и увидел Симона Данте, остановившегося у него за спиной.
— Корсары — это сарацины, и они действуют в Средиземном море, — спокойно объяснил де Турвиль. — А мы — в Карибском море. Вы можете встретить здесь буканьеров, пиратов, флибустьеров и береговых братьев, но больше никого. Мы — искатели приключений!
Губы у Бикома задрожали, он стал хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Из горла у него не вырвалось ни звука, глаза выкатились из орбит, и он без чувств рухнул на палубу.
Данте посмотрел на него и презрительно поджал губы.
— И часто это с ним случается?
— Можно сказать, регулярно; — вздохнул Вариан.
— И он с вами?
— Он мой слуга, сэр.
У Вариана было время внимательно рассмотреть своего собеседника. Совершенно очевидно, что человек, известный под именем Пирата Волка — испанцы называли его Pirata Lobo, — мог внушать благоговейный страх. В нем действительно было что-то жестокое, волчье, мускулистые руки и плечи сделали бы честь и гораздо более молодому человеку.
Теперь герцог понял, от кого Джульетта Данте унаследовала свою способность убивать одним взглядом человека, потому что у Симона Данте взгляд был таким неистовым, что казалось, будто игла пронзает твой череп.
В волосах, черных как вороново крыло, было всего лишь несколько седых прядей. Блестящие кудри, заплетенные у висков в многочисленные косички, чтобы волосы не падали на глаза, спускались ниже плеч. Поблескивающая в ухе золотая серьга не нарушала общего впечатления о нем как о человеке, балансирующем на тонкой грани между капером и пиратом. Его жена также производила сильное впечатление своими темно-каштановыми волосами и глазами, как у тигрицы.
Отсутствие одной руки удивило Вариана, но было очевидно, что Изабелла Данте не чувствует себя инвалидом. Эта пара своим внешним видом бросала вызов английской аристократии — из-за брака с Симоном Данте Изабелла стала графиней, — и это означало, что высшее общество их не примет.
Симон Данте насмешливо усмехнулся, заметив, как внимательно изучает его Сент-Клер.
— Моя дочь сообщила мне, что вы — посланец короля.
Как поживает этот шотландский святоша? Джульетта упомянула о Библиях, которые он послал нам в надежде спасти наши души, но, похоже, они пошли на дно вместе с вашим кораблем. Это правда?
