первого класса на корабль, следующий в Америку, и щедрую денежную премию.
Домой!
Подобно Персефоне, не устоявшей перед гранатовым зернышком, она не нашла в себе сил отказаться.
Нанося на лицо пудру при помощи заячьей лапки, Селия Картерет внимательно разглядывала отраженное в зеркале лицо Лауры.
«Бедняжка! Так молода и так беспомощна перед жизнью».
Селия привыкла покровительственно относиться к подруге, которая была всего на год моложе ее самой, двадцатитрехлетней уроженки мрачного квартала Севен-Дайалс. Теперь она весьма преуспела в жизни и почти не вспоминала о своем трущобном детстве. Лишь изредка, в ночных кошмарах, она снова видела себя несчастной, потерянной и полуголодной Мэгги Баттонс…
Но в данную минуту ее беспокоило вовсе не собственное прошлое, а настоящее подруги. Лаура была сама не своя. Она то краснела, то бледнела и почему-то прятала глаза.
– Ну и что у тебя новенького, дорогая?
Вместо ответа Лаура с деланным оживлением воскликнула:
– До чего же ты сегодня рано! Я не ожидала застать тебя в гримерке!
Селия погрозила ей пальцем:
– Не заговаривай мне зубы, дружочек. Я тебя насквозь вижу. Выкладывай!
– О чем ты?
– Имей в виду, меня не проведешь! Кого, интересно знать, минувшим вечером Локвуд угощал ужином в нашем «Ангеле»? И кто уехал оттуда с ним вместе в карете с плюшевыми сиденьями?
Лаура опустилась на груду полотняных декораций, сваленных в углу каморки.
– Макфин выгнал меня вон.
– Да что ты говоришь? Вот ведь мерзавец! Но ничего, не переживай, дорогая. Быть может, это и к лучшему. Поживешь у меня, покуда не найдется более приличное пристанище, чем та убогая дыра, которую ты у него снимала.
– Боюсь, пристанище для меня уже нашлось. – Зеленые глаза с тревогой обратились к Селии.
– Блеск! – Селия отбросила заячью лапку и захлопала в ладоши. – Побьюсь об заклад, что тут не обошлось без Локвуда!
– Он предложил мне покровительство.
– Ничего удивительного. Я так и думала, что этим все закончится. Ты ему сразу понравилась.
– Неправда! – горячо запротестовала Лаура и поудобнее устроилась на темно-лиловом бархатном занавесе, источенном молью. Некогда он отделял сцену от зрительного зала. – Локвуд вовсе не жаждет сделать меня своей любовницей. Я стану только его компаньонкой, спутницей на балах и раутах.
Селия прищурилась:
– Не выдумывай!
– Но я говорю правду! Прошлую ночь я провела одна в гостевой спальне. Никто меня не побеспокоил, благодарение Богу!
– В доме Локвуда?
– Нуда, в Мейфэре. В элегантно и роскошно обставленной комнате с зажженным камином. Знала бы ты, как мне там понравилось!
– Могу себе представить. – Селия с плутоватой усмешкой склонила грлову набок. – Дорогая, имей в виду, если Локвуд и не посягнул на тебя минувшей ночью, рано или поздно он это сделает. Никто не оказывает девушкам покровительство за просто так.
Лаура понурилась. Потеребив подол платья, она пробормотала:
– Боюсь, ты права. Мне и самой это приходило в голову.
Что-то в ее тоне насторожило Селию. Уж не обидел ли ее Локвуд? Не обошелся ли с ней пренебрежительно и высокомерно в первый же вечер знакомства? С содержанками не церемонятся.
– Выше голову, милая! С такой внешностью, как у тебя, с твоими манерами ты найдешь другого покровителя, когда пожелаешь. И если Локвуд тебя чем-то задел, то…
– Нет-нет, – перебила ее Лаура. – Он ничем меня не обидел. Просто я не уверена, что поступаю правильно.
Наклонившись вперед, Селия дружески потрепала ее по плечу.
– Решение принимала не ты – сама судьба все за тебя решила. Ведь иначе ты просто умерла бы с голоду, глупышка. Это вопрос выживания, и только. И запомни: душа твоя всегда будет свободна. Она не принадлежит никому, кроме тебя самой, что бы там ни думали мужчины, которые берут наши тела на содержание.
– Надеюсь, ты права, – прошептала Лаура, еле сдерживая слезы. Селия вспомнила собственные горькие слезы, которые она проливала в ночь, когда граф лишил ее невинности. Ей было всего пятнадцать, но она оправилась от физических и моральных страданий на удивление быстро. И с тех пор сомнения в правильности выбранного пути никогда не смущали ее душу. Она уверилась, что знает, как устроен мир, и умела этим пользоваться.
– Рада, что Локвуд держался с тобой достойно. Выходит, я в нем не ошиблась. У жены его весьма скандальная репутация, а больше ничего худого в связи с его именем я, признаться, не слышала.
– Вот и расскажи мне все, что знаешь о его жене. Селия, нахмурившись, укоризненно покачала головой:
– Дорогая, запомни: такие, как он, никогда не женятся на девушках вроде нас с тобой.
Лаура мучительно покраснела.
– Я и сама это знаю.
– Ладно, не сердись. Еще бы тебе не знать. – Она поднялась с табурета и вынула из комода свой театральный костюм. – Эта особа живет на денежки Локвуда в Вене. Крутит то с одним, то с другим, нисколько не таясь. Говорили, это Локвуд ее отослал, чтобы не мозолила ему глаза. А еще я слыхала: дескать, она сама сбежала от него с очередным любовником. А еще прежде в особняке Локвудов убили грабителя. Он влез к ним в надежде чем-нибудь поживиться. Конечно, злые языки стали утверждать, будто это был не кто иной, как один из приятелей леди Элинор. Якобы она его приревновала и зарезала собственной рукой. А кое-кто считает убийцей и Локвуда. В общем, дело замяли, но с тех пор мадам живет за границей.
Лаура вздрогнула, как от удара. Щеки ее покрыла бледность.
– Да не переживай ты так! – усмехнулась Селия, прилаживая на голове парик. – Если бы твой Локвуд и впрямь был убийцей, его противники виги до сих пор кричали бы об этом с конька каждой крыши в Лондоне. Их ведь хлебом не корми, дай только позлословить о ком-нибудь из стана тори.
В дверь постучали. Служитель крикнул, что занавес вот-вот поднимут.
– Надеюсь, так оно и есть, – убитым голосом пробормотала Лаура.
– Да успокойся же ты наконец, дружочек! Локвуд богат и хорош собой. Все твои невзгоды остались позади, поверь!
Лаура вымученно улыбнулась. Селия всегда была к ней добра. Она и лгала-то по доброте сердечной.
Стоило подругам выйти из театра, как ледяной ветер едва не сбил их с ног. Селия набросила на голову капюшон роскошного плаща, отороченный мехом. Она поискала взглядом карету, которую должен был прислать за ней Белгрейв.
– Я подвезу тебя, милая, – пообещала она Лауре, но в это мгновение откуда-то из сумрака возник лакей в зеленой с золотом ливрее и церемонно произнес:
– Пожалуйте сюда, мисс Ланкастер.
Лаура узнала в нем Чарлтона, того, кто – она в этом нисколько не сомневалась – уложил ее вещи в саквояж и дорожный мешок в лачуге Макфина. Это он доставил розы в гримуборную.
– Благодарение Богу, – с чувством произнесла Селия. – Ты поедешь домой как настоящая леди. В карете, с лакеем!
Экипаж, присланный за Селией Белгрейвом, казался детской игрушкой в сравнении с вместительной каретой, запряженной четверкой лошадей, которая ждала Лауру. На дверцах роскошного экипажа
