– Ваше звание не позволяет мне поставить вас во главе большего подразделения, но, должен сказать, вы попусту растрачиваете свои таланты. Вы по натуре командир и должны командовать.
– Мое подразделение действует эффективно, потому что оно маленькое. Мы наносим удары сразу в нескольких местах, быстро и решительно. Враг не может найти нас, чтобы дать отпор. Мне не важны звания, мне важен результат.
– Мне следовало назначить вас командиром бригады Макси Грегга уже сегодня. Я знаю, что президент одобрит это назначение.
– Это пехота, генерал. Я служил под вашим началом в Техасе, и вы знаете, что пользы от меня было мало.
Ли скрестил руки за спиной и, казалось, внимательно смотрел на тени, отбрасываемые на землю плывущими по небу облаками.
Ройс окинул взглядом равнину, не переставая удивляться, что какой-то генерал мог оказаться настолько недальновидным, чтобы бросить своих солдат на такую позицию. Всего за несколько часов северяне потеряли более десяти тысяч человек. И это, по мнению Ройса, было не просто самое кровопролитное сражение за время войны, это было настоящее побоище.
Возможно, Джон был прав и они действительно выиграют эту войну, когда северяне, устав читать списки убитых, раненых и пропавших без вести, проголосуют против правящих политиков и заменят их другими. До его слуха донесся звук – глухой удар, когда Ли трижды ударил кулаком по ладони. После этого его руки бессильно повисли вдоль тела.
– Надеюсь, майор, наступит день, когда вы все же займете более высокую должность.
– В этом случае, сэр, я сделаю все, что от меня потребуется.
Ли и Ройс повернулись и направились к дымному костру, находились еще несколько человек. Ройс узнал среди них Лонгстрита и Джексона. Он догадался, что они собрались на военный совет, и хотел покинуть эту сторону холма, прежде чем совет начнется. Умный солдат знает, когда отступить.
– Я видел вашего отца, – как бы между прочим заметил генерал. – Он хорошо выглядит.
Резкая смена темы разговора застала Ройса врасплох. Он догадался, что Ли посещал «Излучину» несколько раз за прошедший месяц.
– У меня не было возможности увидеться с ним, – сказал Ройс.
Ли остановился и по-отечески посмотрел на него:
– Я говорю как друг вашей семьи, а не как командир. Раз уж вы здесь, отправляйтесь в «Излучину», Ройс. Не важно, что было в прошлом, это поместье по-прежнему ваше будущее.
«Мой рай и мой ад», – подумал Ройс.
Ночное небо прорезала багровая полоса. Ройс напрягся, ожидая услышать вой артиллерийских снарядов, однако ничто не нарушило тишины, а потом на небе появилась переливающаяся зеленая лента.
Раздались возгласы и веселый свист. Величественное небо объединило на некоторое время повстанцев и янки. Огненно-желтые пики и кроваво-красные полосы образовали золотисто-зеленые гирлянды. Кое-где в небе поднимались жемчужно-белые колонны, и все это великолепие отражалось в снежных островках на равнине внизу.
– Полярное сияние, – удивился Ройс. – Никогда не видел его в этих местах.
Помолчав, Ли произнес:
– Кое-кто может принять это за знак свыше. Выглядит так, словно Господь отдает дань памяти умершим.
– Чьим умершим, сэр? Нашим или наших противников?
– А разве они не все наши, майор Кинкейд?
Почти весь снег растаял, а когда дождь смыл его остатки, земля превратилась в скользкое месиво. Однако игре в покер это нисколько не помешало. Парни все еще пытались научить юного Калеба Гири искусству этой игры. Калеб был чертовски хорошим бойцом, но хорошим игроком ему, видимо, не суждено было стать. Солдаты расстелили на земле подле костра одеяло, повесили на ветку дерева фонарь и расположились кружком. Сумерки сгущались, но вокруг было много костров. В лагере царила непривычная тишина, которую нарушал лишь жалобный плач губной гармоники.
Ройс сидел, прислонившись спиной к дереву, и наблюдал за происходящим. У него не было сегодня желания присоединяться к игрокам. Ему просто хотелось посидеть в темноте, греясь у костра. В полном одиночестве.
Они расположились лагерем во фланге, которым командовал Стюарт, и Ройс счел необходимым найти Гордока, чтобы удостовериться, что его брат вышел из боя целым и невредимым, и это был единственный светлый момент за прошедшие две недели. Вчера день снова начался густым туманом, и разведчики, сделавшие вылазку перед рассветом, сообщили лишь, что янки отошли за реку, уничтожив за собой понтонные мосты. С их стороны это был весьма мудрый шаг. Ройс знал, что не он один чувствовал себя в эту ночь убийцей.
За четыре дня оккупации исторический колониальный Фредериксберг был полностью разграблен. Ройс видел его, слышал, вдыхал его запах, словно сам был там. От большинства домов остались лишь груды камней. Повсюду валялась поломанная мебель, в спешке выброшенная из окон. Целые библиотеки книг были втоптаны в грязь вперемешку с осколками драгоценных фарфоровых сервизов. Под ногами хрустело битое стекло. Запасы на зиму брошены в грязь и растоптаны. Даже пианино были вынесены на улицу и служили кормушками для лошадей.
– Ты не играешь сегодня?
Ройс увидел стоявшего рядом Дешилдса, чей отъезд был отложен еще на один день, чтобы выяснить, какую помощь можно оказать гражданскому населению, возвращающемуся в свои полуразрушенные, разграбленные дома.
