Она лежала, думая о своей новой юбке, и улыбалась, вспоминая ссору… и угрозу Сэма… Сейчас эта угроза казалась ей смешной, забавной и, разумеется, несерьезной. Впрочем, возможно, он и на самом деле выполнил бы то, что пообещал, слишком уж тогда был разъярен Сэм.
Молли подозревала, что именно этой стороной своего характера Сэм больше всего и привлекает ее: он был в достаточной степени властным мужчиной и пытался удержать жену в своих руках. И не имело для нее такого уж большого значения, что его «воспитательные меры» оказывались подчас крайне самоуверенными и деспотичными.
Кроме того, она ведь уже научилась смягчать его нрав, и рано или поздно он поймет тщетность своих попыток изменить жену. Молли надеялась, постепенно они научатся ладить друг с другом.
Она вспомнила, как Сэм готовил для нее завтрак, как заботливо перебинтовал порезанное запястье… Несмотря на то, что Молли порой поступками и словами обижала своего мужа, а подчас и доставляла весьма неприятные мгновения, все же, она всегда чувствовала его ласковое внимание, хотя не знала ни одного мужчины, более гордого и сильного, чем Сэм.
Мысли о нем заставляли ее сердце биться быстрее, а тело они наполняли нежной болью — какой-то особенной БОЛЬЮ ЛЮБВИ.
Вот так, в ослепительной вспышке прозрения, Молли поняла, что по уши влюблена в Сэма. Опасно, безнадежно влюблена. Но достаточно ли сильно, чтобы отбросить предрассудки, чувство вины и жажду мести? Молли сомневалась. Чаши весов колебались, и желания, возлежавшие на них, были одинаково сильны.
Следующим вечером она вернулась в «Кедровую Буху» и, как обычно, каждую вторую ночь стала проводить с мужем. Молли все еще не могла решиться оставаться чаще, чем они договорились, хотя ей и хотелось этого. Слишком многое было поставлено на карту.
Но так или иначе, по своей воле или против, согласно намеченному или нет, Молли обнаружила, что с каждым днем все больше и больше подпадает под власть Сэма.
В понедельник Эль Труэно потерял подкову и повредил себе копыто. Молли привязала его к повозке и привела в «Леди Джей». Они с Хоакином в конюшне выбрали особую, более надежную, защитную подкову для бедного вороного мерина, когда вдруг судья Иган и отец Фитцсиммонс въехали во двор.
— Доброе утро, Молли, — приветствовал ее судья. Он сбросил свое массивное тело с гнедой кобылы, доставившей его на ранчо, и направился к ней. Молли вытерла руки о кожаный фартук.
— Добро пожаловать в «Леди Джей»!
Отец Фитцсиммонс, худой седовласый священник с теплыми голубыми глазами и добродушной улыбкой, спешился со своей лошади и подошел к ней.
— Мы с судьей встретились по дороге из города. Оказалось, что оба мы направляемся в «Леди Джей», так что нам было по пути.
— Я приехал поговорить с его преподобием, — сказал судья. — Он дома?
— Джейсон в гостиной, — ответила Молли.
— Прекрасное животное, — заметил судья, наблюдая, как Хоакин собирается подковывать левое заднее копыто вороного коня особою подковой.
— Спасибо за похвалу моему любимцу, — поблагодарила Молли.
— Вы сказали, Джейсон в гостиной?
— Да, идите прямо туда.
— Приятно было снова увидеть вас, Молли, — сказал судья, приподнимая свой шикарный черный котелок.
Он направился к дому, оставив священника и Молли наедине.
— Тебя давно не было на мессе, Молли, — отец Фитцсиммонс сурово взглянул на прихожанку из-под широких бровей.
Молли сняла фартук и указала священнику в направлении сада.
— Я… я была очень занята.
— Ты уверена, что в этом и кроется причина? Братья Бренниганы, однако, находят время, чтобы посетить церковь. Но вы с Сэмом, кажется, избегаете службы. Если ты попросишь мужа, я уверен, он изыщет возможность выкроить время. Эммит и Пейшенс бывают постоянно, и даже всегда присутствует на воскресных мессах маленький Эммит. Кстати он спрашивал о тебе. Мальчик поет в хоре. У него чудный голос. Молли остановилась, как вкопанная.
— Он… поет?
— Как ангел!
— Но, святой отец, как же он может петь в хоре, когда едва умеет говорить?
— Как это ни странно, он поет и совсем не заикается при этом.
— Не могу поверить!
— Почему бы тебе не придти на службу в церковь и не убедиться в том самой? В ближайшее воскресенье Эммит снова будет петь.
— Я постараюсь придти, но сейчас, святой отец, мне хотелось бы поговорить с вами о другом. Я давно собиралась исповедаться, и ваш приход предоставляет мне прекрасный случай покаяться и рассказать вам о своих грехах.
Священник внимательно поглядел на Молли:
— Ты уверена, что не лучше обождать?
— Нет, отец! Грех, в котором я хотела бы покаяться, касается нас с Сэмом. Дело в том, что… ну… одним словом, мы поженились не в церкви. Судья Бартон засвидетельствовал наш брак.
На мгновение священник крайне удивился, но тут же поторопился скрыть свою растерянность за улыбкой:
— Я немедленно поговорю об этом с Сэмом. Должен признаться, я удивлен, что Сэм не настоял на церковном венчании. Но не беспокойся, твой муж — хороший человек, и он поступит непременно так, как должно поступать добропорядочному христианину. Мы проведем скромную мессу, только близкие…
— На гражданском браке настоял не Сэм, отец, а я. Это долгая история, и я предпочла бы сейчас ее не рассказывать.
Священник задумчиво смотрел на девушку.
— Молли, вы с Сэмом должны как можно скорее исправить допущенную ошибку ради очищения ваших бессмертных душ, и, несмотря на то, что я должен буду отказать вам в причастии, пока вы не поженитесь церковным браком, придите в церковь хотя бы к мессе. — Он похлопал Молли по щеке.
— Жду вас обоих в воскресенье! — напомнил отец Фитцсиммонс.
Молли улыбнулась и подняла глаза, решившись, наконец, оторвать их от земли, и неожиданно она увидела судью Игана и Джейсона Фоли. Они направлялись к ним.
— Обед в восемь, — услышала она слова судьи, и Джейсон обрадованно улыбнулся.
— С нетерпением буду ждать времени обеда, — сказал Фоли. — Засвидетельствуйте мое почтение вашей прелестной дочери.
Судья кивнул. С некоторым усилием он втиснул свои мощные телеса в седло.
— Передайте от меня привет Сэму, — попросил он Молли.
— Непременно, судья!
Иган подождал, когда священник взберется на лошадь, и они вместе отправились по дороге обратно в город.
Поездка была настолько долгой и утомительной, что вряд ли стоило предпринимать ее только ради того, чтобы передать приглашение к обеду. Молли гадала, не подумывает ли судья о Джейсоне как о новом претенденте на руку его дочери. Быть может, высоконравственный человек хочет заставить городских сплетников прикусить языки раз и навсегда?
Не обратив никакого внимания на дядю, подошедшего к ней, Молли вернулась в конюшню. Хоакин уже заканчивал подковывать Эль Труэно.
— Теперь наш вороной будет в порядке, — пообещал он.
Хоакин еще раз осмотрел прибитую подкову и опустил копыто Эль Труэно. Конь несколько раз ударил о землю ногой, словно проверяя прочность работы Хоакина и надежность защитной подковы, и легонько заржал, как бы благодаря людей за заботу. Молли рассмеялась. Но тут в конюшню вошел Фоли, и улыбка
