Лайонел глядел ей вслед. Странно, но он испытывал к бывшей невесте невольную жалость. Теперь нужно поговорить с Люцией и сказать Диане, чтобы помалкивала.
Увидев выходящую из передней Шарлотту, Диана быстро скользнула за огромный вазон с папоротником. Услышанное потрясло ее. Она уже собиралась незаметно исчезнуть, но сильная рука крепко схватила ее за шею.
— Прекрасно! Значит, вдобавок ко всем вашим блестящим достоинствам вы еще и под дверьми подслушиваете? Прелестно, Диана!
Диана медленно повернулась и посмотрела на Лайонела. Он продолжал держать ее за шею. Она не сразу поняла, что граф в ярости. Как ему удалось так тихо к ней подобраться?
— Простите, — выдавила она. (Только бы он отпустил ее!) — Я просто увидела, как вы шли сюда с лордом Дэнверсом, а потом сюда вошла Шарлотта. Мне пришлось…
— Узнать все мерзкие подробности, да, дорогая? Предполагаю, что вы стояли, прижавшись ухом к двери, верно?
Она согласно кивнула, сглотнув комок в горле.
Его пальцы поглаживали ее шею, причем довольно мягко.
— Вы собираетесь меня задушить?
Лайонел слегка улыбнулся Диане, но улыбка ей показалась злой.
— Прямо здесь? Думаю, если бы я и попытался, то на ваши крики сбежались бы все присутствующие на балу.
Она промолчала.
Его пальцы продолжали гладить ее шею.
— Знаете, Диана, вы переполнили чашу моего терпения. Это действительно так. В своем ребячестве вы зашли слишком далеко. — Он замолчал, глядя на нее казавшимися в полумраке темно-синими глазами.
— Я прошу прощения, — проговорила Диана, не в силах поднять голову и посмотреть ему в глаза. Если бы только она не пошла за Шарлоттой! Она сделала ошибку, большую ошибку. Но когда Лайонел и Шарлотта начали разговор и девушка узнала всю правду, она не могла оторваться. — Пожалуйста, Лайонел, простите меня.
— Это все слова, — ответил он. — Говорить легко, правда? Он вдруг отпустил ее. Диана невольно взялась рукой за горло.
— Я пойду поговорю с Люцией. Потом мы уедем. Диане показалось, что его голос звучит обыкновенно и спокойно. Но если бы она взглянула в глаза графа, то поняла бы, что голос не отражает его истинных чувств.
— Хорошо, — с облегчением ответила Диана.
Лайонел пошел следом за ней, его мозг усиленно работал, перебирая возникающие идеи, пока не остановился на одной. Да, думал он, на этот раз она действительно зашла слишком далеко. Теперь ему нужен лишь удобный случай и уединенное место.
На следующее утро Лайонел проснулся таким же разъяренным. Затем улыбнулся, встал с постели и отдернул гардины. Стоял ясный солнечный день. «Сегодня», — решил он.
Глава 7
Мы рискуем, что месть не состоится, если откладываем ее.
Пребывавшая в неведении относительно сплетен Шарлотты, Диана пришла в восторг, когда Грамбер со свойственной ей невозмутимостью доложила девушке, что его светлость ждет мисс внизу и хочет поговорить с ней.
Диана обрадовалась, затем одернула себя и пригладила волосы. Может быть, он, наконец, простил ее?
Лайонел был занят беседой с Люцией. При виде Дианы он улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте, Диана.
Девушка почувствовала облегчение: он простил. Она почти не спала ночь, даже поймала себя на мысли, что думает о своей умершей матери, прекрасной Лили. Тогда Диане было шесть лет. Интересно, стала бы она ругать свою дочь за подслушивание? Нельзя тревожить память мертвых по такому поводу. Диана вздохнула. Может, она поступила так опрометчиво именно потому, что у нее нет матери? Нет, у нее же есть Дидо. «Вы не смейте таких слов говорить, мисс, а то я вам наподдам!»
— Здравствуйте, — наконец поздоровалась Диана, улыбнувшись своим воспоминаниям: она не могла вспомнить, какое плохое слово тогда произнесла.
— Сегодня прекрасный день, — сказал Лайонел, удивляясь ее легкой таинственной улыбке. — Люция разрешила проехаться верхом до Ричмонда. Думаю, это доставит вам удовольствие. Вы сможете собраться минут за тридцать?
Он и правда простил, не просто соблюдает вежливость. Диана кивнула.
— За двадцать минут, — сказала она и покинула комнату скорее быстро, чем грациозно. Лайонел глубокомысленно посмотрел ей вслед.
— Ты что-то задумал, мой мальчик?
— Я? — Широкая бровь изогнулась, длинный палец стал стряхивать с сюртука несуществующую пылинку. — Ничего подобного, Люция. Просто хочу развлечь вашу подопечную.
— Я тебя хорошо знаю… Такой взгляд… Итак, я хочу знать, что у тебя на уме.
«Она действительно знает меня!» — подумал Лайонел. Он поспешно встал и налил себе чаю.
Ему удалось перевести разговор на Хока и Фрэнсис.
Спустя двадцать минут появилась Диана, натягивая перчатки из Йоркской кожи. На ней была темно- синяя бархатная амазонка и изящная шляпка с пером в тон платью.
— Ты выглядишь прелестно, дорогая, Лайонел мысленно согласился с Люцией, но тут же одернул себя. Дерзкая девчонка получит сегодня взбучку, и еще какую!
Он непринужденно улыбнулся.
— Дама, которая не опаздывает, — констатировал граф. — Идемте, Диана. Я привел для вас лошадь.
— Вы не сомневались в моем согласии? Он ответил, чуть поддразнивая ее:
— Конечно, не сомневался, дорогая моя. Ведь для вашего положения в свете так важно, чтобы вас видели со мной.
— Не дразните меня, Лайонел. Я дала себе слово не ссориться с вами сегодня.
— Надеюсь, что вы его сдержите, — ответил он. — Хотя я сомневаюсь. Люция, мы вернемся к полудню. — Он поцеловал старушку и выпрямился. — Идемте, Диана.
— Веселитесь, — сказала Люция им вслед. Ей все это не нравилось. Лайонел уже сдается? Этого не может быть! Она нахмурилась.
Когда вошел Дидье, старая дама проговорила:
— Знаете, Дидье, лорд Сент-Левен что-то задумал.
— Очень похоже, — мягко ответил Дидье. — Но его светлость — честный человек.
— Что это значит, старый вы монах?
Дидье в ответ лишь посмотрел на нее уклончивым взглядом, и старая дама покачала головой.
— Сколько лет вы мне служите?
— Двадцать один год, миледи.
— Чертовски долго!
— Вы правы! — отозвался он и, по-прежнему держа поднос, прибавил: — Как я уже сказал, лорд Сент- Левен — честный человек.
Лайонел потрепал гнедую кобылу по морде.
— Ее зовут Венера. Она с норовом, но мне кажется, вы с ней легко справитесь.
Он подождал, пока Диана что-то шептала на ухо кобыле, а затем дала ей понюхать свои руки, после чего подсадил девушку в седло. Сам он грациозно вскочил на своего скакуна Лазаря. Это был черный жеребец с белой гривой, предмет зависти всех коннозаводчиков из клуба «Четыре коня».
Диана, решив позабыть отвратительный прошлый вечер, весело щебетала, восхищаясь пейзажем, кобылой, благодаря Лайонела за предложение поехать кататься и высказывая дифирамбы в адрес родственника.
