Если вы будете заняты, приезжайте, когда пожелаете.
— Спасибо, дитя мое.
Филана отступила, позволив сыну проводить Адриану во двор, где уже стояло фамильное ландо. Просто поверить невозможно, что вечер прошел так гладко. Эти двое — прекрасная пара, и Адриана достаточно высока, чтобы дополнить, а не подчеркнуть рост Колтона. Большинство женщин, включая Мэлору и Жаклин, кажутся рядом с ним просто карлицами. Уж очень отец и сын похожи, и не только лицом, но и фигурой. Даже после стольких лет и поколений кровь викингов, которая течет в жилах Уиндемов, дает о себе знать.
Глава 5
Вольготно развалившийся на стуле Эдмунд Элстон с некоторым удивлением разглядывал сына, который брел по комнате, шатаясь и шаркая ногами, как древний старик. Опущенные плечи, руки, судорожно прижатые к животу, словно он старался удержать выпадающие внутренности… странное зрелище!
Кое-как подковыляв к заставленному блюдами столу, он налил себя чашку чая и осторожно поднес к губам, но тут же поморщился и слегка коснулся кончиком пальца распухшей нижней губы. Эдмунд только сейчас заметил, что вся левая сторона его лица превратилась в сплошной синяк.
С любопытством поглядывая на отпрыска, он осмелился заметить:
— Судя по тому, что я увидел, парень, у того типа, который так тебя отделал, кулаки как тыквы! С кем это ты так сцепился?
— Ты его не знаешь, — мрачно промямлил Роджер, окидывая родителя злобным взглядом. — Поспорили немного из-за… одной редкости. Что же до победителя… он пока не смог ее получить, и неизвестно, получит ли.
Настроение Роджера отнюдь не улучшила презрительная отцовская ухмылочка. Можно не спрашивать о причинах такого отношения к сыну. По мнению необразованного родителя, только парень, способный опрокинуть несколько кружек эля или стаканчиков джина, не потеряв способности задать трепку каждому, кто осмелится его задеть, стоит чего-то в этом мире. Так что своего единственного сына Эдмунд считал полнейшим ничтожеством.
— Погоди теперь, пока синяк немного пройдет, прежде чем лезть на глаза своей леди, или она сообразит, что не на того поставила и для этих дел ты парень негодящий.
— Об этом можешь не беспокоиться, — саркастически бросил Роджер. — Вопрос в том, сможет ли эта самая леди угодить мне! Я не так наивен и неопытен, как тебе кажется. Честно говоря, правда потрясла бы даже тебя!
— Может быть, малыш, но узнать, каков пудинг на вкус, можно, только съев его, а я что-то не вижу, чтобы ее светлость решилась предложить себя на десерт!
— Вряд ли благородная дама на такое отважится, тем более что родители считают ее средством достижения еще большего богатства и власти.
— Да ты-то чего надеешься добиться? — нетерпеливо допытывался Эдмунд. — Если хочешь моего совета, так бросай жеманиться и бери быка за рога, прежде чем у нее так зачешется в панталонах, что первый подвернувшийся наглец уймет этот зуд!
Роджер поистине сверхъестественным усилием воли удержался от злобного взгляда в сторону отца.
— Это не так легко, как тебе кажется.
— Пф-ф! — фыркнул старший Элстон. — Есть немало способов укротить наглую сучонку! Не можешь уговорить, возьми силой! Скоро ей так понравится, что она напрочь забудет, как все было в первый раз. Зря тратишь время, мальчик мой, и если не поспешишь скрутить сучку в бараний рог, кто-то другой намнет ей брюхо!
На этот раз Роджер не справился с охватившей его яростью.
— Если и найдется такой глупец, лорд Саттон вызовет его на дуэль или, что еще хуже, оскопит за насилие над дочерью!
— Можно подумать, она единственная на свете, — заметил Эдмунд, запихивая в рот лепешку. — Что ты за размазня такая! Да ведь других девок хоть пруд пруди! Найди подходящую, да убедись, что она позволит себя обрюхатить!
Пренебрежительный смешок сорвался с губ Роджера. Временами он задавался вопросом, правильно ли поступил, оставив свой пост в приюте и согласившись стать чем-то вроде лакея у грубияна-отца, который заботился только о себе. Целью его жизни, похоже, было выманить как можно больше денег и благ у ничего не подозревавших простаков. И все же, когда ему понадобился кто-то поумнее, чтобы управлять сукновальней, он немедленно вспомнил о своем единственном ребенке и буквально вынудил Роджера оставить прежнюю жизнь. И хотя Роджер пока еще считался учеником, рабочие все чаще обращались к нему за приказаниями и, казалось, совершенно не признавали настоящего хозяина.
— Ты понятия не имеешь, как трясется лорд Стендиш над младшей дочерью. Клянусь, она его любимица.
— Ну и что? Ты будешь шевелиться или нет? — разозлился Эдмунд, грозя толстым пальцем. — Если не поторопишься, малый, останется только обхаживать Марту Гримболд! С чего тогда я тратился на одежду? Выброшенные на ветер денежки, доложу я вам!
Роджер тяжело вздохнул. Отец постоянно угрожал ему браком с крайне непривлекательной дочерью богатого фабриканта. Что ему делать? Пока он жил в приюте, аристократы казались недосягаемыми, как облака, но отец сам натолкнул его на мысль о женитьбе на знатной даме, когда отвез на обед к Гримболдам сразу после приезда.
— Я попросил у леди Адрианы приглашение на осенний бал Саттонов в октябре. И если к тому времени не получу ее согласия выйти за меня, буду действовать иначе, — объявил он и, не глядя на отца, добавил: — Если понадобится… я улучу момент, когда она будет одна… и возьму силой.
— Это я и хотел услышать! Молодец, парнишка. Роджера передернуло:
— Позвольте напомнить вам, сэр, что в двадцать семь лет уже могу считаться взрослым мужчиной? Эдмунд небрежно отмахнулся:
— По мне, так ты все еще зеленый юнец, если до сих пор не повалил ее на траву!
— Повторяю, отец, леди Адриана — настоящая аристократка, а не какая-то грязная потаскуха, раздвигающая ноги перед первым, кто попросит. Откровенно говоря, меня тошнит, когда я, возвратясь домой, застаю тебя в гостиной с голой шлюхой, подобранной в пивной! Мог бы найти кого-то и попригляднее, если уж так не терпится утолить похоть! Глядя на эту дрянь, блевать хочется!
Эдмунд хихикнул, словно услышал особенно остроумную шутку.
— По крайней мере дело, свое она знает! Выжала из меня все соки!
— Если хочешь знать, — прошипел Роджер, — вы оба походили на свиней, вывалявшихся в грязи!
— Это что еще за речи такие! Не твое дело! Лучше бы обработал мисс Задавалу! Не повредит, если и ты поваляешься немного в той же грязи!
Роджер пожал плечами, но тут же пожалел о столь поспешном жесте, живо напомнившем ему о неудачном падении на пол.
— Ты бы лучше спросил, часто мы остаемся наедине? Да, никогда! Кругом вечно полно народа! Она ни разу не позволила мне увести ее в укромный уголок!
— Тогда покумекай, как сделать это, да поскорее, иначе будешь любоваться Мартой Гримболд в брачной постели.
Даже после того как Эдмунд ушел спать, Роджер еще долго сидел, глядя в пространство. Перед мысленным взором стояли насмешливые серые глаза, любующиеся женщиной, которую он хотел сделать своей. Едва ему удавалось усмирить ненависть к маркизу, как она вспыхивала с новой силой. Как тот обращался с леди Адрианой! Словно имел на это право! А он, Роджер? Сколько раз его обуревала жажда завладеть ее нежными губками? Но нет, ему это запрещалось не только самой девушкой, но диктатами его низкого рождения. В душе он сознавал, что такая девушка предназначена в жены маркизу, а не ему, нищему простолюдину. Как он мог надеяться войти в общество здешних аристократов? Они образовали тесный кружок, включающий не только Саттонов и Уиндемов, но и их друзей и родственников. Они владеют большими состояниями, землями и поместьями. А у него нет даже собственной кровати!
Живя в приюте, он почти не знал, что творится за стенами этого почтенного учреждения. Многие из тех, кто попал туда в детстве, пребывали в этих стенах до самой смерти. Если бы ни случай, Роджеру никогда не позволили бы увидеть мир, расстилавшийся за пределами приюта.
А теперь он встретил самую прекрасную девушку на свете и понадеялся, что сумеет отвлечь ее внимание от знатных приятелей. Что ни говори, а немало женщин считали его необычайно красивым. Но с возвращением лорда Рэндвулфа, все надежды были разбиты.
Ненависть к Колтону ворочалась в груди ядовитой змеей. Впрочем, те же чувства он испытывал к еще одном поклоннику девушки, герцогскому сыну Райордану Кендрику. Эти двое имели все: внешность, богатство, обаяние, титулы, не говоря уже о воинской славе! А он… даже за одежду заплатил отец. Что он может предложить избалованной леди? Ничего.
Совсем недавно он, волнуясь, ожидал ответа лорда Стендиша, на свое дерзкое предложение. Когда спустя долгое время лорд закончил разговор с женой и дочерью и спустился в библиотеку, Роджера ждал жестокий удар. Тихим, любезным тоном хозяин поведал о существовании брачного контракта между леди Адрианой и маркизом Рэндвулфом. Мало того, контракт был подписан им самим и лордом Седжуиком не менее десяти лет назад.
Сознавая всю меру собственной наглости, Роджер все же по достоинству оценил такт лорда Стендиша. В ответ на вопрос, при каких обстоятельствах контракт может быть аннулирован, последний пояснил, что причиной может быть либо смерть седьмого маркиза Рэндвулфа, либо его отказ принять условия. Последнее было совершенно невероятным, если вспомнить о красоте невесты.
Как сильно ни был он расстроен безжалостной правдой, все же не мог не помнить, что у Адрианы имеется еще немало поклонников. Но самым большим препятствием к достижению цели оставался Колтон Уиндем. Впрочем, и лорд Кендрик представлял собой немалую угрозу.
