двери и вдруг вскрикнула от ужаса — Роберта, одетая в бальное платье, неподвижно стояла на пороге: ее губы дрожали, казалось, она безуспешно пытается что-то сказать.
Наконец Роберте удалось раскрыть рот.
— Стоило мне только отвернуться, — завопила она с яростью, — как вы уже затеяли ваши грязные игры!
Коул резко обернулся, взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Замолчи сейчас же!
Роберта мгновенно сменила тон и жалобно заскулила:
— Как ты мог? Развлекаться у меня за спиной с этой потаскушкой! Или ты теперь готов затащить в постель любую девчонку? Шлюха! — неожиданно выкрикнула она, и в следующий миг в ушах кузины зазвенело от резкой пощечины.
Но Элайна отнюдь не была так изнежена, как полагал Коул, и к тому же слишком долго перенимала повадки мальчишки — ее кулак без промедления нанес Роберте такой удар в челюсть, что та зашаталась и рухнула в кресло, сразу утратив всякое желание продолжать драку с разъяренной соперницей.
Коул торопливо шагнул к умывальнику, смочил полотенце и попытался в первую очередь помочь Элайне, державшейся за щеку с ничуть не менее страдальческим выражением, чем Роберта за свою челюсть. Однако девушка решительно уклонилась.
— Не трогайте меня! — предостерегающе прошипела она. — Хватит и того, что вы уже натворили! — Запахнув рубашку на груди, Элайна повернулась и бросилась прочь из комнаты.
Сокрушенно разведя руками, Коул оглянулся на Роберту и убедился, что его беспокойство напрасно: его супруга уже стояла у зеркала, озабоченно разглядывая ярко-красное пятно на скуле.
— О! — простонала она. — Зачем я только вышла замуж! И что мне теперь делать? Она изуродовала меня! — Ее глаза зловеще сузились. — Ну, эта тварь у меня еще пожалеет!
— Поскольку здесь есть свидетели, дорогая, — сухо возразил Коул, — я посоветовал бы тебе забыть о мести.
Роберта надменно встряхнула головой:
— Лайни всегда завидовала моей красоте и, уж конечно, не упустит случая, чтобы навредить мне. Если эта тварь думает, что все кончено, она…
Коул с треском захлопнул окно, видимо, пытаясь хоть так дать выход своей досаде.
— Поскольку она была девственницей, а ты — нет, — он криво усмехнулся, — я предлагаю тебе выбирать слова, иначе смотри, как бы не навредить самой себе.
Роберта встревожилась:
— О чем ты, дорогой? Что такое наговорила тебе Лайни? Послушай, ей нельзя верить. Она предала даже несчастных, беспомощных пленников…
Коул поднял на жену предостерегающий взгляд, и та мгновенно осеклась. Продолжая хмуриться, он покопался в шкафу, нашел брюки и быстро натянул их.
— Ничего она мне не говорила, Роберта. К тому же тебе, дорогая, лучше, чем кому-либо, известно, что Элайна непричастна к побегу.
Достав из комода плотную шерстяную рубашку, он также надел ее, в то время как Роберта продолжала всматриваться в его лицо.
— Почем мне знать… — наконец осторожно произнесла она.
Коул принялся сосредоточенно застегивать пуговицы.
— Разве это так трудно понять? Ведь именно с Элайной я занимался любовью в ту ночь — следовательно, дорогая, ты просто сыграла со мной грязную шутку.
— Это ложь! — Роберта старалась придумать оправдание поубедительнее. — Проклятая замарашка обманула тебя! Ты был слишком пьян, чтобы помнить, но…
Коул бросил на пол сапоги с таким грохотом, что Роберта вздрогнула.
— Заблуждаешься, красавица! Да, тогда я был пьян, но зато теперь вспомнил все. — Усевшись, он начал обуваться. — Меня с самого начала озадачило то, что ты совсем не похожа на девушку, которую я держал тогда в объятиях, однако до сегодняшней ночи я был почти уверен, что в доме нет других молодых женщин. По крайней мере теперь мне известна вся правда.
Роберта с досадой поморщилась: скрывать обман больше не имело смысла. Самым страшным для нее было то, что Коул теперь мог отвергнуть ее, а без его денег ей вновь придется влачить жалкое, полунищенское существование, да и в Вашингтоне она так и не побывает. Как же будут смеяться над ней все эти вдовы, над которыми она прежде сама потешалась!
— Дорогой, я сделала это только потому, что безумно влюблена в тебя! — Она умоляюще сложила руки. — Ты даже не представляешь, как я тебя люблю! — Роберта, беспомощно улыбнувшись, приблизилась к мужу. — Я была вне себя, когда узнала, что ты и Лайни… — Она взяла его руку и приложила к своей груди. — Разве я не красивее ее, не женственнее?
Коул смерил ее холодным взглядом:
— Эта хрупкая девушка, несмотря на ее мальчишеские замашки, способна преподать урок искусства быть женщиной целому публичному дому. — Он бесстрастно усмехнулся. — По крайней мере она не боится, что мужчина может испортить ей прическу.
Негодующе вскрикнув, Роберта замахнулась, намереваясь ударить мужа по щеке, однако Коул даже не отстранился. Вспомнив о недавних событиях, Роберта сдержала свой порыв и решила испробовать иную тактику:
— Должно быть, она и вправду оказалась пылкой любовницей, если ты так хорошо запомнил ее. Наверняка она исправно выполняла свои обязанности…
— Обязанности! — Капитан коротко рассмеялся. — Черт, как верно сказано! Для тебя любовь — это обязанность…
Роберта чопорно поджала губы.
— Надеюсь, ты не думаешь, что настоящей леди должны нравиться грязные ласки?
— Если леди не пристало испытывать наслаждение в момент супружеского соития, тогда к черту вас всех! — рявкнул Коул. — Какой бы ни была Элайна, именно благодаря ей ты вышла замуж.
— О чем это ты говоришь? — ахнула Роберта, хватая его за рукав. — Я еще должна ее благодарить…
Коул обернулся и подступил к ней вплотную, и Роберте пришлось пятиться до тех пор, пока за ее спиной не оказалось кресло. Не заботясь о чистоте обивки, Коул поставил обутую в сапог ногу прямо на сиденье и нагнулся, в упор глядя на жену.
— С твоей кузиной я испытал наслаждение, и какими бы ни были причины твоего поступка, ты должна благодарить Элайну за такой успех.
Роберта заскрипела зубами.
— Насколько я помню, папочка не дал тебе тогда и рта раскрыть.
— Дело вовсе не в этом. Я не только врач, но и солдат. Неужели ты считаешь, что угрозы старика напугали меня? Если бы не воспоминания о блаженных мгновениях с Элайной, я сумел бы избежать брачных уз, и тебе не стоит сомневаться в этом.
Роберта в отчаянии стиснула руки, в то время как Коул продолжал укладывать вещи. Молчание затянулось на целую вечность, и наконец Роберта не вытерпела. Дрогнувшим голосом она спросила:
— Ты покидаешь меня?
— Не беспокойся, дорогая, я сам совершил ошибку и теперь должен расплачиваться за нее до конца.
— Куда же ты собираешься?
— Генерал Бэнкс отправляется к Ред-Ривер. Еще несколько минут назад я не знал, стану добровольцем или нет, но теперь поводов для сомнений больше не осталось.
— Кампания может затянуться на несколько месяцев! Что же тогда делать мне?
Коул холодно взглянул на жену:
— Уверен, ты найдешь, как развлечься в мое отсутствие — вряд ли оно помешает тебе весело проводить время.
— Но, дорогой, — жалобно протянула Роберта, провожая его до двери, — а если с тобой что-нибудь
