отставку.
Кроме того, в Лондоне его ждало еще несколько дел, и самое главное из них — Изабелла.
Воспоминания об их единственной ночи все чаще и чаще овладевали его умом. Ричард был уверен, что их ожидают и другие ночи, хотя смерть деда означала, что может пройти некоторое время, прежде чем эти ночи смогут стать постоянными. Если предположить, что Изабелла его примет. Ему нравилось так думать, но в отношении женщин никогда нельзя быть уверенными. По крайней мере он хотел сделать ей предложение как можно скорее, прежде чем его опередит лорд Кеттеринг.
Со смерти деда прошло две недели. Во время уединения Ричард работал с Венаблзом, а также со своим поверенным, начиная кое-какие проекты и обеспечивая необходимый приток средств для поддержания поместья. Он оставит дела в надежных руках и тогда ненадолго съездит в Лондон.
С графиней все обстояло значительно сложнее. Ее здоровье и в самом деле ухудшилось после смерти мужа, а триумф был недолгим. Она, конечно, не знала, что Ричард все рассказал графу и это помогло ему умереть спокойнее. Графиня причинила ему страдания, и этого, очевидно, ей было достаточно. Вот только когда его не стало — не стало веселья, не стало блеска счастья. Обладание драгоценностью, кажется, не принесло ей покоя.
Однако старая графиня оставалась столь же скрытной, как и всегда, и Ричард никогда не мог быть уверен в том, что у нее на уме. К тому же теперь он испытывал по отношению к ней одну лишь жалость. Ему нетрудно было понять то ощущение предательства, которое его бабка испытывала в течение пятидесяти лет. Но встретившись с Эммелиной, Ричард гораздо лучше понял, какие трудности испытывал бы мужчина, любивший такую трепетную женщину, при создании союза со столь холодной и сдержанной особой, как графиня.
Перед отъездом в Лондон Ричард пошел посмотреть на портрет бабки в длинной галерее. Холодность присутствовала в ней даже в том, юном возрасте. Неудивительно, что дед так и не смог заставить себя подарить ей «Сердце Мэллори». Он отдал брошь той женщине, которой она предназначалась, но женился не на той.
Ричард был полон решимости не допустить такой же ошибки. Он собирался послушаться своего сердца и… «Сердца Мэллори»:
«Настоящая любовь только одна».
Пока Талли готовил экипаж, Ричард попрощался с графиней.
— Не думаю, что пропутешествую больше недели. Надеюсь, с вами все будет в порядке…
— Ты отсутствовал лет десять или даже больше, и мы как-то сумели выжить.
— Обещайте, что станете следовать указаниям врача во всем. Вы должны беречь себя, мадам.
— Да-да. Скажи, ты встретишься с ней, когда приедешь в Лондон?
Ричарду не было смысла притворяться, будто он не знает, кого его бабка имеет в виду.
— Не знаю. Но я надеюсь встретиться с ее внучкой.
— Хм. Полагаю, ты хочешь жениться на этой женщине.
— Да, если она того захочет.
— Какой странной и жестокой иногда бывает судьба. Искренне надеюсь, что не доживу до этого брака.
Решив, что должен позволить ей этот прощальный выстрел, Ричард молча поклонился и вышел.
— Что же делать, ба?
— Не могу тебе сказать, дитя мое. Ты должна следовать велению сердца.
Изабелла положила голову бабушке на плечо.
— У меня в сердце одна сплошная борьба. Я не могу следовать тому, чего не понимаю.
— Но ты ведь его любишь?
— Я им восхищаюсь, он мне нравится.
— Тогда зачем выходить за него замуж, если ты его не любишь?
— Потому что мне нужен богатый муж.
Миссис Тил недовольно высвободила плечо и села прямо.
— Что значит тебе нужен богатый муж? Зачем? Руперт оставил тебе достаточное состояние.
— Увы, нет. Он не оставил мне почти ни гроша. Скоро мои ограниченные средства иссякнут, и тогда… Тогда мне все равно придется выйти замуж «за деньги».
— Дитя мое, почему ты никогда мне ничего не говорила?
— Просто я не хотела, чтобы ты волновалась, и надеялась, что положение, возможно, переменится. Все и шло хорошо до тех пор, пока я не встретила Ричарда.
— Ах, так вот кто причина всей этой суматохи! Мне следовало бы знать. Между вами двумя явно что-то ощущалось. Ну да ладно. Похоже, твое сердце уже кое-что сказало.
— Оно говорит мне, что я люблю Ричарда, но мой разум подсказывает, что сам Ричард вряд ли любит меня. Непохоже, что он захочет на мне жениться. Нам обоим нужно вступить в брак по расчету, так как ни у одного из нас нет денег. Боюсь, Ричард может предложить мне всего лишь интрижку. А между тем существует чрезвычайно богатый и любезный человек, который уже предложил мне выйти за него замуж.
— Да, положение трудное.
— Дело осложняется тем, что я понятия не имею, чего ожидать от Ричарда. А вдруг он все же любит меня? Или же он хочет, чтобы я стала его любовницей? Захочет ли он жениться на мне, даже несмотря на то что ни у него, ни у меня нет денег? Как я могу решить, когда ничего не знаю?
— Ты должна решать за себя, а не за Ричарда. Если ты решишь выйти замуж за лорда Кеттеринга, это должно произойти потому, что ты этого хочешь. И раз тебе неизвестно, что у Ричарда на уме, ты должна принять решение, не думая о том, что думает Ричард.
— Бабушка, ты, как всегда, права.
— Дитя мое, счастье уже в том, что право решать принадлежит тебе, и только тебе. У тебя нет ни родителей, ни прародителей, руководящих твоими действиями. Ты не должна порадовать никого иного, кроме себя.
Изабелла поцеловала бабушку в щеку.
— Я не сомневалась, что услышу от тебя правильный ответ. Не знаю, как поступлю, но у меня теперь есть отличная идея, как принять решение. Спасибо тебе.
Ричард не поехал прямиком в Лондон — за пределами столицы у него осталось одно незаконченное дело, и сейчас настал момент с ним разобраться. Путь на запад в Беркшир был не слишком большим крюком.
Поместье Ридеалш оказалось большим, с обширными угодьями, оформленными по старинке, не модно, но тем не менее изящно. К главному дому, выстроенному в греческом стиле с фронтоном над колоннадой, примыкали два крыла, подражавшие фасаду. Дом, оставленный вдове, был меньшим вариантом центральной части главного дома, и не каменным, а кирпичным.
Ричард вручил визитку дворецкому и остался ждать в маленькой приемной, где на стенах висело множество неплохих картин итальянских мастеров. В ожидании хозяйки Ричард не спеша рассматривал их.
— Лорд Данстабл!
У нее был красивый голос, мелодичный и чуть низкий. Повернувшись на голос, Ричард едва не вздрогнул, увидев низенькую приземистую женщину с багровыми щеками и несколькими подбородками. Ей было около сорока, и если бы не пара чрезвычайно выразительных карих глаз, ее лицо можно было признать некрасивым.
— Я леди Ридеалш. По какому поводу вы хотели меня видеть?
Ричард взял протянутую руку и склонился над ней.
— Спасибо, миледи, что приняли меня.
— Пожалуйста, примите мои соболезнования послу-чаю смерти вашего деда.
— Благодарю вас.
— И по случаю смерти Артура. Вы ведь поэтому сюда приехали, не так ли?
— Да. Я хотел понять, почему он умер.
— Разумеется. Выпьете чаю, милорд, или чего-нибудь покрепче?
