– Зачем?
– Чтобы пустить кровь любым способом – потому что кровь равна силе.
– Очень хорошо. А вот еще один. Иногда можно пропустить удар, чтобы понять, каковы твои противники, или чтобы он решил, что ты слабая. Их уверенность в себе возрастет, особенно если они имеют дело с такой малышкой, как ты.
Холли кивнула.
– Или можно притвориться раненой. Например, волочить ногу, чтобы успокоить хищника. Так ты отдашь немного, а получишь многое.
И тут она застыла на месте.
– Боже мой, да вот он!
– Кто он?
– Мой код – как отличать врагов от друзей. Отдать немного! В квантованной тайнописи нельзя произвести никаких измерений или определений при двучастном диалоге, не нарушив системы, тем самым выявив чужого…
– Вот как?
– Если ты понимаешь, что вот это – хакер, ты его впускаешь! Ты позволяешь ему получить информацию! Тебе не нужно иметь код, который нельзя взломать. Нужно только заразить собственные данные, записать их таким образом, чтобы при выходе за пределы твоей системы, они не могли сохраниться. Они сами себя сотрут, вместе со всем, что их окружает.
Она рассмеялась и побежала к своему ноутбуку.
– Но помни, – крикнул Кейд, – секс помогает математике. Отсюда следует…
Позже ночью, когда они лежали, прижавшись друг к другу, Холли сказала, проводя пальцем по груди Кейда:
– Ты не спешишь добраться до Грута.
– Раньше я спешил туда ради тебя. Теперь, когда ты хочешь остаться валькирией, у нас есть время.
– Тогда поговори со мной. Расскажи о себе. Почему ты считаешь, что твой брат утратил свою корону из-за тебя.
– Я должен был отправиться в Торнин, столицу Роткалины, чтобы стать во главе государства, пока Ридстром не вернется с войны с ордой вампиров. Я не поехал. Мне было достаточно моей приемной семьи, и я был им нужен.
– И из-за этого тебя обвинили? – спросила она с сомнением в голосе.
– Оморт, увидев в этом признак слабости, напал на нас.
– Постой, ты сказал – приемная семья? У тебя были неродные братья и сестры?
– Да. – Он сглотнул. – Но всех их убили воины Оморта.
– О Боже! Кейдеон, прости меня.
– Выходцы с того света напали на нашу ферму.
– Я читала о них. Волшебник оживляет труп, пробуждая его из мертвых, да?
Он кивнул.
– Если создание уже мертво, его нельзя убить. Их можно уничтожить, только убив самого волшебника. А Оморта нельзя убить.
Холли спросила:
– И ты винишь себя еще в смерти приемной семьи?
Он мрачно кивнул.
– Я собираюсь драться, – сказал он Року, когда Холли уснула. – Готовься.
– Ты уверен? Подумай, как велика вероятность, что твое нападение не удастся. Ты рискуешь жизнью своего брата и свободой вашего королевства ради женщины.
– Не просто женщины, а моей женщины.
– Дай мне еще одну ночь, – сказал Рок. – Если понадобится, мы доберемся туда, где ты находишься, за четырнадцать часов.
– Нет, у нас нет времени, – сказал Кейд. – Я не могу рисковать. Мы идем на войну.
Отключившись, Кейд снова лег в постель рядом с Холли, глядя на нее, мирно спящую. Что происходило в ее невероятной голове, когда она повернулась к нему так доверчиво? Снились ли ей воинственные коды и формулы?
Холли спала глубоким сном, уверенная, что с ним ей ничто не грозит.
Глава 40
– Интересно, что ты имеешь в виду, говоря, что не можешь туда попасть? – рявкнул Кейд в телефон. Срок заключения сделки истекал завтра. – Вы же наемники. Я готов идти воевать.
– Ледяная дорога полностью заметена, – ответил Рок, пытаясь перекричать какой-то шум, больше всего похожий на порывистый ветер. – А другой дороги отсюда до тебя нет.
– А если поехать на запад и потом вернуться с севера? – Кейд шагал по снегу, огибая елки.
– Можно, но мы ни за что не успеем вовремя.
– Посмотри, что там дальше…
– Мы можем рассмотреть только то, что видим, а видим мы примерно два фута перед собой, – сказал Рок. Кейд услышал, как хлопнула дверь, а потом шумовой фон стих. – Из-за снежных заносов нет никакой видимости. И я уже выяснил насчет вертолета. Чтобы вызвать его сюда, нужен день.
Кейд пнул ногой дерево.
– Прости, друг, но действуй сам. Придется тебе отдать твою женщину Груту, чтобы получить меч. Выбора у тебя нет.
Кейд найдет другой способ освободить Ридстрома из рук Сабины. Тогда его брат, наконец, научится жить без своей короны.
Рок сказал:
– Я не думаю, что ты на самом деле отдашь Холли.
– Я не могу подвергать ее такой опасности. Я не буду…
– Слушай, я не хотел тебе об этом говорить, но все серьезней, чем ты думаешь. Новости об исчезновении Ридстрома и твои приключения вышли наружу. Демоны в нашем королевстве ждут, чем кончится твое предприятие. Кейд, они готовы воевать.
– Что ты хочешь сказать?
– Если ты сможешь добыть этот меч, они поверят, что переворот возможен. Этот меч станет символом, целью, сплачивающей всех. Демоны увидят, что если одна половина Воуда выведена из игры, то другая может позаботиться о деле. И признаюсь, все неистово заключают пари, справится ли с этим делом паршивая овца. Мой совет: убеди Грута, что ты явился отдать товар, получить за него плату и уйти, иначе он не отдаст тебе меч. Словом, убеди его, а потом нанеси удар его же оружием.
– Ты понимаешь, насколько уязвим этот план?
– Ладно, скажем, у Грута появятся подозрения, и он прикажет своей охране проводить тебя, – сказал Рок. – Тогда ты можешь принять полностью демонический облик, преобразиться и защитить свою женщину. В таком состоянии ты способен справиться с целым войском. Ты сумеешь увести ее оттуда.
– А если что-то сорвется, расплачиваться придется Холли. – Кейд провел рукой по лицу. – Ты поступил бы так в моем положении?
– Не спрашивай. Откуда мне знать, что ты к ней чувствуешь и почему вообще хочешь предпочесть ее королевству – и жизни твоего брата. – Рок добавил: – Со времени твоего изгнания ты не возвращался в Роткалину, а я возвращался. Там… нехорошо. Многие рассчитывают на тебя.
Кейд сглотнул. Наконец после стольких лет есть шанс искупить вину.
– Ридстром тоже на тебя рассчитывает.
Глава 41
Они выехали рано утром и первые два часа почти не разговаривали, с трудом продвигаясь на север.
– Что случилось? – спросил, наконец, Кейдеон. – Ты что-то молчалива.
Уж не заподозрила ли она что-нибудь?
– Мне просто грустно уезжать, – ответила Холли. – Может быть, на обратном пути мы сможем пожить здесь еще недельку? Ты научишь меня подледному лову.
Он сказал, пряча глаза:
– Да, может и так. А что, Никс дала тебе способ, как с ней связаться?
– Нет, зачем же?
– Я не прочь получить разбор полетов, но только не заблаговременно. – Все внутри у него сжалось от сомнений.
А правильно ли он поступает. При любом раскладе он кого-нибудь подведет. Он уже видел, как на лице Холли появляется выражение человека, которого предали…
Шоссе, по которому они ехали, все больше походило на обычный проселок, а местность становилась все более гористой. Каждые несколько миль Кейдеону приходилось оттаскивать преграждающие путь упавшие деревья.
Он настолько срезал путь, что им могло помешать что угодно. Если честно, ему хотелось опоздать на заключение сделки. Кейд надеялся на любую случайность, которая помешает ему отдать Холли. Тогда он начинал думать о брате, и чувство вины охватывало его.
Холли оживилась. Через пару часов утомительной езды перед ними открылась маленькая долина, через которую пробиралась река с белой водой. Над рекой и долиной кружился туман, накрывший их, точно крышка из паутины.
Кейдеон нагнулся вперед.
– В этих местах не должно быть листвы, река должна быть подо льдом.
Но здесь на березах и осинах еще оставались листья, а снега не было и в помине.
– Может быть, здесь свой микроклимат? Я читала, что горячие источники могут вызывать таяние.
– Да, наверное, это так, – отозвался Кейд, но вид у него был встревоженный.
Дорога шла вдоль реки, и они поехали по ней.
– Смотри, вон там какой-то городок, – сказала Холли, а потом нахмурилась. – Призрачный городок.
– Это поселение при заброшенной угольной шахте. Я видел вход в шахту немного раньше. Грут мог обосноваться здесь, ведь ему нужно горючее для своей крепости.
У воды стояло сорок – пятьдесят заброшенных домов начала двадцатого века.
– Кажется, этот городок застыл во времени. Почему жители покинули его? Шахта была выработана?
– Они его не покидали, – тихо ответил Кейдеон, сворачивая на главную улицу.
Только тут она заметила, что двери в домах широко распахнуты или странно висят на искореженных петлях. Два допотопных велосипеда валяются посреди улицы, словно их бросили в
