Но се! таинственным видением во мгле Певец воспрянул пораженный; Седины дыбом на челе; Смятение в очах и в членах трепетанье; Как вихорь на курган он с лирой возлетел… Волшебной раздалось бряцанье… И снова мощный глас пророка загремел: «Не вы ль, низверженных полунощные лики, Не вы ли, призраки могущих, предо мной? Они! средь бурных туч! сплелись рука с рукой! О страшный сонм! о страшны клики! Куда их строгий взор столь грозно устремлен? Над кем воздушный меч вождя их вознесен? Над кем гремят цепями? Внимай! внимай! горе́ песнь гибели поют. Отмщенья! крови! — вопиют, Сверкая из-за туч ужасными очами. Отмщенья, витязи, отмщенья! гром во длань! Воздвигнись, дух славян! воздвигнись, месть и брань! Се ярый исполин, победами надменный! Постигну! поражу! рассыплю их полки! Им рабство — дар моей руки! — Гремит, на гибель ополченный! Друзья! се час побед! славяне, возгремим! Прострите взор окрест: лишь дебри запустелы. Где пышный вид полей? где радостные селы? И где тевтонов мощь, низринувшая Рим? Там матерь гладная иссякшими сосцами, Простертая на прах, в младенца кровь лиет; Там к пеплу хижины приникший сединами, Недугом изнурен, кончины старец ждет; Там чада нищеты — убийство и хищенье; Там рабства первенец, неистовый разврат. О ясный мир семей! о нравов оскверненье! О доблесть прежних лет! Лишь цепи там звучат; Лишь хищников бичи подъяты над рабами; Сокрылись Германа последние сыны; Сокрылись сил вожди, парившие орлами; В пустынях, очеса к земле преклонены, Над прахом падшего отечества рыдают. О братья, о сыны возвышенных славян, Воспрянем! вам перун для мщенья свыше дан. Отмщенья! — под ярмом народы восклицают, — Да в прах, да в прах падут погибели творцы!.. Воззрите вспять… там сонм священный, Там счастья наших дней залоги драгоценны, Там матери в слезах, там чада и отцы, Там лавроносная отчизна в ожиданье. О витязи! за вами вслед Славянских дев любовь, возлюбленных желанье: Да боги их души с трофеями побед По бранях притекут, отметив, непосрамленны. За вами их мольбы летят воспламененны. Вонмите и супруг, и чад, и юных дев, Вонмите, воины, моленье; Воззрите на отцев коленопреклоненье; Во славе, посреди могущих поседев, Подъемлют к небесам трепещущие длани И молят: царь судеб, за них, за них во брани! О, сколь возвышенны спасающие нас! (В восторге сердца восклицают Возлюбленны, узрев на бой текущих вас.) Какие молнии во взоре их блистают! Коль грозен ополченных сонм! О, сколь пленительны, неся во дланях гром! Они ль не полетят на крыльях мести к бою, Они ль, оставивши все блага за собою? О незабвенные, о слава наших дней, Грядите — благодать самих небес над вами; Враги да будут снедь мечей; Да вскоре бранными венками Священные главы отмстивших обовьем, О час блаженнейший свиданья! Летят — в крови, в пыли, теснятся в отчий дом! Благословенья, лобызанья! Восторг души, лишенной слов! Супруги, в божий храм; встречайте женихов В одежде брачной, обрученны; Да льется слез бальзам на раны их священны; Отрем с ланит геройских прах; Да видом не страшат, ни грозными бронями Отцы, на колыбель склоненны над сынами. А вы, недвижные пред нами на щитах, Безгласные среди молитв и ликований, О падшие друзья, о прах полубогов, Примите скорбный дар и стонов и лобзаний От жен рыдающих, от родших и сынов. Могущественный глас, мы ль хладны пред тобою? Копье во длань! воздвигни щит! Вперед на огнь и меч громовою стеною! Уж горний наш орел перунами гремит; Уж гордо распростер крыла перед полками. Внимайте… Супостат с погибелью течет; Земля трясется под конями: „Попру стопою!“ — вопиет. Ударим! упредим! не россу посрамленье! Кто смерти предпочесть дерзнет порабощенье?
