почти закрытом кругу все с готовностью повиновались, а вне этого круга всякого рода помехи могли быть сметены.
Примерно 23 августа первые новые станции «Кникебейн» близ Дьепа и Шербура были настроены на Бирмингем, после чего началось мощное ночное наступление. Конечно, нам пришлось пережить периоды «детских болезней». Однако уже по истечении нескольких дней мы научились отклонять или нарушать действие лучей «Кникебейн», и в течение последующих двух месяцев, то есть критических месяцев — сентября и октября, немецкие бомбардировщики блуждали над Англией, ведя бомбардировки наугад или же совершенно сбиваясь с пути.
Немецкие летчики в скором времени стали подозревать, что их лучи искажают. Говорят, что в течение этих двух месяцев никто не осмеливался сказать Герингу, что его, геринговские, лучи искажают или забивают. В силу своего невежества он убедил себя в том, что это невозможно. Личному составу германских военно-воздушных сил читали специальные лекции и убеждали его в том, что луч непогрешим и что всякий, кто сеет сомнения на этот счет, будет немедленно выброшен вон. Немецких летчиков уверяли, что в результате массированных бомбардировок нам, англичанам, приходится переносить большие потери и что почти каждый из них смог бы нанести удар, по крайней мере, Лондону. Конечно, в отдельных случаях могли бы быть неточные попадания, но вся германская система бомбардировок была настолько расстроена нашими контрмерами, — к чему добавлялся обычный процент ошибок, — что не более одной пятой части немецких бомб падало в пределах объектов бомбардировок. Мы должны расценивать это как значительную победу, так как даже пятая доля немецких бомб, упавших на нас, была достаточной для того, чтобы нарушить наш комфорт и наши занятия.
После ряда внутренних раздоров немцы наконец пересмотрели свой метод. К счастью для них, оказалось, что одно из их воздушных соединений — «боевая группа 100» — применяло свой отдельный луч. Используемая им аппаратура носила название — аппарат «X». Когда это загадочное название стало нам известно, оно заставило нашу разведку немало поломать себе голову. Однако к середине сентября мы уже узнали о нем достаточно для того, чтобы принять контрмеры, но необходимая для этого аппаратура могла быть изготовлена нами не раньше чем через два месяца. До того момента «боевая группа 100» могла точно сбрасывать свои бомбы. Противник поспешно сформировал из подразделений этой группы ряд отрядов «следопытов», которые использовались для того, чтобы вызывать пожары с помощью зажигательных бомб, сбрасываемых в районе намеченных объектов. Эти пожары становились затем указателем объекта для всех остальных самолетов, действовавших с помощью системы «Кникебейн».
Первым объектом, атакованным по новому методу, явился город Ковентри, подвергшийся бомбардировке 14 — 15 ноября. Хотя мы уже приступили к использованию нашего нового метода забивания луча, допущенная нами техническая ошибка мешала надлежащей работе нашей аппаратуры в течение еще нескольких месяцев. Но даже при всем этом наши познания о лучах были нам полезны. Зная направление лучей противника и время их действия, мы могли предсказать объект и момент налета, а также курс и высоту, на которой шли вражеские самолеты. К сожалению, в этот период наши ночные истребители ни количественно, ни по своему оснащению не могли эффективно воспользоваться этой информацией. Однако она представляла огромную ценность для нашей противопожарной службы и других видов гражданской обороны. В таких случаях силы этой обороны часто удавалось сосредоточить в находившихся под угрозой районах и с помощью специальных сигналов предупредить население еще до начала налета. Постепенно наши контрмеры совершенствовались, и мы могли справляться с налетами. Наряду с этим мы практиковали в очень широких масштабах искусственные пожары, которые мы обозначили кодовым названием «Старфиш». Мы зажигали их в надлежащее время и на подходящих для этого открытых пространствах для того, чтобы ввести в заблуждение основные силы нападения, и этот метод иногда давал замечательные результаты.
К началу 1941 года мы полностью разгадали аппарат «X», но немцы также усиленно работали и выпустили к тому времени новую аппаратуру — аппарат «Y». В то время как обе прежние системы использовали скрещение лучей для наведения самолетов на цель, новая система применяла лишь один луч наряду со специальным методом радиопеленгации, с помощью которого самолету давали знать, какой путь он прошел вдоль луча. Пролетев нужное расстояние, летчик сбрасывал бомбы. В результате счастливой случайности, а также способности и самоотверженной работы всех участников этого мероприятия мы разгадали точную методику действия аппарата «Y». За несколько месяцев до того, как немцы смогли пустить его в дело, и к тому времени, когда они подготовились к его применению для указания пути полета, мы уже располагали возможностью обезвредить его действие.
В первую же ночь, когда немцы решили ввести в действие аппарат «Y», начали применяться и наши контрмеры. Об успехе наших усилий ясно свидетельствуют ядовитые замечания, которыми обменивались летчики нападающих самолетов с персоналом контрольных наземных станций, перехваченные нашей подслушивающей аппаратурой. В результате доверие летчиков противника к этому новому аппарату было сразу подорвано, и после ряда ошибок и неудач немцы от этого метода отказались. Бомбардировка Дублина в ночь на 31 мая 1941 года, возможно, была непредвиденным и случайным результатом нашего вмешательства в действие аппарата «Y».
Генерал Мартини — германский руководитель в этой области — признался после войны, что он не очень скоро понял, что началась «война высоких частот», и что он недооценил английскую разведку и организацию контрмер. Использование нами его стратегических ошибок в войне радиолучей привело к тому, что огромное количество бомб не попало на наши города в тот период, когда все другие средства обороны либо оказались недостаточными, либо находились в начале своего развития. Однако перед угрозой смертоносного нападения эти средства быстро совершенствовались. С начала войны мы энергично стали производить один из видов радара для самолетов марки «А. I.», над которым научно-исследовательский комитет воздушной обороны плодотворно работал с 1938 года и при помощи которого, как надеялись, можно будет находить вражеские бомбардировщики и сближаться с ними. Этот аппарат был слишком большим и слишком сложным, чтобы летчик сам мог им пользоваться. Поэтому его устанавливали на двухместных «бленхеймах», а позже на «бофайтерах», на которых наблюдатель управлял радаром и указывал путь летчику до тех пор, пока самолет противника не был замечен и по нему можно было открыть огонь; по ночам это бывало обычно на расстоянии около ста ярдов. Совершенствовался и еще шире применялся метод перехватов, направляемых с земли. Английские летчики со своими наводящими ужас восемью пулеметами, к которым скоро присоединились пушки, начали нападать — уже не случайно, а систематически — на почти беззащитные немецкие бомбардировщики.
Применение противником лучей теперь стало явно для нас выгодным. Эти лучи давали нам ясное представление о времени и направлении налетов. Они давали возможность нашим эскадрильям ночных истребителей в подвергавшихся нападению районах применять всю свою аппаратуру, своевременно и всей своей мощью вступать в бой, а все имеющиеся зенитные батареи могли быть полностью обслужены людьми и наведены с помощью сложной техники, о которой я скажу несколько ниже. В течение марта и апреля все возрастающий процент потерь немецких бомбардировщиков начал причинять серьезное беспокойство германскому военному командованию. Попытка «стереть» английские города оказалась не такой легкой, как представлял себе Гитлер. С облегчением германские военно-воздушные силы восприняли в мае приказ прекратить ночные налеты на Англию и готовиться к действиям на другом театре.
Таким образом, три главные попытки завоевать после падения Франции Англию были последовательно отражены и предотвращены. При первой попытке в сражении за Англию в июле, августе и сентябре германским военно-воздушным силам было нанесено решающее поражение. Вместо того чтобы уничтожить английские военно-воздушные силы, а также аэродромы и авиационные заводы, от которых зависела их судьба и будущее, немцы сами, несмотря на численное превосходство, понесли потери, которые не смогли выдержать. Наша вторая победа явилась следствием первой. Неспособность немцев завоевать господство в воздухе помешала вторжению через Ла-Манш. Храбрость наших летчиков-истребителей и прекрасная организация, помогавшая им, по существу сослужили такую же службу — в совершенно иных условиях, — как Дрейк и его храбрые маленькие корабли и упорные морские пехотинцы, когда 350 лет назад была, разбита и рассеяна испанская Армада и мощная армия герцога Пармского беспомощно ожидала в Нидерландах средств для форсирования Па-де-Кале.
Третьим испытанием были беспорядочные ночные бомбардировки во время массированных налетов на наши города. Все это было преодолено и сломлено благодаря постоянной преданности и мастерству наших
