Песнь о Роланде

дворе.
Он молвит королю: «Слыхали все,
В какой пришел Роланд великий гнев.
Он с арьергардом остается здесь,
И заменить его нельзя никем.
Ему ваш лук вручите поскорей,
Дружины дайте лучшие из всех».
И лук Роланду Карл принять велел.

LXIII

Роланду молвит император Карл:
«Племянник милый, вот вам мой наказ:
Возьмете вы полвойска под начал.
С ним никакой вам не опасен враг».
Роланд ответил: «Да не будет так.
Свой род не посрамлю я никогда.
Лишь двадцать тысяч мне прошу вас дать.
Ведите с миром остальных в наш край:
Пока я жив, никто не страшен вам».
Аой!

LXIV

Роланд сидит на боевом коне.
При нем его товарищ Оливье.
За ними едут храбрый граф Жерье,
Жерен, Атон, Асторий, Беранже
И Ансеис, чья непомерна спесь.
Старик Жерар из Руссильона здесь
И славный герцог удалец Гефье.
Турпен сказал: «Мне отставать не след».
«Иду с Роландом, – подхватил Готье
– Ведь я его вассал: он дал мне лен».[38]
Ушло их двадцать тысяч человек.
Аой!

LXV

Зовет к себе Роланд Готье де л'Она:
«Возьмете вы французов десять сотен,
Займете все ущелья и высоты,
Чтоб император не понес урона».
Аой!
Готье в ответ: «Исполню все, как должно»:.
Взял он с собой французов десять сотен
И занял все ущелья и высоты.
Откуда враг ударить ни захочет,
Семьсот мечей он встретит обнаженных.
Король Альмар Бельфернский[39] в час недобрый
Даст нынче бой Готье с его дозором.

LXVI

Хребет высок, в ущельях мрак царит,
Чернеют скалы в глубине теснин.
Весь день идут французские полки,
На много миль разносятся шаги.
Вот уж они до Франции дошли.
Гасконь, владенье Карла, – впереди.
Припомнились родные земли им,
Невест и жен припомнили они.
Сбегают слезы по щекам у них,
Но больше всех великий Карл скорбит:
Племянник им оставлен позади.
Не плакать с горя у него нет сил.
Аой!

LXVII

В чужой земле двенадцать пэров встали
И двадцать тысяч рыцарей отважных.
Ни бой, ни смерть им не внушают страха.
Во Францию спешит наш император,
(Рвет бороду и неутешно плачет.)
Лицо плащом в унынье прикрывает.
Старик Немон конь о конь с Карлом скачет.
Он молвит королю: «Что вас печалит?»
Король ему в ответ: «Вопрос ваш празден.
Я так скорблю, что не могу не плакать,
Граф Ганелон погубит войско наше.
Мне нынче в ночь явил виденье ангел:
Сломал копье мне Ганелон-предатель,
Он в арьергард определил Роланда.
В чужой земле племянник мной оставлен.
Беда, коль он умрет: ему нет равных».
Аой!

LXVIII

Сдержать не может слез великий Карл,
С ним плачет вся стотысячная рать.
Его и всех французов мучит страх,
Что Ганелоном предан граф Роланд.
Богатые дары предатель взял – И серебро, и злато, и шелка,
Коней, верблюдов, мулов, львов, собак.
Три дня Марсилий подданных скликал.
Все званы – герцог, альгалиф и князь,
Эмир, барон, и альмасор, и граф.[40]
Четыре сотни тысяч он собрал.
Рокочет в Сарагосе барабан.
На башню идол Магомет подъят,
Чтоб все могли к нему с мольбой воззвать.
В седло садится войско басурман.
И вот уж по Серданье[41] мавры мчат,
И виден им уже французский стяг.
Двенадцать пэров с войском ждут врага
И бой ему не побоятся дать.

LXIX

Племянник короля летит вперед,
Вскачь гонит мула, древком бьет его.
Марсилию со смехом молвит он:
«Не раз я вам служил своим мечом,
Для вас претерпевал и труд и боль,
Одерживал победы над врагом.
Прошу вас даровать мне первый бой.
Роланда я сражу своим копьем.
Коль Магомет захочет мне помочь,
Испанию мы отвоюем вновь
От Дюрестана до Асприйских гор[42] .
Устанет Карл, откажется от войн,
И проживете в мире век вы свой».
Племяннику перчатку дал король.
Аой!

LXX

Взял тот перчатку с дядиной руки,
Марсилию спесиво говорит:
«Пресветлый государь, ваш дар велик.
Двенадцать мне соратников нужны,
Чтобы двенадцать пэров перебить».
На зов явиться Фальзарон[43] спешит,
Марсилию он братом был родным.
«Племянник, вы пойдете не один,
Готов я вместе с вами в бой вступить,
Мы арьергард французов разгромим.
Не суждено живыми им уйти».
Аой!

LXXI

Вторым подъехал Корсали туда.
Душа бербера[44] этого черна,
Но он лихой вассал, и смел в речах,
И храбрость ценит выше всех богатств.
С ним Мальприми, чья родина Бриган,
Он бегает быстрее скакуна.
Марсилию он громко закричал:
«Отправиться готов я в Ронсеваль.
Роланд погиб, коль с ним я встречусь там».

LXXII

Вот амирафль из Балагета мчит.
Он станом строен и лицом красив.
Спесиво он на скакуне сидит,
Оружьем похваляется своим.
Он храбростью повсюду знаменит.
Одна беда – он не христианин.
Пред королем он встал и говорит:
«Прошу вас в Ронсеваль[45] меня пустить.
Коль встречу там Роланда, он погиб,
Погибнут Оливье и пэры с ним.
Постигнут всех французов смерть и стыд.
Карл выжил из ума, он стар, чуть жив,
Устанет скоро он войну вести,
И мы вкусим в краю испанском мир».
За речь Марсилий поблагодарил.
Аой!

LXXIII

Вот скачет альмасор из Морианы[46] ,
В Испании нет нехристя коварней.
Пред королем он встал и начал хвастать:
«Дружину поведу я к Ронеевалю,
Пойдет со мною двадцать тысяч храбрых.
Роланд погиб, коль с ним я повстречаюсь.
Весь век о нем придется Карлу плакать».
Аой!

LXXIV

Вот скачет граф Торжис из Тортелозы[47] .
Его феод наследный этот город,
Всех христиан сгубил бы он охотно.
С другими он к Марсилию подходит
И молвит: «Будьте, государь, спокойны.
Наш Магомет сильней Петра святого,
Коль вы ему верны, он вам поможет.
С Роландом в Ронсевале мы сойдемся,
Ему оттуда не уйти живому.
Вы видите, как длинен меч мой добрый,
Он скоро в щепы Дюрандаль[48] расколет.
Молва вам скажет, кто кого поборет.
Мы победим французов в бранном споре.
Карл не избегнет срама и позора,
Носить корону не дерзнет он больше».