долины.Несметны иноземные дружины.Чрезмерно мал наш полк в сравненье с ними».Роланд в ответ: «Тем злей мы будем биться.Не дай господь и ангелы святые,Чтоб обесчестил я наш край родимый.Позор и срам мне страшны – не кончина.Отвагою – вот чем мы Карлу милы».
LXXXVII
Разумен Оливье, Роланд отважен,И доблестью один другому равен.Коль сели на коня, надели панцирь – Они скорей умрут, чем дрогнут в схватке.Их речи горды, их сердца бесстрашны.На христиан арабы бурей мчатся,И молвит Оливье: «Враги пред нами,И далеко ушли дружины Карла.Когда бы в рог подуть вы пожелали,Поспел бы к нам на помощь император.Взгляните вверх, где круты скалы Аспры:Там арьергард французов исчезает.А нам теперь уж путь назад заказан».Роланд ему: «Безумна речь такая.Позор тому, в чье сердце страх закрался.Стоим мы здесь и не пропустим мавров.Верх мы возьмем, и поле будет нашим».Аой!
LXXXVIII
Роланд увидел: битвы не минуть,Как лев иль леопард, стал горд и лют,Воскликнул громко: «Побратим и друг!Вам говорить такое не к лицу.Не зря нас Карл оставил с войском тут:Не знает страха ни один француз,И двадцать тысяч их у нас в полку.Вассал сеньеру служит своему.Он терпит зимний холод и жару,Кровь за него не жаль пролить ему.Копьем дадите вы отпор врагу.Я Дюрандаль, что Карл мне дал, возьму.Кто б ни владел им, если я паду,Пусть скажет, что покойник был не трус».
LXXXIX
Турпен-архиепископ взял в галоп,Коня пришпорил, выехал на холм.Увещевать французов начал он:«Бароны, здесь оставил нас король.Умрем за государя своего,Живот положим за Христов закон.Сомненья нет, нас ожидает бой:Вон сарацины – полон ими дол.Покайтесь, чтобы вас простил господь;Я ж дам вам отпущение грехов.Вас в вышний рай по смерти примет бог[59] ,Коль в муках вы умрете за него».Вот на колени пали все кругом.Турпен крестом благословил бойцов,Эпитимью назначил – бить врагов.
XC
Французы поднимаются с земли.Турпеном им отпущены грехи,Он их святым крестом благословил.На скакунов садятся вновь они.Доспех надежный на любом из них,К сраженью все готовы, как один.Вот графу Оливье Роланд кричит:«Вы мудро рассудили, побратим.Нас Ганелон-предатель погубил.Взял он за это деньги и дары.Пускай ему за нас король отмстит.Ты, сарацин Марсилий, нас купил– Так вот мечом покупку и возьми».Аой!
XCI
Долиной мчит Роланд на скакуне.Конь Вельянтиф[60] под ним горяч и резв.К лицу ему оружье и доспех.Копье он держит меткое в руке,Вздымает грозно к небу острие.Значок играет белый на копье,Свисает бахрома до рук и плеч.Прекрасен телом граф и ликом смел.Ему вдогонку скачет Оливье.Несется клич французов им вослед.Роланд надменно мавров оглядел,Любовно глянул на своих людейИ стал держать к ним ласковую речь:«Бароны, не гоните зря коней:Язычников не минет ныне смерть.Такую мы возьмем добычу здесь,Какой не брал никто из королей».Сходиться рати начали затем.Аой!
XCII
Граф Оливье сказал: «К чему слова!В рог затрубить казалось стыдно вам.Теперь король нам помощь не подаст.За это было б грех ему пенять:Не знает он, что ожидает нас.Пришпорьте лучше скакуна, собрат!Бароны, ни на шаг не отступать! Молю вас ради господа Христа,Держите строй, крушите басурман!Ударим с кличем Карла на врага».И крикнули французы: «Монжуа!»[61] Кто этот крик в бою слыхал хоть раз,Тот видел тех, кому неведом страх.Погнали тут коней французы вскачь.Как шпорят их они, как лихо мчат! Осталось им одно – рубить сплеча,Но и арабов трудно испугать.И вот уж грудь на грудь сошлись войска.
XCIII
Марсилиев племянник АэльроПред войском мавров мчит во весь опор,Язвит французов наших бранью злой:«Эй, трусы, ждет вас ныне смертный бой.Вас предал ваш защитник и оплот:Зря бросил вас в горах глупец-король.Падет на вашу Францию позор,А Карл простится с правою рукой».Роланд услышал, в ярый гнев пришел,Коня пришпорил и пустил в галоп,Язычнику нанес удар копьем,Щит раздробил, доспехи расколол,Прорезал ребра, грудь пронзил насквозь,От тела отделил хребет спинной,Из сарацина вышиб душу вон.Качнулся и на землю рухнул тот.В груди торчало древко у него:Копье его до шеи рассекло.Воскликнул граф Роланд над мертвецом:«Презренный, ты сказал о Карле ложь.Знай, не глупец и не предатель он.Не зря он нам велел прикрыть отход.Да не постигнет Францию позор!Друзья, за нами первый бой! Вперед!Мы правы, враг не прав – за нас господь».Аой!
XCIV
Вон Фальзарон, Марсилию он брат.Ему принадлежит, как лен, тот край,Где Авирон с Дафаном[62] жили встарь.Мир нехристя коварней не видал.Так у него огромна голова,Что добрый фут уляжется меж глаз.Разгневался он, что племянник пал,Отъехал от своих, понесся вскачьС арабским бранным кличем на устах.Французам нашим он кричит в сердцах:«Сражу вас, милой Франции на срам!»Услышал Оливье, что крикнул мавр,Коню в великом гневе шпоры дал,Как истинный барон, нанес удар.Пробил он щит, кольчугу в три ряда,Копье в араба по значок вогналИ замертво свалил его с седла.Увидел граф, что умер подлый враг,Сказал над трупом гордые слова:«Трус, мне твоя угроза не страшна!Друзья, вперед! Не одолеть им нас!»И крикнул он французам: «Монжуа!»Аой!
XCV
Вон нечестивый Корсали-бербер,Король лежащих за морем земель.К арабам держит он такую речь:«Возьмем легко мы в битве этой верх:Французов мало, нас – не перечесть.Тех, что пред нами, вправе мы презреть.Им не поможет Карл, их ждет конец.Их всех до одного постигнет смерть».Турпен услышал, яростью вскипел.Тот мавр ему на свете всех мерзей.Пришпорил он коня, приник к луке,Врагу нанес удар что силы есть,Щит раздробил, в куски разнес доспех,Грудь распорол, переломил хребет.Качнулся мавр, не усидел в седле,Его с коня архиепископ сверг.Турпен увидел, что пред ним мертвец,И так сказал, сдержать не в силах гнев:«Неправду ты изрек, поганый лжец! Карл, наш сеньер, – защита нам и здесь.Не опозорим мы себя вовек:Сумеем вас унять и одолеть.Всем вашим будет то же, что тебе.За нами – первый бой! Друзья, смелей!Победу нам послал господь с небес!»И возгласил он «Монжуа!» затем.
