— Да, — ответила Минерва, — хотя сегодня мы останемся в доме на Беркли-сквер.
Кстати, она его еще не видела. Нанятые Джайсом рабочие трудились не покладая рук, чтобы поскорее закончить строительство. Минерве стало интересно, бывала ли там ее свекровь.
— Боюсь только, что наше свадебное путешествие окажется совсем коротким, — проговорил Джайлс. — Я сейчас занят несколькими делами и не могу надолго уезжать из города. — Он с такой нежностью посмотрел на Минерву, что у нее кровь забурлила в жилах. — Но я уже пообещал моей молодой жене, что мы отправимся в Италию, как только я смогу освободиться на более долгое время.
Моей жене... Звучит замечательно!
— А что вы будете делать со своими романами, дорогая? — спросила леди Керквуд.
Минерва напряженно выпрямилась.
— Само собой, я продолжу работать над ними, — ответила она.
— Но, разумеется, теперь, когда вы замужем...
— Теперь, когда она замужем, — перебил ее Джайлс, — у нее появится больше опыта, и она сможет еще ярче описывать в книгах своих персонажей и их приключения.
Минерве захотелось его поцеловать.
— Ну да, ну да, — сказала леди Керквуд, улыбаясь. — И что же... вы будете подписываться... фамилией своего мужа?
— Нет, я буду подписываться прежним именем.
Минерва уже обсудила это со своим издателем. Изменив имя, она рискует потерять своих читателей.
— И вы... собираетесь повсюду называть себя леди Минерва Мастерс?
— Матушка, прошу вас! — вмешался Джайлс. — Неужели необходимо обсуждать это именно сегодня?
— Я же должна знать, кому в будущем адресовать пригласительные письма, — фыркнув, проговорила леди Керквуд. — Свадьбу назначили столь поспешно, что у нас не хватило времени обсудить все детали. Мне еще повезло, что я успела приехать из Корнуолла.
Одна из сестер Джайлса жила в Корнуолле — именно у нее и находилась его мать до прошлой ночи.
— Нет, я планирую называть себя миссис Джайлс Мастерс, — быстро сказала Минерва.
Поскольку она вышла замуж за человека с более низким титулом, она могла сохранить свой титул. Однако, решила Минерва, сейчас самое подходящее время разделить свою литературную жизнь и жизнь личную.
— Значит, все в порядке, не так ли? — радостно улыбнулась мать Джайлса.
— Леди Керквуд, — заговорила Минерва, — а вы хотите взглянуть на наш лабиринт? Насколько я поняла, ваш второй сын строит сейчас лабиринт в вашем поместье в Беркшире.
Леди Керквуд засияла от радости.
— Да, так и есть. И мне бы очень хотелось посмотреть на ваш.
Минерва поцеловала Джайлса в щеку.
— Мы скоро вернемся, дорогой, — сказала она.
Пока они спускались вниз, к лабиринту, Минерва сказала:
— Я хочу, чтобы вы знали, мадам: я намерена стать Джайлсу хорошей женой. И вам не стоит беспокоиться о том, что я каким-то образом причиню вред вашей семье или скомпрометирую ее.
— Благодарю вас, — вздохнула леди Керквуд. — Я не хотела говорить вам грубости. Просто Джайлс наконец-то решил остепениться, а тут эта неожиданная свадьба...
— Да уж, для нас обоих она тоже стала несколько неожиданной... — Нет, так нельзя, в этом есть какая-то договоренность. — Но я никогда не сделаю чего-то такого, что сможет повредить его карьере или репутации.
— По-моему, вам не удастся сделать ничего хуже того, чем он уже сделал сам, — сказала леди Керквуд. — Все эти азартные игры, сомнительные развлечения. Ему надо было разделаться с этим много лет назад.
— Совершенно согласна с вами.
Леди Керквуд похлопала Минерву по руке.
— Очень надеюсь, что вы окажете на него положительное влияние.
Эти слова прозвучали скорее как команда, чем как пожелание.
Минерва сдержала улыбку.
— Я постараюсь, — кивнула она.
Вообще-то она собиралась потребовать от Джайлса, чтобы он отказался хотя бы от игры. Правда, это было немного несправедливо, потому что практически все ее знакомые мужчины играли.
К тому же, судя по словам бабули, мистер Пинтер не считал, что игра является для Джайлса серьезной проблемой, как она опасалась ранее.
— Знаете, многие мужчины играют, — произнесла Минерва. — И Джайлс просто делает то, что делал его отец, да и все остальные джентльмены.
— Нет, только не его отец, — возразила леди Керквуд. — Отец Джайлса ни дня в своей жизни не играл.
Минерва бросила на нее скептический взгляд.
— Ни дня? — переспросила она.
— Именно так, — ответила леди Керквуд. — Если только не считать безрассудных вложений в бизнес, о котором он понятия не имел. В этом его ошибка.
Заставив себя улыбнуться, Минерва подвела свекровь к лабиринту.
— Понятно, — кивнула она.
Она провела мать Джайлса по лабиринту, не переставая болтать об их планах на новый дом, но ее мысли были заняты другим. Возможно, леди Керквуд — одна из тех женщин, которые понятия не имеют о том, чем заняты их мужья. Или она просто стесняется признаться, что ее муж был игроком...
Когда они вышли из лабиринта, Минерва увидела мистера Пинтера, беседовавшего с Оливером. Она прищурилась. Что ж, и это выход. Возможно, ей пора обратиться к кому-то за помощью.
Очень хорошо. Интересно, что удастся разузнать мистеру Пинтеру? Настало время выяснить, что скрывает от нее муж.
Увидев, куда направляется Минерва, Джайлс напрягся. Что ей нужно от мистера Пинтера? От этого слишком красивого, дружелюбного и честного Пинтера?
Джайлс уже собрался было выяснить это, как вдруг его окликнул знакомый голос:
— Рад наконец-то застать тебя в одиночестве!
Обернувшись, Джайлс увидел виконта Рейвенсвуда.
— Спасибо, что пришел, — сказал он. — Признаться, я очень удивился, что ты принял мое приглашение. Я не был уверен, что ты придешь, ведь ты всегда занят.
Улыбка Рейвенсвуда показалась Джайлсу слегка натянутой.
— Вообще-то я не хотел приходить, но начальство попросило меня потолковать с тобой, — ответил он.
— О чем?
— О том, чтобы ты продолжил работу на нас в качестве сыщика. Тебе предложат весьма выгодные условия: титул, больше денег... политическое покровительство, если пожелаешь...
Джайлс вздохнул.
— Рейвенсвуд, я не хочу...
— Знаю, я сказал им, что ты отказываешься, но все же меня попросили узнать, что ты об этом думаешь. — Он посмотрел куда-то через газон. — К сожалению, есть еще одно дельце, которое нам необходимо обсудить.
Мастерс удивился.
— И что это за дело?
— Я получил письмо от лорда Ньюмарша, — сообщил Рейвенсвуд.
На грудь Джайлса навалилась тяжесть. Он надеялся, что ему больше не придется иметь дело с этим
