Двадцатого июня? Это же сегодня, черт побери!
— Интересно, не правда ли? — сказал Рейвенсвуд. — Моя жена хохотала целых десять минут. Какая умная шутка!
— Это вовсе не шутка, — бросил Джайлс хмуро. — Ее бабушка недавно выдвинула внукам ультиматум: все младшие Шарпы должны вступить в брак в этом году, иначе наследства им не видать; Зная леди Минерву, могу с уверенностью сказать, что таким способом она старается разозлить свою бабушку.
Рейвенсвуд оторопело уставился на него.
— Хочешь сказать, что эта женщина действительно намерена брать интервью?
— Уж не знаю, насколько она серьезна, поможешь не сомневаться: она действительно намерена брать интервью, — заверил его Джайлс.
Девчонка обезумела, если считает, что этим она чего-то добьется. Джайлс мог только догадываться, как на ее выходку отреагируют Джаррет и Оливер, не говоря уже о миссис Пламтри. У старой женщины железный характер — она ни одного мгновения не будет терпеть выдуманную Минервой ерунду. И уж точно не изменит своих планов.
Джайлс сунул журнал под мышку.
— Мне пора, — сказал он.
— Хочешь услышать интервью? — пошутил Рейвенсвуд.
— А это мысль, — мрачно отозвался Джайлс.
— Ты и леди Минерва? Это интересно!
— Ты понятия ни о чем не имеешь!
Джайлса охватила ярость, когда спустя час он прочел первую главу романа Минервы. Черт бы ее побрал! На этот раз она перегнула палку.
Стало быть, она хочет задавать вопросы мужчинам, которые хотят на ней жениться, не так ли? Отлично! Он устроит ей веселенькое интервью.
Минерва нервно мерила шагами китайскую гостиную Холстед-Холла, и с каждым мгновением ее настроение становилось все хуже. Ну как она заставит бабушку отказаться от своего ультиматума, если никто к ней не идет?
Она-то представляла, что целые шеренги молодых глупцов и охотников за состоянием, жаждущих обратить на себя ее внимание, заполонят Холстед-Холл и устроят в доме такой бедлам, что бабушка будет вынуждена сдаться. Или испортит с ней отношения. Ну а поскольку Минерва отказывалась верить в то, что бабушка заставит страдать всех своих внуков из-за неосмотрительности одной внучки, то все получится именно так, как она хотела. Ну а потом ей останется найти где-нибудь небольшой коттедж, в котором она будет писать, что ей хочется. Причем без всякого мужа рядом.
Трудно даже поверить в то, что когда-то она считала замужество хорошей идеей. Брак ее родителей обернулся катастрофой. Многие годы Минерва была свидетельницей того, что мужчины не испытывают никакого уважения к институту брака и семьи. Она встречала издателей, к которым обращалась с просьбой продавать ее книги. В ответ те живо расписывали, что ей нужно сделать, чтобы добиться их расположения. А еще она видела целые толпы охотников за состоянием, которые вечно болтались у ее дверей. Уважаемые джентльмены не хотели иметь с ней ничего общего, как только узнавали, что она пишет романы под собственным именем.
Не сказать бы, однако, что она до сих пор мечтала об уважаемом джентльмене — потому что они были хуже всех. Было у Минервы несколько поклонников, и с некоторыми она даже целовалась. Но как только они узнавали, какова она на самом деле, то убегали как можно дальше. Мужчины особенно не любят женщин, которые осмеливаются иметь обо всем свое мнение.
Даже ее братья не заслуживали особого почтения в качестве уважаемых джентльменов, учитывая их безумный образ жизни и властное отношение к сестрам. Возможно, конечно, что Джаррет и Оливер немного изменятся теперь, после того, как обзавелись семьями, но долго ли продлятся перемены? А что, если их вообще не будет? Их жены окажутся в ловушке.
Женщины всегда попадают на крючок. Минерва никогда не простит бабушку за то, что та загнала ее в ловушку своим требованием непременно вступить в брак. А Оливер с Джарретом — да как они посмели предать своих сестер, встав на бабушкину сторону? Еще каких-то полгода назад они бы первыми начали возмущаться. А сейчас, если они поймут, что и зачем она задумала, то тут же порушат все ее планы.
Минерва, прищурившись, посмотрела на дверь. Может, именно поэтому к ней не пришел ни один джентльмен? Неужели ее братья — или бабушка — обнаружили, что она вновь впала в ярость?
Да нет, это невозможно. Она нарочно опубликовала свое объявление в «Ледиз мэгэзин», потому что журнал доставляли по вечерам, и никто в семье его не читал. Селия — настоящая девчонка-сорванец, так что такие вещи ее не интересуют. Бабушка читает только «Таймс», ее братья скорее умрут, чем откроют дамский журнал, так что...
Их жены! Черт возьми! У них же теперь есть жены! И если жена Джаррета, Аннабел, на вид была не из тех леди, которые читают журналы, то Мария, жена Оливера, всегда проявляла интерес к произведениям Минервы. И уж она точно не пропустила бы публикацию первой главы из ее последней книги.
Чертыхнувшись вполголоса, Минерва направилась к двери. Ну как она могла забыть о Марии? И Бог ей в помощь, если Мария сделала что-то...
В комнату вошел человек. Это не был один из ее братьев, и уж он точно пришел не на интервью.
Именно из-за него она не вышла замуж. Джайлс Мастерс, ее слабость... предмет ее нездорового увлечения. Какая жалость, что после всех этих долгих лет она считает его гораздо привлекательнее всех остальных мужчин.
Конечно, это не означает, что она скажет об этом Мастерсу.
— Доброе утро, мистер Мастерс, — ледяным тоном промолвила Минерва.
— И вам того же, миледи. Хорошо выглядите сегодня.
К несчастью, и он тоже неплохо выглядит. Джайлс умел одеваться. И сегодня он смотрелся просто потрясающе в отлично сшитом сюртуке для верховой езды из тончайшей шерсти цвета кобальта, небесно- голубом узорчатом жилете, белых панталонах из оленьей кожи и начищенных до зеркального блеска черных ботфортах. Джайлс отлично смотрелся среди китайских ваз и золоченых драконов, предназначенных для того, чтобы запугать ее потенциальных женихов и заставить их ходить по струнке.
Однако Минерва ничуть не сомневалась в том, что уж его-то они не запугают. И ничто не заставит этого человека ходить по струнке, если он сам не захочет.
Она постаралась держаться безучастно.
— Если ты пришел повидаться с Джарретом...
— Нет, я здесь, чтобы увидеть тебя, — перебил ее Джайлс, бросая что-то на золоченый стул рядом с ней. И пояснил: — Я пришел на интервью.
Увидев, что на стуле валяется «Ледиз мэгэзин», Минерва почувствовала, что сердце ее взволнованно забилось. Что он прочел? Только объявление? Или главу из книги тоже?
— Ты подписываешься на «Ледиз мэгэзин»? — спросила она, надеясь, что в ее голосе слышатся снисходительные нотки. — Как смешно!
— Похоже, я не единственный, судя по толпе на твоем газоне, — ответил Джайлс.
Минерва удивленно заморгала.
— Какой толпе?
— А ты не знала? — Он усмехнулся. — Ну конечно, не знала. Иначе ты бы уже выскочила на улицу и обругала Оливера и Гейба, узнав, что они прогоняют джентльменов, как только те подходят к дому.
— Что-о? Эти надменные... А Джаррет? Разве его там нет?
— Без сомнения, он уехал на пивоваренный завод к тому времени, когда они завербовали войска, — ответил Джайлс. — Но они послали за ним, так что он наверняка присоединится к потасовке, как только приедет сюда. — Он с усмешкой прислонился к дверному косяку. — Не думаю, что тебе придется взять сегодня интервью еще у какого-нибудь джентльмена.
Минерва подозрительно на него посмотрела.
— Но тебя они почему-то пустили в дом, — заметила она.
