— Они подумали, что я пришел к Джаррету, — объяснил Джайлс. — А я предпочел не разубеждать их. Они полагают, что я в настоящий момент прохлаждаюсь в кабинете, ожидая его возвращения.
Минерва направилась к двери.
— Что ж, можешь прохлаждаться здесь, если тебе это нравится, а я собираюсь дать братьям...
— Не так быстро, дорогая. — Оттолкнувшись от косяка, он встал так, чтобы загородить ей дорогу. — У нас с тобой есть кое-какое незавершенное дельце.
И, не отрывая глаз от Минервы, Джайлс закрыл дверь у себя за спиной.
Минерва почувствовала себя настолько неловко, что ей захотелось спрятаться.
— Тебе хорошо известно, что мы не должны находиться наедине в комнате с закрытой дверью, — заявила она.
— С каких это пор тебя интересуют правила приличия, Минерва? — усмехнулся Джайлс.
— Кстати, я не разрешала тебе называть меня по имени, — огрызнулась она.
Холодная улыбка Джайлса заставила ее замолчать.
— А я не разрешал тебе использовать меня в своих книгах, но это тебя почему-то не остановило, — парировал он.
Господи! «Успокойся, Минерва! Возможно, он выведывает у тебя какую-то информацию».
— Хочешь сказать, что читаешь мои романы?
— Неужели в это так трудно поверить?
— Признаться, да. Даже мои братья не утруждают себя этим, — заявила Минерва.
— Но ты не очерняла их в своих произведениях, — напомнил Джайлс.
Несмотря на что, что неловкость быстро перерастала в чувство тревоги, Минерва заставила себя улыбнуться:
— Если ты намекаешь на то, что...
— Ни на что я не намекаю, — перебил ее Джайлс. — Я утверждаю, что это так. — Он кружил вокруг нее, как акула, пытающаяся запугать свою жертву. — Ты превратила меня в своего главного мерзавца — маркиза Роктона.
Черт возьми! Он действительно читал ее романы.
Минерва попыталась разубедить Джайлса.
— Ошибаешься, — заявила она. — Всем известно, что прообразом Роктона послужил Оливер.
— Ну да, — кивнул Джайлс. — Видимо, поэтому у Роктона голубые глаза и темно-каштановые волосы.
— Господи, не могла же я в точности описать Оливера, — защищалась Минерва. — Я должна была хоть что-то изменить.
— Неужели? И именно поэтому у Роктона не мать, а отец покончил самоубийством? — продолжал Джайлс, голубые глаза которого сверкали от гнева. — Как ты умна, полагая, что люди и это примут за изменение каких-то деталей. Твоя такая маленькая личная шутка!
Минерва покраснела. Она даже представить себе не могла, что Джайлс будет читать ее романы.
— Ты делаешь абсолютно абсурдные выводы, — заявила Минерва.
— Правда? А что ты скажешь о строчках из «Незнакомца с озера», где несчастная леди Виктория влюбляется в Роктона и бросается в его объятия? — Он встал напротив Минервы. — Что он там говорит? Ах да! «Будь осторожна, дорогая, когда в следующий раз вздумаешь сыграть роль потаскухи. Некоторые мужчины не слишком-то хорошо относятся к шантажу». Тебе эта фраза не кажется знакомой?
Минерва не нашлась что ответить.
— Но все разъясняется в том абзаце, который я прочел сегодня утром...
С развязной уверенностью, которая неприятно задела ее, Джайлс направился к тому месту, где оставил «Ледиз мэгэзин». Взяв журнал в руки, он стал читать вслух:
—
Джайлс бросил журнал на стул.
— На этом глава заканчивается, — промолвил он. — А что дальше? Роктон обыскивает кабинет в поисках нужной папки?
Минерва замахала рукой, разубеждая его.
— Ну хорошо, я действительно использовала некоторые детали... маскарада, состоявшегося в доме лорда Ньюарша. Но я не понимаю, как...
— Ты поклялась, что никому не расскажешь о той ночи. — Джайлс подошел так близко к Минерве, что она ощутила исходивший от него пряный аромат одеколона «Букет гардений». — Насколько я помню, ты назначила за это цену, и я сполна заплатил тебе.
— Я и помалкивала... Во всяком случае, ни словом не молвилась о том, что ты совершил кражу, — сказала Минерва. — И ты должен радоваться тому, что я так поступила. Между прочим, если бы ты мне хоть что-то объяснил, я не стала бы задавать тебе лишних вопросов.
— Ну да, поэтому ты и описала эту историю в романе, — язвительно произнес Джайлс. — Не исключено, что ты даже преувеличила что-то, чтобы придать остроты случившемуся. Господи, ты превратила Роктона во французского шпиона! Зачем было вставлять этот инцидент в роман?
— Все объясняется довольно просто: я — писательница, — ответила Минерва. — И я придумываю свои романы. Это называется художественной литературой.
Джайлс прищурился.
— Но только не тогда, когда ты делаешь живых людей прототипами своих героев, — сказал он.
— Ты кое-чего не понял, — возразила Минерва. — Роктон — это не ты и не Оливер, у него вообще нет живого двойника. И только из-за того, что я использовала небольшой эпизод из нашего обще...
— Небольшой?! — вскричал Джайлс, сверля ее взглядом — Да ты описала наш поцелуй в первом же романе, в котором появился Роктон. Роктон увлекает героиню в переулок и силой похищает у нее поцелуй. Она дает ему пощечину за то, что поцелуй ей не понравился, а он говорит: «Почему ты решила, что мой поцелуй должен быть приятным?» — Он опустил глаза на ее губы. — Ты отлично знаешь, откуда эта фраза.
— Так ты и эту книгу прочел? — простонала Минерва. — Сколько всего моих романов ты прочел?
— После того, когда узнал, что ты описала в них меня? — переспросил Джайлс. — Все десять. Вот и представь себе мое удивление, когда я обнаружил, что в последних трех твоих «художественных» произведениях ты буквально кожу с меня живьем сдираешь.
— Не понимаю, почему ты так раздосадован, — сказала она. — Никому не известно, что Роктон — это отчасти ты. И никто об этом никогда не догадается.
— Это лишь потому, что ты не дала достаточного количества намеков, — проговорил Джайлс. — Очень умно с твоей стороны использовать меня. Любой другой привлек бы тебя к суду за клевету, но ты знаешь, что я не сделаю этого, потому что не люблю, когда кто-то сует нос в мои секреты. Поэтому ты и решила, что можешь безнаказанно использовать меня в своих книгах.
— Вы делаете из мухи слона, мистер Мастерс, — заявила Минерва.
— Да что ты! Интересно, когда ты собиралась включить сцену с кражей в свой роман? Может, уже в следующей главе?
— Я пообещала молчать об этом и свое обещание сдержу!
— А почему я должен тебе верить? Обо всем остальном молчать ты не сочла нужным.
Минерва исподлобья посмотрела на него.
— Чего ты от меня хочешь?
В поведении Джайлса произошла едва заметная перемена: гнев сменился чем-то более тревожащим. Казалось, он только что разглядел в ней женщину — женщину, которую можно соблазнить. Он был таким же на балу в честь Дня святого Валентина. Когда они танцевали, от его заигрываний у нее кровь закипела, а
