фронтом отдал приказ немедленно организовать патрулирование над плацдармом, перехватывать и уничтожать вражеские бомбардировщики еще на подходе. Генерал Рязанов, сориентировавшись в обстановке, дал указание по рации командиру 820-го полка майору Чернецову нанести массированный удар по немецким танкам, которые непрерывно атаковали защитников плацдарма.
Одновременно с штурмовиками на боевой курс легли истребители прикрытия. Их ведущий — Герой Советского Союза капитан Луганский.
В тот вылет, связавшись по радио с флагманом истребителей и назвав свои позывные, майор Чернецов по голосу узнал своего давнего друга, с которым вместе воевал в Финляндии. Неисповедимы фронтовые пути!
Волнами к переправам приближались «юнкерсы», над ними осами вились «мессеры». Самолеты противоборствующих сторон шли на сближение. Стена на стену: кто — кого?
В какой-то момент из-под плоскостей «илов» огненными струями сорвались эрэсы, раскаленными стрелами прочертили небо. Залп их настолько был неожиданным, что расколол плотный строй бомберов. Несколько вражеских машин вспыхнуло. Начиненные бомбами, они рвались в воздухе, поражая осколками летящие рядом экипажи.
Гитлеровцы явно не предполагали атаки штурмовиков. Обычно им препятствовали истребители.
«Горбатые» снова как бы проткнули вражеский строй и, несмотря на огонь воздушных стрелков противника, ударили по «юнкерсам» из пушек. Поспешно освободившись от бомбового груза, те повернули на запад…
Истребители прикрытия уже разворачивались для преследования, но в наушниках ведущего раздалась команда Рязанова: «Группа „хейнкелей“ выходит к переправе. „Первый“[15] приказал любой ценой не допустить, чтобы они сбросили бомбы. Как понял?!»
«Хейнкели» уже заходили для пикирования. Капитан Луганский атаковал флагманскую машину. Приблизившись, рубанул ее винтом по рулю высоты. Бомбардировщик, потеряв управление, камнем рухнул на землю. Ни одна вражеская бомба не упала на переправу…
Напряжение не спало и во второй половине дня. Теперь со стороны Александрии к плацдарму вышли одновременно четыре группы «юнкерсов» (по восемнадцать самолетов в каждой).
Понятно, что спасти плацдарм от прицельного бомбометания могли только штурмовики. И они появились. Над НП командира корпуса шла восьмерка «илов» во главе с ведущим капитаном Д. Нестеренко. 8 против 72 «юнкерсов»!
И Рязанов рискнул — приказал атаковать «лапотников» (так называли Ю-87 за неубирающиеся шасси в обтекателях, похожих на лапти).
Свидетели того боя рассказывали, что в воздухе творилось что-то невообразимое от грохота пушечных и пулеметных очередей, визга срывающихся с балок реактивных снарядов — эрэсов, рева самолетных двигателей. Воздушная схватка продолжалась недолго — минут пять. Десять «юнкерсов», объятых пламенем, упали в районе Бородаевки, остальные, освободившись где попало от бомбового груза, ретировались. Командующий фронтом И. С. Конев приказал доставить к нему на КП капитана Нестеренко. Здесь Иван Степанович лично вручил ему орден Александра Невского.
Я знал Дмитрия Акимовича Нестеренко. Бывший инструктор, затем командир учебного звена Одесской военной авиационной школы пилотов, он имел глубокие теоретические знания, обладал отличной техникой пилотирования. Любил летать, и небо было для него роднее родного дома. Потери в группах, которые он водил до конца войны, были самыми минимальными.
Штурмовиков Нестеренко сменила группа капитана Пошивальникова. «Работай на переднем крае четко. Смотри не задень плацдарм…» — напутствовал комэска генерал Рязанов.
Тяжелые «илы» пересекли коричневатую ленту Днепра и принялись утюжить позиции немцев. Видно было, что зенитная артиллерия открыла шквальный огонь, но штурмовики продолжали долбить оборону врага и все, что там двигалось, бегало, ползало…
Сделали три захода. Было ясно — расстреляли весь боекомплект. Но тут поднялась в атаку пехота. Цепи ее были редкими, и командир корпуса схватил микрофон. «Степан! Нужен еще один заход. Видишь — пехота атакует. Дай хотя бы холостой…»
Когда генералы И. С. Конев и М. С. Шумилов возвратились в расположение КП, они вели наблюдение за боем у самого уреза реки, ведущий очередной группы «ильюшиных» командир эскадрильи старший лейтенант В. Лыков, штурмовавший вражеские артбатареи у населенного пункта Мишурин Рог, доложил, что в двух километрах юго-западнее Бородаевки движется колонна танков. Направляется к плацдарму.
Удар по колонне нанесла эскадрилья Георгия Красоты, окончательную точку поставили летчики старшего лейтенанта Николая Евсюкова. Семь танков было сожжено, уничтожено также более десятка автомашин противника.
В этой штурмовке отличился экипаж лейтенанта Кудрявцева. Уже при возвращении на аэродром в его самолет попал шальной зенитный снаряд и повредил хвостовое оперение. Ко всему прочему у села Царичанка с болот поднялась туча уток: одна из птиц повредила плоскость, две другие — попали в радиатор… В общем, к аэродрому еле дотянул.
В сложную ситуацию при вылете в район Бородаевки попал и молодой летчик из 735-го полка сержант В. Ермолаев. После третьего захода на штурмовку он почувствовал изменения в работе двигателя. Доложив по радии о случившемся лейтенанту А. Карпову, он получил разрешение возвратиться на свой аэродром в Туровку.
Над Днепром мотор стал давать перебои, работал рывками. Машина потеряла устойчивость, но все же хоть и с трудом перевалила через реку. Не долетев до своего аэродрома километра три, Владимир Ермолаев сел, как оказалось, на окраине соседнего аэродрома, рядом с Кобеляками.
Вместе с воздушным стрелком Арапом Исхаковым осмотрела мотор. Из открытого люка выпали обломки днища, шатунов. Случись это двумя-тремя минутами раньше — свалились бы в Днепр.
Когда Владимир сказал об этом стрелку, тот даже побледнел, не мог вымолвить и слова. Дело в том, что Исхаков — казах, вырос в безводной степи и, естественно, не умел плавать…
А вот летчику Николаю Опрышко пришлось вплавь добираться к своим. Выбросившись из горящей машины, он переплыл Днепр, и его, уже выбившегося из сил, подобрали соседи-пехотинцы и доставили в расположение полка.
Помогая наземным войскам удерживать плацдарм и форсировать Днепр, в корпусе стал применяться такой отработанный тактический прием, как «замкнутый круг». Он оказался очень эффективным. Построение «замкнутого круга» группой штурмовиков из восьми-девяти самолетов давало возможность в течение 25–30 минут непрерывно и одновременно наносить удары по противнику, успешно отражать атаки истребителей.
Особенно умело применяли штурмовку «замкнутым кругом» ведущие групп М. Степанов, Г. Чернецов, Я. Минин, Г. Александров, И. Джинчарадзе, Н. Горобинский, Н. Столяров.
После довольно ощутимых ударов авиации по противнику, а также залпов сотен орудий и «катюш» обстановка резко изменилась. Немцы были вынуждены приостановить свои танковые атаки.
Плацдарм у села Бородаевка был удержан.
Началось наведение переправ и мостов через Днепр и расширение плацдармов на его западном берегу. Готовились перебазироваться и полки корпуса.
…К первой половине октября войска Степного фронта, успешно форсировав Днепр, перешли в наступление, нанося главный удар в направлении Пятихатки, Кривой Рог.
Положение немецко-фашистских войск на нижнем Днепре становилось все более тяжелым. Фашисты начали интенсивно перебрасывать в район Кировограда и Кривого Рога дивизии, прибывшие на Украину из Западной Европы, укреплять свой 4-й воздушный флот, а также снимать силы с соседних участков фронта, чтобы контрударами отбросить войска Красной Армии за Днепр.
Бежали дни, наполненные полетами, штурмовкой, воздушными боями. Враг был еще силен, нахрапист, жесток, изобретателен. Хотя и не такой, каким был в сорок первом. Взять фашистских летчиков. В Германии они были на особом положении. Высшая каста — голубая кровь! Имели большой опыт боевых действий. Теперь явно чувствовалось: обеднели гитлеровские люфтваффе, приходится Гитлеру скрести свои сусеки. Но они еще не пустовали.
19 октября 1943 года при содействии штурмовой и бомбардировочной авиации танкисты 5-й
