и пусть будет так, как решил Совет? Но тогда, мысленно возражал он себе, тогда ему придется убить сына. Убить Джонни! Водитель несколько раз оглядывался, слыша непонятные звуки, но ему так и не пришло в голову, что это были не неполадки в двигателе, это стонал один из главарей всесильного Арагонского братства.
И еще мистер Голд несколько раз ловил себя на мысли, что иногда он бывал удивительно бес shy;печен. Джонни немало рисковал, работая в исполнительном гнезде, приговоренные могли, обороняясь, подстрелить его, и как это раньше не шло ему на ум? То есть он, Чарльз Голд, имел представление, какова работа исполнителя, но почему-то был уверен, что несчастья и смерть – не для Джонни. Какая самонадеянность!
Едва он вошел в свой кабинет, как дверь приоткрылась.
– Чарльз… – Миссис Голд сердцем чувствовала, что там, где был ее муж, решалась страшное.
– Входи, Эльза.
Миссис Голд вошла, не чуя под собой ног.
– Я должен отлучиться, – сказал Чарльз Голд. – Вернусь к вечеру завтрашнего дня, может быть, той ночью.
– А как… с Джонни что?
– Они оба пока будут здесь.
– А ты, куда ты…
– Все, Эльза, мне больше нечего тебе сказать. Эльза Голд как-то боком вышла в коридор.
Она стояла под дверью кабинета мужа, потом шла за ним, не смея приблизиться. Мистер Голд сел в гравилет и улетел, а она еще долго смотрела в небо, глядя из-под ладони.
Мистер Голд собирался пробыть в своей резиденции до утра, а там надо было отправляться на космодром “Урания”.
Эльза Голд все глаза проглядела, дожидаясь мужа. Она прямо-таки извелась за эти часы, она то плакала, то ледышкой застывала в кресле, то громко стонала, ломая руки. Ореховую комнату она обходила стороной.
С наступлением вечера, когда муж обещал вернуться, миссис Голд устроилась на скамейке в садике перед домом и стала наблюдать за небом. Несколько раз она вскакивала, обмирая, но дальний гравилет пролетал мимо.
Загустела ночь. Миссис Голд становилась все взвинченнее – и вдруг она увидела огни подлетавшего к усадьбе гравилета. “Это он, он!” Она выбежала за ворота.
А когда он вышел из машины, на нее нашло оцепенение. Ей захотелось продлить, растянуть время. Кто знает, быть может, шли последние мгновения, отделявшие ее от бездны ужаса и отчаяния.
Ее замешательство продолжалось недолго. Чарльз Голд обнял жену, и она увидела, что он улыбнулся.
– Наш сын будет жить, – выдохнул он.
Она залилась слезами радости.
Спустя несколько минут мистер Голд с суровым лицом объявил Джонни волю Великого Магистра (то есть волю Совета, так он сказал, поскольку само существование Великого Магистра было тайной, ведомой лишь арагонцам, носившим звание Магистра или старшего брата):
– Вы будете жить, вы оба, ты и она. Ты изгоняешься из братства.
– Спасибо, отец! – Джонни потянулся к Чарльзу Голду, чтобы обнять его, но тот ответил ему таким холодным взглядом, что Джонни растерялся.
– Мне удалось убедить Совет, что ты не предавал Арагон, – проговорил мистер Голд. – Но меня-то ты предал, сынок. Вот сейчас ты радуешься, ты и забыл, что эта твоя любовь стреляла в меня?
– Она не знала, что ты мой отец.
– Она не знала, но ты-то знаешь, что она пыталась убить меня, и я не вижу, чтобы это тебя удручало. (Короткая пауза). Ты должен покинуть мой дом.
– Ты прогоняешь меня?
– Я не желаю жить в одном доме с той, кто хотел убить меня, и с тем, кто предал меня.
Досада желчью разлилась по сознанию Джонни. Отец хотел сделать его убийцей, а теперь недоволен, почему это он так черств, что осмелился полюбить ту, которая стреляла в его отца. Да и разве стреляла бы Лола в его отца, если бы на свете не было Арагонского братства, братства жесткосердных убийц, в котором его отец – один из главных заправил?..
– Очень хорошо, – буркнул Джонни. – Ты больше никогда меня не увидишь.
Чарльз Голд смотрел на сына, пока тот не скрылся за дверным косяком, а потом повернулся к окну.
ПРЕДСКАЗАНИЕ
Утром, едва начало светать, они вышли за ограду усадьбы Голдов – счастливая Лола и смятенный, взволнованный Джонни, то радостно улыбавшийся ей, то темневший лицом.
– Подожди, – сказал он и обернулся. Он долго смотрел на дом, в котором остались его мать и отец. В одном из окон он увидел силуэт матери. Держа платок у глаз, она помахала ему рукой. Ему одному, мать никогда не простила бы Лоле ее попытку убить его отца. Махнув рукою в ответ, Джонни обронил:
– Пойдем туда. – Он показал на домик неподалеку и пояснил: – Там живут Джонсоны. Мис shy;тер Джонсон каждое утро летает на работу в Терриган на своем гравилете, он подбросит нас.
Лола вдруг почувствовала, как тяжело сейчас приходилось Джонни. Слезы подступили к ее глазам. Из-за нее ведь это, из-за нее он порвал со своими родителями… Но что тут сырость разводить, одернула она себя, разве ему станет легче, если она разрыдается? И Лола превозмогла свою боль.
Весельчак мистер Джонсон без всяких расспросов доставил Джонни и Лолу в центр. “Всего хорошего, ребята”, – и он, подмигнув Джонни, повел свою машину круто вверх.
– Неподалеку должно быть бюро по найму квартир, – сказал Джонни.
У Джонни было с тысячу кредов, у Лолы – двести. Они наняли квартирку на бульваре Карла Третьего за двадцать кредов в неделю, плата за пять недель вперед. Квартира с видом на Серебряное озеро смотрелась неплохо, но уж роскошной ее, конечно, нельзя было назвать. Теперь стало возможным заняться подготовкой к свадьбе.
Джонни съездил в Управление сектора. Гражданская регистрация браков проводилась каждый четверг, объяснили ему, заявление подавайте хоть в этот же день. Ближайший четверг – послезавтра, значит, они зарегистрируются послезавтра, сказал себе Джонни.
Когда он вернулся, они с Лолой принялись перебирать, кого же пригласить. Джонни вознамерился позвать на свадьбу всех своих друзей – Алана Фостера, Филипа
