рисунок…
— Вы лжете мне, — тихо произнесла девушка, — меньше всего вы желаете позволить мне выбирать… И единственной причиной является… королева Алиссин! Вы боитесь её.
Дариан не ответил. Молча поднялся и оставил Катарину спать в одиночестве. «Вот и ответ, — подумала Кати, — вот и весь ответ… Он просто боится Алиссин!»
— Как вы себя чувствуете? — Его Величество подал руку Катарине, помогая выйти из кареты.
— Благодарю, мой король, — легкая улыбка коснулась ее губ, — я уже в состоянии путешествовать верхом.
— Я рад, — Дариан с улыбкой разглядывал любимую женщину, — но еще рано, моя Кати, мне не хотелось бы подвергать тебя опасности.
А опасность была. Несмотря на отступление армии Шарратаса, князь Гаоры не желал мира. Несколько нападений на лагерь показали, что князь Арнар был страшным соперником, и Дариан не пожелал терять собственные войска, обязав союзников начать боевые действия против мятежной Гаоры.
После памятного разговора Катарина не воспользовалась предоставленной свободой. Черная, оперенная вороньим пером стрела, воткнувшаяся в столб там, где она стояла мгновение назад, стала доказательством правильности решения. Кати не желала возвращаться к Ранаверну!
Легкий шаг и на лице промелькнуло выражение боли. Дариан подхватил любовницу на руки и сам перенес в палатку.
— Я в состоянии ходить самостоятельно, — укоризненно произнесла Кати.
— Знаю, — ласковый поцелуй на глазах служанок, — моя сильная Кати, но мне приятно помочь тебе.
И поцеловав ее ладони, король покинул собственную палатку, в которой больше не ночевал. Об этом шептались все дворяне, об этом сплетничали служанки, это стало причиной смешков в армии, но… отныне Кати ночевала в одиночестве, а Его Величество, казалось, каждый день молил о прощении.
Катарина просыпалась в окружении цветов, каждое ее желание исполнялось незамедлительно, несмотря на условия военного лагеря для нее ежедневно выступали менестрели. Еще одним подарком Дариана стала обширная библиотека, вывезенная из завоеванных территорий и предоставленная Катарине.
Менестрели пели о сказочной любви великого короля к маленькой фрейлине, а Кати с улыбкой смотрела, как Дариан пытается заполучить ее преданность… напрасно!
Спустя две недели королевская армия вступила в пределы Шарратаса. Дариан отметил данное событие вторжением в собственный шатер после заката.
— Катарина, я хотел поговорить с тобой, — начал без предисловий Его Величество.
— Я… вас… слушаю, — Кати попыталась улыбнуться, но улыбаться, находясь лишь в рубашке было сложно.
Смерив ее потемневшим взглядом синих глаз, король поспешно отвернулся, дав возможности одеться.
— Мы можем прогуляться, если вы желаете поговорить в более… не наедине, — устало произнес Дариан, — но мне бесконечно жаль, что ты не позвала меня, Кати…
Застегивая халат, Катарина в изумлении взглянула на Его Величество.
— Я не обладаю достоинством святых, Ваше Величество, и всепрощение не обретается среди моих добродетелей!
— Но вы не покинули меня, — Дариан пропустил Кати вперед и вышел из шатра следом.
— Я не хочу возвращаться к… супругу, — искренне призналась Катарина.
Стражники невольно вздрогнули, заметив мелькнувшую на царственном лице дьявольскую ухмылку. Дариан продолжил:
— Значит ли это, что я… не безразличен вам, моя Катарина?
— Вы умеете не быть безразличным, — с грустью ответила девушка и остановилась на краю леса.
На мгновение ей показалось, что из-за деревьев на нее с яростью взирают зеленые глаза ирбиса… но она понимала что это невозможно.
— Так о чем вы желали поговорить, мой король? — обернувшись к монарху спросила Кати.
— Ты изменилась, — внезапно произнес Дариан, — стала сильнее, увереннее, опаснее… Что же с тобой произошло, Катарина?
— Я не желаю более быть жертвой! — в карих глазах промелькнуло новое для Дариана выражение и он не мог понять такую Кати.
Стоя спиной к лесу Катарина осматривала военный лагерь, стражников, неотделимой тенью следовавших за монархом, стражников окруживших поляну на которой стояла Катарина, стражников повсюду… В прежние времена Дариан не терпел охрану…
— Я люблю тебя, — тихое признание вернуло к неприятному разговору, — люблю тебя, моя Кати…
В словах Дариана была нескрываемая печаль, но Катарина не отреагировала на запоздалое признание.
— Катарина, — в голосе Дариана послышались стальные нотки, — ты знаешь, что Алиссин одержима тобой?
Усмехнувшись, девушка ответила:
— Ее Величество недвусмысленно намекала на свои чувства.
— А ты… — голос монарха внезапно осип, — ты любишь ее?..
— Нет! — ответ был искренним.
Некоторое время Дариан молчал, и все же задал свой главный вопрос:
— Катарина, я могу рассчитывать на твою преданность?
Кати ждала этого вопроса, ждала с самого начала, но отвечать…
— Могу ли я подумать? — она взглянула на монарха.
— Да, — нехотя ответил король, — я смирено буду ожидать вашего решения.
Смиренно? Смирение было совершенно не свойственно Дариану и Катарина это знала. Тогда откуда смирение? Глядя вслед уходящему монарху, Катарина думала о себе. Пал Ортанон, ее родные свободны и в безопасности, и теперь оставшись наедине с собственной жизнью, девушка впервые оказалась предоставлена самой себе. И она не желала возвращаться в родовой замок князей Арнар, страшась ярости снежного барса. Как не желала и оставаться любовницей короля Шарратаса.
— Леди Катарина, рад видеть вас снова!
Обернувшись к говорившему, Кати невольно улыбнулась стройному дворянину.
— Герцог Ларише, — Катарина склонилась в реверансе.
— Княгиня Арнар, — Ниар склонился, над протянутой рукой, но его прикосновение было далеко от правил приличия, — бесконечно рад видеть вас вновь.
— Я не видела вас ранее, — припоминая всех дворян призналась Кати.
— Прибыл сегодня, — Ниар неохотно отпустил ее ладонь, — и был неприятно поражен вашим… статусом.
— Статусом любовницы Его Величества? — с горькой усмешкой поинтересовалась Кати.
— Статусом замужней леди, — в голосе герцога Ларише послышались нотки отчаяния, — а вот статусом возлюбленной короля был просто удивлен.
— Не вы один, — Катарина неспешно направилась вдоль кромки леса, темнеющего в быстро сгущающихся сумерках. — Как вы поживаете?
— Ужасно… и бесконечно сожалея о прошлом, — произнес Ниар и тут же исправился, — м-м-м, помните невест пресветлого?
— Особенно тех, что пали жертвой… пиявки! — Катарина рассмеялась. — Это одно из самых светлых воспоминаний в моей жизни, мой друг.
— Только друг? — переспросил герцог Ларише.
