Потом он вопросительно посмотрел на меня, словно спрашивая, с какой болезнью явился к нему новый клиент. Узнав, что перед ним стоит друг доктора Миранды, министр здравоохранения засуетился, попросил меня присесть, а сам побежал за занавеску. Через мгновение он вернулся, неся две чашечки и термос, наполненный горячим кофе.
— Очень приятно, очень приятно, я давно не имел сведений о докторе Миранде. Как он поживает? Скоро ли собирается к нам? Я вот жду, жду его, никак не дождусь, а здесь столько дел накопилось для группы Миранды. Из Сена-Мадурейры запрашивают, из Крузейро-до-Сул запрашивают, из Шапури просят ответить, когда же прилетит самолет доктора Миранды. Нужно сделать несколько срочных операций, а вы сами понимаете, что я и мои коллеги здесь, в Акре, не в состоянии везде успеть, у нас нет ни транспорта, ни средств на перевозку больных.
Будущее окрашивалось для меня в мрачные тона.
— Как, неужели самолет доктора Миранды до сих пор не прилетел в штат Акре? — переспросил я, питая слабую надежду, что министр здравоохранения не в курсе планов доктора Миранды. Или, может быть, самолет с Мирандой давно находится в их штате, а министр просто не знает об этом.
— Доктор Миранда пока находится в Рио, — уверенно повторил министр. — Дней восемнадцать назад он сообщил мне по радиосвязи, что полет откладывается и он прибудет в Рио-Бранко только к концу месяца. Сроки вылета экспедиции пересмотрены.
Пришлось рассказать министру о надеждах, связанных с самолетом Миранды, и попросить совета, как же быть дальше. Совершив путешествие почти за четыре тысячи километров, возвращаться обратно в Рио было, конечно, неразумно.
Министр озадаченно почесал затылок.
— Единственно, что я могу вам предложить, — сказал он, — это посоветоваться с Биду — нашей местной знаменитостью, он очень хороший охотник и знает здесь все вдоль и поперек.
Министр здравоохранения проводил меня до самого домика, где жил Биду. В его квартире находилась также и радиостанция. В этом доме у любого журналиста сердце забилось бы учащенно: все стены комнаты были увешаны шкурами крокодилов и змей. Над радиопередатчиком в большой рамке висела фотография, на которой был снят хозяин, положивший ногу на тушу убитого ягуара — онса. Сразу стало ясно, что Биду является именно той личностью, о которой может мечтать человек, отправляющийся в далекое путешествие по штату Акре. Приход нежданных гостей оторвал хозяина от ужина. Биду вышел из соседней комнаты, держа миску с горячей фасолью и стакан с водой.
— О, добрый день, доктор, добрый день, сеньор! Чем могу быть полезным? — приветствовал он нас, весело улыбаясь.
— Я хочу, — ответил доктор, — познакомить тебя вот с этим сеньором, который приехал в наш штат по личному приглашению самого губернатора. У него есть к тебе одно деловое предложение, и, по-моему, только ты в состоянии оказать помощь советом и делом.
— С удовольствием, с удовольствием, — сказал Биду, потом посмотрел на часы и добавил: — Вот только если вы смогли бы подождать минут десять, потому что сейчас начинается сеанс, а, как вы знаете, сеанс пропустить невозможно.
Мы понимающе кивнули в ответ, хотя я-то не имел ни малейшего представления, какой должен быть сеанс и почему его ни в коем случае нельзя пропустить. Но тут Биду сел за радиопередатчик, и мы стали свидетелями очень любопытного явления, которое в Бразилии можно встретить, вероятно, только в штате Акре. Биду связался с городом Шапури. Оттуда ему передали сообщение о вылетевшем самолете, о ценах на скот, о дождях, которые там идут, а потом вдруг радист Шапури закричал:
— Алло! Алло! Начинаю сообщение! Начинаю сообщение! Донна Алисиа, ваш племянник Афонсо говорит, что свадьба переносится на три дня. Он ждет вас и дядю Алонсо на свадьбу. Сообщите, прилетите ли вы в срок. Алло! Алло! Донна Тереза, можете не беспокоиться, ваша корова нашлась. Алло! Алло! Свояченица Родригеса родила мальчика и чувствует себя хорошо.
Такого рода объявления длились не менее пяти минут, а потом Биду, взяв заранее приготовленный текст, сам стал передавать подобные известия.
Все это объяснялось довольно просто. Вы уже знаете о транспорте в самом городе Рио-Бранко. Кроме такси, в Рио-Бранко есть еще несколько десятков автомобилей. Большинство из них было привезено самолетами из Рио-де-Жанейро и из Сан-Паулу, а некоторые (большей частью контрабанда) прибыли водным путем из Белена. Основной способ сообщения между столицей штата и другими городами — по рекам и самолетом. А во время периода дождей водный путь остается единственным. Однако, несмотря на то, что средства сообщения между отдельными городами штата Акре ненадежные и всякое передвижение между отдельными пунктами очень затруднено, власти штата всегда находятся в курсе всех событий. Администрация осуществляется оригинальным способом: с помощью радио. Каждый город и городишко имеет свою коротковолновую радиостанцию и в определенные часы контактируется с Рио-Бранко. По радио передаются приказы и постановления правительства штата, по радио же каждый житель имеет право передать коротенькое сообщение своим родственникам или знакомым, живущим в других районах, в других городах. Потому, что если бы вы захотели вдруг послать простое письмо, скажем, из города Рио-Бранко в город Крузейро-до-Сул, то оно пришло бы к адресату не раньше чем через три месяца, проделав долгий путь по одному из притоков Амазонки до Манауса и от Манауса по другому притоку к городу Крузейро-до-Сул. Самолеты тоже редко используются для перевозки почты, а кроме того, писем посылают мало, потому что большинство жителей штата просто не умеют ни читать, ни писать.
Во время разговора Биду с городом Шапури я и не подозревал об одной особенности передачи. Оказывается, все те сообщения, которые радист Шапури кричал в свой микрофон, передавались по всему городу Рио-Бранко, и из развешанных на столбах репродукторов весь город узнал, что у свояченицы Родригеса родился мальчик, и все поздравляли донну Терезу, у которой нашлась ее пропавшая корова. Как видите, секретов в этом штате не существовало.
Закончив работу, Биду сказал:
— Сейчас я к вашим услугам.
И опять пришлось повторять всю историю сначала, рассказывать о том, как готовилась поездка, как не пришел самолет, и о том, что сейчас вся надежда на знаменитого охотника Биду. Каждому охотнику приятно, когда утверждают, что он является знаменитостью. Биду не был исключением из правила. Он улыбнулся еще шире и сказал, что с удовольствием попытается помочь в беде.
— С завтрашнего дня, — объявил он, — у меня как раз отпуск, и я смогу совершить с вами недельное путешествие Вы все сможете увидеть.
Договорились о встрече на следующее утро. Биду должен был прийти в гостиницу «Шуи» для выработки подробного плана дальнейших действий.
По счастливой случайности в холле гостиницы я обнаружил полку, на которой лежало несколько книг, покрытых толстым слоем пыли. В основном это были бразильские издания о добыче каучука в штате Акре. За некоторыми из этих книг я безуспешно охотился в Рио-де-Жанейро, и ни один букинист не смог их достать. Между тем они содержали крайне необходимые сведения для каждого человека, который решил познакомиться с историей развития каучуковой промышленности в Бразилии.
Оказывается, в Бразилии насчитывается до двадцати видов каучуконосных деревьев. Самыми распространенными из них являются эвеа бразилиенсис, бентамиана, кунеата, спрусеана, лютеа и гианенсе. По своему экономическому значению наиболее важной разновидностью является эвеа бразилиенсис. Она ценится за самое большое количество сока — латекса, которое дает, и за качество каучука, получаемого из латекса. Эвеа бразилиенсис можно встретить на всей территории бассейна реки Амазонки, но в основном в наиболее увлажненных местах. Это дерево с пирамидальной кроной достигает более двадцати метров высоты и встречается, как правило, в гуще леса. Но можно встретить его также по берегам рек или ручьев.
Первое упоминание о каучуке относится к началу XVIII века. Александре Родригес Феррейра в своих записках «Философское путешествие» рассказывает о поездке по Амазонке. Писал он и о встрече с индейцами племени камбебас: «Другие народы, живущие на бразильской земле, очень многое могут перенять от племени камбебас. Это племя производит знаменитую резину, и они называют ее лейте де серинга — молоко серинги. Из этого молока они мастерят ботинки, одежду, и все это непроницаемо для воды». Другой бразилец, монах Маноэл де Эсперанса, совершив путешествие по внутренним районам
