Остров моих сновидений

собой и откровенно смеется над ее жалким выступлением. И все же, когда Ким посмотрела ему в глаза, она заметила в них нечто скрытое за темными тенями, что-то не вполне понятное, беспокоящее… Сердце защемило. Да нет, ей показалось.

Она отвела взгляд от его лица и остановила на груди; впрочем, не самое удобное место, чтобы задерживать взгляд… Широкая, загорелая, покрытая легкими, темными, вьющимися волосами, грудь Сэма будила в ней чувства на данный момент совсем неуместные.

Он опустился на диван напротив нее, отпил глоток из стакана и уставился в одну точку.

– Вся эта история подстроена от начала до конца, – с трудом проговорил он. – Женщина лжет – сама все придумала и теперь лжет.

Ким смотрела на Сэма, удивленная.

– Зачем? Что ей нужно?

Уголки его губ опустились, на лице обозначилось брезгливое выражение.

– Деньги, что же еще? Однажды вечером я устраивал у себя дома в Сантьяго вечеринку с коктейлями, – продолжал Сэм напряженным голосом. – Там было много людей, и она тоже. Не знаю, кто ее пригласил, но точно не я: я даже не знал ее, никогда раньше не видел. – Сэм прикрыл глаза и потер шею ладонью. – Ей стало нехорошо, – уже спокойнее рассказывал он. – Голова кружилась. Когда она сказала об этом, мы отвели ее в одну из комнат для гостей и уложили спать. Когда гости разошлись, мы решили не будить ее. Кажется, никто не знал, где она живет и кто ее привел. Было поздно, и я решил отложить выяснение до утра. – Сэм поморщился, сознавая свою ошибку. – Как бы там ни было, я отправился спать. На следующее утро проснулся и пошел проверить, что с ней. К тому времени она уже была в ванной, ее тошнило.

– Она уже была беременна, – поняла Ким.

– Ну да, вот именно.

Не надо обладать особым воображением, чтобы представить, как все произошло и о чем думала эта женщина. Увидела Сэма, его дом, свой шанс получить все это. А может быть, все спланировала и раньше. Потом выложила своим адвокатам историю соблазнения наивной секретарши.

– Моя экономка была на кухне и не видела этой маленькой милой сцены, – продолжал Сэм. – Она приготовила легкий завтрак, но наша беременная леди только поклевала кусочек тоста и поддерживала милую беседу. Я вышел ответить на телефонный звонок, а когда вернулся, моя экономка уже стала свидетелем на ее стороне.

Очевидно, Сэм едва сдерживал ярость – глаза сверкали, мышцы шеи и плеч напряглись.

– Теперь мне придется защищаться от нелепых, ложных обвинений. Мою биографию переворошат, а от доброго имени ничего не останется. – Он прикрыл глаза, стиснув челюсти.

Ким поняла, что ему стоило огромных усилий сказать все это и что за злостью кроется настоящая боль.

Сердце ее смягчилось: подойти к нему, обнять? Она подавила это желание, молча смотрела на него, ждала, надеясь, что он не спрятался снова в свою раковину.

– Как-то не в моих привычках походя соблазнять всяких странных женщин, – произнес он грубовато. – Да еще и делать им детей. И никогда в жизни я не стал бы уклоняться от ответственности.

Так вот почему Сэм поехал в Иорданию, забросив все дела в Нью-Йорке, – поговорить с бабушкой, полуслепой, глухой старушкой: из-за этой шумихи, поднятой газетами, она не знала, что и думать. Счел своим долгом, видимо, объясниться и с остальными родственниками: они ведь на него рассчитывали, и не только в делах.

Сэм поднялся и беспокойно заходил по комнате, все тело его было как натянутая струна.

– Мы еще даже не имели дела с судом, а все уже составили мнение о том, что я за человек. Выигранное дело ничего не поправит, не возместит причиненного ущерба. И репутации компании это тоже не способствует.

– А что твои адвокаты? Ты выиграешь дело?

– Да, утверждают – выиграю. Эта женщина, очевидно, наивна в некоторых областях. Медицинская экспертиза докажет, что ребенок – не мой. В общем, банальная ситуация, но от этого не менее неприятная. – Сэм провел рукой по волосам, словно стараясь привести в порядок заодно и мысли. – Не хочу вдаваться в грязные подробности. – Он подошел к окну и стал смотреть в темноту.

Сердце Ким сжалось: как он потерян, всегда прямые плечи опущены, волосы упали на лоб…

– Но в конце концов все это развеется и твое доброе имя восстановится.

Он повернулся к ней с сомнением в глазах.

– Ты мне веришь?

– Ну да, конечно!

– Почему? Что заставляет тебя верить, что я все это не придумал?

– Интуиция, Сэм.

Он говорит правду – она это знает.

– Ты меня изумляешь. Не поручусь, что поверил бы тебе в такой ситуации.

– Возможно, ты слишком практичен. – Ким поднялась и встала рядом с ним у окна.

Если бы сама она поступала рационально, то уехала бы отсюда еще месяц назад. Или вообще сюда не приехала бы. И никогда не влюбилась бы в этого человека.

Сэм на мгновение прикрыл глаза, а потом протянул руку, взял ее ладонь, сжал. Глаза смотрели прямо, губы хранили призрак улыбки.

– Спасибо, – тихо произнес он.

Ощущение его горячей руки, эти слова, прозвучавшие почти нежно, что-то перевернули в ней – освободили бушующий внутри океан чувств. Нестерпимое желание обнять его охватило Ким, но она стояла неподвижно, боясь сделать глупость, спугнуть волшебный момент. Взгляды их встретились – и время замерло. Лицо его приближалось к ней, словно в замедленной съемке; она закрыла глаза – губы Сэма чуть касаются ее губ…

– Спасибо, – повторил он шепотом совсем рядом. Сердце окрылилось надеждой, обещанием…

А потом все вдруг кончилось – Сэм резко отстранился и отошел. Поцелуй оказался слишком краток и мимолетен, чтобы утолить ее голод. Он там борется в тишине, сам с собой,