дом ждет хозяина. Ким проделала отличную работу и чувствовала себя вполне довольной результатом. Сэм почти ни в чем не участвовал, и Ким волновалась – как он оценит ее труды?
Ник принес целую стопку фотографий, которые сделал два дня назад. Снимки очень хороши, Ким это признала, а обычно она оставалась недовольна своими фотографиями. Недаром Ник профессионал.
– Сегодня ты смотришь куда веселее! – заявил он. – Я немного беспокоился, особенно в конце вечера.
Ну ясно – Сэм злился, и Ник ожидал найти ее в еще более жалком состоянии. Но сегодня она почти счастлива, особенно вспоминая, как Сэм целовал ее вчера вечером. Но об этом Нику знать не следует.
– Сэм извинился за вчерашнее. Знаешь, двое суток провел в самолете, почти не спал. В Нью-Йорке пришлось разбираться с серьезной проблемой – вымотался совсем. – Надо же, придумывает ему оправдания, словно преданная жена! Ким взглянула на Ника и улыбнулась. – Большое спасибо за фотографии – просто замечательные!
– Всегда к твоим услугам. – Ник тоже улыбнулся, довольный. – Нахожу тебя очень вдохновляющим объектом.
– Ой, спасибо, сэр, я просто поражена. Еще ни один мужчина не называл меня «вдохновляющим объектом». – И Ким предложила Нику чаю со льдом.
– Завтра утром уезжаю в Сурабайю. – Он поднялся с кресла. – Вернусь в понедельник к вечеру.
В понедельник у нее день рождения… Не в том она настроении, чтобы организовывать праздник, – не станет отмечать, и все. Да уже и слишком поздно.
Когда ушел Ник, Ким пошла к себе; приняла душ, вымыла голову, привела в порядок ногти – в общем, приготовилась. Тщательно обдумав туалет, решила выглядеть на этот раз не столько утонченно и элегантно, сколько женственно и мило. Выбрала легкое, белое с небесно-голубым облегающее платье без рукавов, длиной до щиколоток; туфельки на высоком каблуке; длинные серьги, сверкающие в лучах света как капли синей воды. Сделала легкий макияж; волосы оставила распущенными, зачесала на одну сторону, закрепив красивым гребнем.
Теперь надо обдумать, как себя вести, о чем говорить. В этот вечер она сыграет чисто, не сделает никаких глупостей. Ни за что не покажет Сэму, как скучает по нему, как хочет, чтобы он к ней вернулся; останется спокойной и уравновешенной…
Тут она услышала – Сэм вошел в дом. Все установления мгновенно разлетелись в прах, сердце бешено заколотилось. Господи, да как сохранить непроницаемое выражение лица в таком состоянии?!
– Добро пожаловать домой! – Она улыбнулась, быть может, слишком радостно.
Сэм принес огромный букет цветов и бутылку шампанского. Как он хорош, как притягателен, невольно отметила Ким.
– Спасибо. – Он улыбнулся. – Я купил тебе цветов и шампанское – отпразднуем. Кажется, из кухни чем-то вкусно пахнет…
– Цветы великолепны, благодарю. Давай посидим на веранде и выпьем шампанского. – Ким забрала у него цветы. – Поставлю их в вазу и принесу бокалы.
Через несколько минут Ким вышла на веранду через красивую двойную дверь. Сэм, засунув руки в карманы, ходил взад-вперед, разглядывая все вокруг.
Широкая веранда как комната – обставлена плетеной мебелью, с мягкими подушками. Пара торшеров льет рассеянный свет; вентилятор над головой дает приток свежего воздуха; растения в горшках создают атмосферу оранжереи, сада; подвеска из бамбуковых трубочек издает мягкий звенящий звук – призрак тропических лесов.
– Это все великолепно, Ким!
– Рада, что тебе нравится. – Ким опустилась в кресло. – Мне кажется, веранда – лучшее место в доме.
– Наверно, ты права. – Сэм тоже сел и потянулся за бутылкой шампанского; хлопнула пробка, он наполнил бокалы и протянул ей один.
– Позволь мне предложить тост: за то, чтобы в этом доме ты жил счастливо, чтобы у тебя было много друзей, успех в работе! Только не забывай об отдыхе и веселье.
– Спасибо. – Он чокнулся с ней. – Я благодарен тебе за всю работу, что ты проделала, превращая этот дом в такое чудесное место.
– Такая работа как раз по мне. – Ее охватило горячее, головокружительное чувство.
– А сейчас, – продолжал Сэм, – у нас есть еще один повод для праздника.
– Правда? Какой же?
Но она поняла какой еще до того, как он ответил, – на лице его явно читалось облегчение.
– Иск отклонен, – сообщил Сэм.
– О, Сэм, как чудесно! – обрадовалась Ким. – Я так за тебя рада!
Обнять бы его… но они сидят с полными бокалами, и ей надо встать, поставить свой бокал, обойти столик; у него тоже бокал, можно разлить шампанское… И она осталась сидеть и улыбаться, снова подняв бокал – новый тост.
Ужин получился удачным, еда – вкусной, беседа – непринужденной. Но у Ким никогда и не было проблем с тем, чтобы говорить без умолку, и она болтала в этот вечер, может быть, даже слишком много. Но Сэма ее разговоры, кажется, не утомили.
Через некоторое время она с удивлением поймала себя на том, что рассказывает ему, какие вечеринки устраивала в своей мансарде в Нью-Йорке, а также о том случае, когда ее едва не арестовали вместе с компанией друзей.
Ким всегда находила повод для своих вечеринок. Например, каждый год она устраивала праздник в ближайшую субботу после первого дня весны и просила всех принести с собой семена цветов. В полночь все выходили на улицу и рассеивали семени на каждом газоне, на каждом клочке земли, что попадался по дороге. Их добрые намерения не были поняты, и однажды их едва не арестовал злой полицейский.
– Представляю тебя в тюрьме Нью-Йорка, – сухо отреагировал на это Сэм.
– А я себя там не представляю. – Она рассмеялась. Возможно, настоящая миссис Рашид никогда бы не попала в такую ситуацию. Но Ким и не была настоящей миссис Рашид.
– Обещаю, что прием, который я для тебя организую, не будет включать разбрасывание семян диких цветов или мой арест за недостойное поведение.
