незамысловатых радостях.
– Разница характеров – необязательная причина для развода, – заметила Ханна. – Может быть, они находили компромисс, чтобы мирно уживаться друг с другом.
Алекс перекатился на бок. Теперь они лежали на покрывале почти нос к носу.
– А вам с Эдвардом не удалось найти такой компромисс?
Она улыбнулась.
– Эдвард и понятие компромисса были несовместимы.
– Пускай! Этот болван даже не понял, от какой роскошной женщины отказался, – сказал Алекс.
Его улыбка согревала Ханну сильнее весеннего солнца. Протянув руку, Алекс коснулся ее шелковистых волос, словно в отличие от Ханны не сумел удержаться от соблазна приласкать ее. Его глаза потемнели от страсти. Алекс склонился над ней, определенно намереваясь одарить ее поцелуем. О, как же она хотела его поцелуев! Губы Ханны раскрылись в сладостном предвкушении и… С веранды неожиданно раздался вопль Эдны:
– Ханна, этот зверюга снова удрал!
Она со стоном села на покрывале и посмотрела в сторону загона для животных. Так и есть – веревка, которой Шерман был привязан к ограде, валяется на земле, а самого барана и след простыл.
– Нужно срочно найти его. Хватит с меня соседских жалоб, – с неохотой в голосе пробормотала Ханна.
– Я помогу тебе. – Алекс встал и протянул ей навстречу руки. Она ухватилась за них, и он рывком поднял ее с покрывала и притянул к себе. Моментально каждое нервное окончание ее тела воспламенилось и возжелало более смелых интимных соприкосновений с его телом. С полуоткрытых губ Ханны слетел непроизвольный стон.
– Алекс… – Она поспешно вывернулась из его объятий из опасения, что если пробудет там еще немного, то решит остаться навеки в кольце сильных рук Алекса. – Мне нужно срочно поймать барана.
– Нам нужно срочно поймать барана, – поправил Алекс и по-доброму улыбнулся ей.
Поправка ужасно понравилась Ханне. Мы… да, это звучало гораздо приятнее одинокого я.
Когда они с Алексом, взявшись за руки, побежали к подножью холма, она с неожиданной ясностью поняла, что в последние два дня Алекс прочно утвердился в ее сознании и стал неотъемлемой частью ее жизни. Ханна всем своим существом стремилась чувствовать его подле себя и днем, и ночью – видеть его в момент пробуждения на рассвете и в последние мгновения перед тем, как отдаться во власть сна.
Они нашли Шермана на заднем дворе. Баран методично пережевывал листья молодых саженцев помидоров, которые выращивала и берегла как зеницу ока Эдна.
– О Шерман, Шерман, если Эдна застукает тебя за этим занятием… ты – труп! – воскликнула Ханна. Они оттащили барашка обратно в загон. Там Алекс подобрал с земли обрывки веревок.
– Он перегрыз их, – объявил Алекс и в качестве доказательства показал Ханне измочаленные веревочные концы. – Нужно серьезно подумать о каком-нибудь более надежном способе удерживать его в пределах ограды. – Он окинул двор хмурым взглядом. – Может, стоит поместить его вместе с лошадью? Уж деревянный забор-то он не перегрызет.
– Забор, конечно, Шерману не по зубам, – согласилась Ханна, – только вон там сломано несколько планок. – Она указала на дальний конец покосившегося, скрытого густым кустарником забора. – Шерман запросто сможет пролезть в дыру.
– Тогда… тогда я возьму и починю твой забор! – весело заявил Алекс, закатывая рукава рубашки и энергично потирая руки.
– О, Алекс, если я позволю тебе поработать над забором, меня замучают угрызения совести! – запротестовала Ханна.
– А почему? Ты хочешь, чтобы Шерман продолжал вырываться на свободу и перессорил тебя со всей округой? – Ханна не нашлась что ответить, и Алекс усмехнулся. – Будет тебе, дай, в конце концов, мужику покрасоваться перед тобой с молотком! Быстренько неси инструменты и гвозди, и я превращу твой забор в конфетку.
Ханна рассмеялась.
– Уговорил. Подержи Шермана, а я схожу за инструментами.
Алекс крепко ухватился за кожаный ошейник Шермана, и тогда Ханна отправилась в сарай.
– Только попробуй еще раз удрать и причинить Ханне неприятности! Тогда я смогу заставить себя полюбить тушеную баранину, – шепотом пригрозил Алекс Шерману, который моргал на солнце с совершенно равнодушным видом невинной овцы.
Когда Ханна вернулась с кучей инструментов в руках, Алекса поразило неожиданное открытие: какими пустыми и безрадостными были бы каникулы без этой невероятно прекрасной, невероятно нежной и доброй женщины. Раньше его отвращала сама мысль провести две недели в абсолютном бездействии, но потом он встретил Ханну, и… мир превратился в сказку. Проведенные в ее обществе дни пролетели незаметно, и отпуск Алекса близился к концу. Странно, он совершил столько необъяснимых поступков… Встречаясь со своими прежними пассиями, Алекс всегда строил тщательно продуманные планы свиданий, не желая проводить с женщинами и минуту впустую. С Ханной все было иначе. Он просто наслаждался ее обществом, наслаждался тишиной и тихими разговорами о прошлом. Алекс полюбил делиться с ней своими мечтами и надеждами на будущее и, в свою очередь, внимательно выслушивать ее мечтания. Для Алекса было высшим блаженством просто находиться подле Ханны, ему даже в голову не приходило требовать большего. Теперь Алекса почти отвращала мысль, что завтра ему придется вернуться на работу.
Когда Алекс спохватился, что ему пора отправиться домой и подготовиться к завтрашнему рабочему дню, уже наступил вечер. К тому времени они объединенными усилиями починили забор и благополучно препроводили Шермана в соседнее с лошадью Гарриет стойло. Теперь уставшие от трудов Ханна и Алекс отдыхали на ступеньках веранды и смотрели, как исчезает за горизонтом огненный диск солнца.
– Мне нужно идти домой, – промолвил Алекс, но продолжал неподвижно сидеть, прислонившись к деревянному косяку.
– Иди, а мне нужно отпечатать несколько планов лечения больных на завтра, – согласилась Ханна и тоже не сдвинулась с места. Они сидели так близко, что соприкасались плечами. Небо на западе превратилось в огромную палитру оранжевых и розовых оттенков, которые раскрасили сумерки акварельными пурпурно-оранжевыми разводами. Долгую минуту Алекс и Ханна молчали, завороженные великолепием вечернего неба, потом Алекс произнес:
– Завтра я вновь приступаю к работе. – Едва он вымолвил эти слова, последние солнечные лучи пропали за горизонтом, а теплые сумеречные небеса приобрели унылый фиолетово-серый оттенок.
– О! – только и смогла проговорить Ханна, с трудом скрывая разочарование. Господи, почему он возвращается к работе именно сейчас?.. Она не была готова к столь быстрому завершению их знакомства, ведь они только-только достигли гармоничных и доверительных отношений.
– Ханна… – Требовательными пальцами он приподнял ее подбородок и заглянул в расстроенное лицо. – Ханна, я всего-навсего возвращаюсь на работу, а не переезжаю в Африку.
– Знаю. – Ханна вымученно улыбнулась. Она понимала логику происходящего: настало время Алексу вернуться в свое кресло начальника. Но она смертельно боялась, что привычный корпоративный мир заставит его отказаться от их непритязательной дружбы. Выстоит ли воспоминание о ней в сознании Алекса, не затмит ли ее скромный образ суматоха деловых переговоров, заседаний и ланчей?
Алекс нежно поцеловал Ханну в кончик носа и поднялся на ноги, увлекая ее за собой.
– Мне страшно представить, насколько перегруженным окажется мое завтрашнее расписание – как- никак это будет мой первый день на работе после двухнедельного отсутствия, но я обязательно позвоню тебе.
Она кивнула.
– Тогда поговорим завтра?
– Поговорим, – согласился Алекс, потом наклонился и поцеловал ее. Прильнувшие к ее губам губы были теплыми и ласковыми, и Ханне безумно захотелось растаять, раствориться в крепких объятьях Алекса и никогда больше не расставаться с ним. Но Алекс почти немедленно отстранился и улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста. Когда он уходил, на его губах продолжала играть ласковая улыбка.
Провожая взглядом этого высокого темноволосого мужчину, Ханна дотронулась дрожащими пальцами
