вашего мужа перевезут из реанимационного отделения обратно в палату, я пошлю за вами медсестру. Но предупреждаю: больному нужен полный покой, так что ваш визит продлится не более пяти минут.
– Конечно-конечно. Как скажете, доктор, – Талбот крепко пожал ему руку. – Большое вам спасибо за все, что вы сделали для брата!
– Не за что. Это моя работа. А сейчас извините, мне надо идти…
Оставшись одни, Талбот и Элизабет наконец дали волю чувствам.
– Ура! Ричард поправится! – кричал он, кружа ее в вальсе.
– Он снова будет сводить нас с ума своими проделками! Он увидит, как повзрослеет Эндрю, и будет нянчить внуков! Боже, какое счастье… – тихо прошептала она и разрыдалась у него на плече.
– Ну-ну. Откуда взялись эти слезы? Радоваться надо!
– Я знаю, знаю… – всхлипнула она, вытирая мокрые дорожки на щеках.
– Тогда почему ты плачешь?
В его голосе звучала такая нежность и забота, что Элизабет совсем потеряла голову:
– Я плачу, потому что нам пора прощаться, потому что
Но, прежде чем Талбот успел как-то отреагировать на ее признание, раздались уверенные шаги – и в часовне появилась медсестра:
– Доктор Брешнан разрешил вам повидаться с мистером Маккарти. Идемте, я вас провожу к нему.
– Спасибо, – кивнул Талбот и, повернувшись к Элизабет, протянул ей носовой платок. – Вот, возьми. Вытри лицо. Ричард не должен видеть твоих слез.
С этими словами он повернулся к ней спиной и последовал за пожилой женщиной. А признание в любви легкокрылой птицей носилось под сводами маленькой часовни…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Элизабет поспешно вытерла глаза, горько сожалея о собственной беспечности, и молча последовала за ними.
Щеки ее пылали от стыда и невысказанной обиды. Боже, и о чем она только думала, на что надеялась, произнося эти слова?! В этот безусловно волнующий для нее момент у Талбота было такое равнодушное лицо, словно она уже целый час нудно рассказывала ему о погоде, воскресном шопинге или последних тенденциях в моде – о чем-то одинаково скучном и неинтересном для любого мужчины и не имеющем лично к нему совершенно никакого отношения!
В палате царил приятный расслабляющий полумрак. Войдя, Элизабет сразу кинулась к постели Ричарда:
– Привет! Как дела?
Талбот подошел с другой стороны, избегая смотреть ей в глаза:
– Э-эй… Как ты себя чувствуешь, братишка?
Ричард еще не совсем пришел в себя после анестезии, и его взгляд был рассеянным и тусклым. Туго перебинтованная голова со множеством разных проводов, подключенных к специальной аппаратуре, покоилась на плоской жесткой подушке, а к обеим рукам были подключены капельницы. Быстрое мигание лапочек и монотонный писк компьютера дополняли угнетающую картину.
– Ричард… – шепотом позвала она и, когда он повернул голову в ее сторону, сообщила: – Доктор говорит, что операция прошла очень успешно: опухоли больше нет. Ты рад?
– Как можно больше отдыхай – и, поверь, выздоровление не заставит себя долго ждать… – осторожно потрепав его плечу, добавил Талбот.
Ричард попытался оторвать голову от подушки и простонал, с трудом выговаривая слова:
– Вы… должны… позвонить…
– Да-да, конечно, – спохватилась Элизабет. – Я немедленно позвоню Эндрю и скажу ему, что с тобой все в порядке!
– Нет… – его лицо исказилось гримасой боли, потому что он вновь попробовал пошевелиться. – Позвоните… Эрике…
Сказать, что Элизабет и Талбот были удивлены, значило не сказать ничего! Они недоуменно посмотрели друг на друга, и Талбот поспешил уточнить:
– Кто такая Эрика?
Улыбка, на долю секунды коснувшаяся бледных губ Ричарда, была невероятно теплой и мечтательной.
– Она… моя… не… веста.
– Невеста?!
Но Ричард уже не слышал их восклицания: он в полном изнеможении закрыл глаза и сразу заснул.
Элизабет ошарашенно посмотрела на Талбота:
– Как ты думаешь, что он имел в виду?
– Либо Ричард просто-напросто бредил под воздействием анестезии, либо он говорил о тебе, но перепутал имена.
Рассеянно кивнув, она опустилась на стул рядом с кроватью бывшего мужа и закрыла глаза. Элизабет не знала, что и думать: Ричард никогда раньше не упоминал о женщине по имени Эрика! Но, если он наконец-то встретил настоящую любовь, она только «за» и искренне порадуется его долгому счастливому браку.
Ричард очнулся через десять минут. Все это время Элизабет и Талбот не разговаривали. Ее терзало невыносимое чувство унижения, которое она испытала, открыв ему свое сердце. Как он мог просто протянуть ей носовой платок в ответ на признание в любви?!
Ричарду стало, казалось, немного лучше. Он чуть приподнял голову и улыбнулся брату:
– Теперь… ты веришь, что… я отчаянный… смельчак?
– Я всегда это знал, – улыбнулся Талбот.
– Элизабет, могу я попросить… тебя об одолжении?
– Мне позвонить Эрике? – догадалась она.
– Да. А откуда ты… Значит, я… уже говорил об этом?
– Сразу же, как очнулся после наркоза. Но, не зная ее фамилии, я едва ли смогу тебе помочь.
– Черт возьми, кто такая эта загадочная Эрика?! – не выдержал Талбот.
Ричард снова мечтательно улыбнулся:
– Ее зовут Эрика Тейлор. Она переехала жить… в Монингвью полгода назад. С тех пор мы… встречаемся. Эрика ничего не знает… ни об опухоли, ни об операции. Я не хотел ее… волновать. Так что ты объясни ей…
– Не переживай. Я постараюсь быть максимально деликатной. Она все поймет, – пообещала Элизабет.
– Тейлор? Тейлор… А эта женщина, случайно, не родственница некой Зельде Тейлор?
– Угадал, братишка. Она ее внучка. Эрика… переехала в наш город, чтобы ухаживать за ней. Но Зельда, к несчастью, скончалась… от сердечного приступа. И у Эрики не осталось… никого из близких или знакомых, кроме меня. Я ей… нужен, понимаете?
Элизабет впервые видела его таким счастливым и воодушевленным и чувствовала себя немного виноватой: оказывается, Ричард всегда стремился к самостоятельности, а она неоправданно редко проявляла уязвимые стороны характера, не давая ему ни малейшего шанса показать себя. Каждый человек нуждается в том, чтобы о нем заботились, и стремится сам помогать своим близким – и забывать об этом не следует, чтобы не повторять ошибок!
Но теперь у нее появилась уникальная возможность исправить эту досадную несправедливость по отношению к нему. Элизабет торопливо достала из сумочки листок бумаги и ручку и повернулась к почти заснувшему Ричарду:
– Если помнишь, продиктуй мне, пожалуйста, ее телефон. Сам знаешь, в справочнике слишком сложно найти нужного человека…
Затем, спустившись в приемную, она позвонила сначала Эндрю, а потом невесте бывшего мужа. На том конце провода ей ответил приятный женский голос, удивительно располагающий к себе. Элизабет почему-то сразу представила себе хрупкое миловидное создание лет двадцати, безумно влюбленное в Ричарда. Кое-как
