свои маленькие победы. Женщины, которые не стремятся к этим победам и не достигают их, встречают Рождество в одиночестве.
– Вы дали мне пищу для размышлений, – сказала Кристина. – И в то же время я боюсь…
– Стать несчастной?
– Потерпеть неудачу, – поправила ее Кристина.
Позже, вечером, она задумалась об этих словах. А ведь и правда, именно этого она боится больше всего – быть опозоренной, как это уже однажды случилось с ней, видеть, как жизнь, сулившая столько радостей, медленно деградирует, становится убогой, гадкой и разрушает душу. Хотя можно ли сравнивать прошлое с настоящим? С Гарри она была молодой и доверчивой, она смотрела ему в рот и не сомневалась, что он поведет ее правильной дорогой и защитит. С Майклом все по-другому. Теперь именно она должна вести его и защищать от самого себя, возможно, даже внушать ему мысль стать иным человеком.
Кристина собиралась лечь в кровать, когда услышала, что звонит телефон. Она знала, кто это, еще до того, как сняла трубку.
– Уже поздно. Я боялся, что разбужу вас, – сказал Майкл.
– А я надеялась, что вы позвоните.
– А сами не могли мне позвонить?
– Не хотела вас беспокоить.
Майкл рассмеялся.
– Я уже час сижу у проклятого аппарата и борюсь с собой, чтобы не поднять трубку.
– Думаю, вполне естественно, что вам хочется узнать, как поживает Дэвид, – с наигранной беспечностью проговорила Кристина, пытаясь скрыть внезапно охватившие ее чувства.
– Так как он?
– Он плотно поужинал и лег спать вполне довольным. Кстати, Майкл, это было так трогательно – он брал масло по крохотному кусочку, и в конце концов я велела ему съесть столько, сколько он может, потому что так надо для здоровья. Он изумленно посмотрел на меня и сказал: «Ой, но мне нельзя есть больше, чем мне положено по пайку». Не знаю почему, но я ужасно расстроилась. Вам не кажется, что его недокармливали?
– Если к его питанию имел отношение его дядька, то наверняка, – мрачно произнес Майкл и добавил: – Что, по-вашему, я должен чувствовать, когда вы рассказываете мне такое?
– Я надеялась, что это подтолкнет вас к тому, чтобы завтра прислать нам масла с вашей домашней фермы.
– Вы же знаете, что вам могут доставить любое количество масла, сколько вам нужно. – Он помолчал, а потом чуть ли не робко спросил: – А обо мне мальчик что-нибудь говорил?
– Сказал, что надеется, что вы заедете завтра, – солгала Кристина.
– В котором часу мы с ним можем увидеться?
Кристина знала, что Майклу приятно это услышать, однако ее ужасало, насколько он раним. «Он хочет, чтобы его любили, – думала она, – и так как он хочет этого очень сильно, он инстинктивно выставляет перед собой щит, чтобы спрятать свои чувства, и это, естественно, отталкивает людей и вызывает у них подозрения».
– Лучше приехать к обеду, – ответила она. – Мы не должны мешать вашей работе утром.
– В последнюю неделю я почти не работаю, – усмехнулся Майкл, – а в результате все счастливы и нет никаких проблем.
– Отлично, потому что я хочу, чтобы вы на день-два взяли выходной и отвезли нас на реку. Теперь вы не сможете сказать, что у вас на первом месте работа для фронта.
Кристина чувствовала, что они разговаривают только ради того, чтобы не молчать. После секундной паузы Майкл тихо, так, что она едва расслышала, спросил:
– Вы на меня не сердитесь?
– Конечно, нет.
– А я боялся. И все равно сегодня я был счастлив впервые в жизни.
Кристина вспомнила его слова, сказанные доктору Бейкуэллу, и улыбнулась.
– Спокойной ночи, Майкл.
– Вам пора идти? Ну, то есть можно я заеду сейчас, чтобы увидеться с вами?
– Вы представляете, что скажут в деревне?
– Никто ничего не узнает.
– Узнают. В Грин-Энде даже у стен есть уши и языки.
– Позвольте мне приехать.
– Нет, Майкл, я иду спать. Кроме того, может проснуться Дэвид, и мне придется его успокаивать.
Майкл помолчал, а потом сказал:
– Теперь я в состоянии представить, что однажды наступит день, когда я буду ревновать вас к своему сыну – вы уделяете ему слишком много внимания.
– Ему и нужно много внимания, – твердо проговорила Кристина, – очень много. Кстати, Майкл, вы должны быть ласковым с ним и в его присутствии.
– Это еще один метод исправления меня?
Кристина рассмеялась.
– Да, еще один, и вы не смеете им пренебрегать.
– Вы правы, не смею. Спокойной ночи, Кристина.
– Спокойной ночи, Майкл.
– Спокойной ночи, моя дорогая. – Слова были сказаны тихо, как вздох.
Кристина мгновение поколебалась и очень осторожно повесила трубку.
Глава 17
Кристина проснулась от неприятного ощущения, что в комнате кто-то есть. Открыв глаза, она увидела, что Элизабет уже раздвинула шторы и, сидя на приоконной скамье, выжидательно смотрит на тетку. Было ясно, что девушка сгорает от нетерпения.
– Привет, Элизабет, – сказала Кристина, просыпаясь полностью. – Что-то случилось?
Элизабет встала со скамьи и присела на край кровати.
– С детьми все в порядке, если вы это имеете в виду, – ответила она. – Но я хотела спросить у вас совета. Я проснулась давным-давно и думала, что утро никогда не наступит.
– Сколько времени?
– Около семи.
Кристина взбила подушку, села, привалилась к изголовью и откинула со лба волосы.
– Ну, рассказывай.
В бледном утреннем свете Элизабет выглядела удивительно красивой. Она была полна свежести и бодрости, и Кристина опять вспомнила себя в том же возрасте. Надо быть семнадцатилетней, чтобы вот так выглядеть по утрам после бессонной ночи – сияющей и без единой морщинки, полной надежд и предвкушения, что новый день принесет радость и новые приключения.
– Что тебя беспокоит? – подавив зевок, спросила Кристина, так как девушка молчала.
– Лесли, – наконец проговорила та и слегка покраснела.
– Так зовут брата Луизы, того морячка? – уточнила Кристина.
– Да, – ответила Элизабет. – Завтра заканчивается его отпуск, и сегодня я встречаюсь с ним. Ох, тетя Кристина, мне так нужен ваш совет!
– Какой именно? – абсолютно спокойным тоном спросила Кристина, хотя уже обо всем догадалась.
– В общем, Лесли попросил меня писать ему, и еще он спросил, буду ли я его ждать до конца войны. Видите ли, он мне нравится, но я не уверена, совсем не уверена, что он тот самый единственный. Я не хочу обманывать его, и в то же время… – Элизабет замолчала, казалось, она не может подобрать нужные слова.
– Ты не хочешь терять его, – подсказала Кристина.
– В общем, он ужасно милый и очень симпатичный.
Кристина подавила желание рассмеяться – в некоторых вопросах Элизабет самый настоящий ребенок.
